517. ПОЛЗКОМ ИЗ ЛЕСУ. Абаскулиева Светлана

 Родилась в Лепеле в 1966 году. Окончила Лепельское сельское профтехучилище по специальности «Повар». Работала в комплексе придорожного сервиса "Гостиный двор". Живёт в деревне Гадивля Лепельского района.

 Два десятка лет живу в Гадивле. Сошлась с местным парнем Василём Шушкевичем. В 2013 году он умер, но я осталась в деревне. Привыкла к ней, считаю родной, его могила тут же, на Лысой горе. Часто посещаю.

 Я бы не назвала Гадивлю удобно расположенной среди природы. Река Эса протекает в полукилометре от крайних хат. Заливные луга живописны. Вот только всё это пришло в запустение после начала развала деревни ещё в эпоху Застоя. Не захотело новое поколение гадивлян жить в глуши, бесконечно работать на своё хозяйство. Даже не удержали довольно приличные заработки в местном колхозе «Родина» с центром в Велевщине, давно присоединённом к слободскому «Прожектору». Последние жители деревни доживают век. Совсем скоро Гадивлю постигнет судьба ранее исчезнувших поблизости Волотовок, Красновки, Терешек, Острова, Стайска…

 Два десятка лет тому назад деревня пусть не расцветала, но и умирать не собиралась. В закрытой школе работал магазин. На Эсе действовал гидрологический пост, полным ходом функционировала ферма крупного рогатого скота.

 Так я не завершила объяснение, почему Гадивля не совсем удачно расположена в среде природы. Дело в том, что настоящий лес от, на первый взгляд, лесной деревни убежал более чем на километр. Да, некоторые хаты жмутся к пуще Зимник, однако она представляет сумрачную и неприветливую еловую чащу. Да, некоторые хаты, в том числе и моя, прячутся в густом березняке, однако он хаотично вырос одновременно с лозой на месте когда-то мелиорированной площади. Размножаются в таких лесах лишь комары, да медведи иногда наведываются на огороды из густых зарослей. Чтобы попасть в ягодный или грибной бор, нужно протопать, по меньшей мере, пару километров.

 Но всё же Гадивля - деревня лесная. И окружающие её леса в большинстве красивые. Я их полюбила. Особенно притягивает лесной массив между Гадивлей и Рудней, который начинается за заброшенными колхозными полями. До 1937 года они принадлежали отдельным хуторам, наибольший из которых представлял небольшую деревню и назывался Язэпихой. Так до сих пор называют всё огромное пространство длиной в пять километров: и разделённые лиственными зарослями небольшие одичавшие поля, и изуродованный частыми делянками старый бор.

 Я любила ходить за дарами природы на Язэпиху. Там было всё - и разные ягоды, и грибы всех видов. Настолько изучила каждый уголок леса, что никогда не ошибалась, где и когда нужно собирать белые грибы, где подосиновики, лисички, когда появляются опенки… Уверенно ходила по Язэпихе, можно сказать, автоматически, поскольку знала там каждую кочку, рытвину, корягу, каждый ухаб… Эта уверенность и сыграла однажды со мной злую шутку.

 …Во второй половине дня отправилась на Язэпиху по грибы. Поблизости Гадивли решила их не собирать, а начать процесс с середины лесного массива, куда не каждый грибник захочет нарезать несколько километров из Гадивли или Рудни. Поэтому прямой наводкой шла по наезженному лесному просёлку. На его разветвлении пропустила дорогу в Броды, выбрав рудницкое направление. Позади осталась огромная леспромхозовская делянка, уже зарастающая грибным лесом. Вот и намеченная заранее дорога без нарезанных до песка колей уходит вправо. Пожалуй, грибосбор начну от кормушки для копытных зверей, давным-давно построенной лесниками. Вот она уже виднеется меж сосен. Возле лесного строения призывно влечёт площадка с вытоптанным вереском. Обычно такие голые заплатки любят заселять лисички. Для собственного употребления эти грибы не очень котируются, зато заготовители их скупают массово. Вон целая плантация желтеет под самой кормушкой. Ой!

 Что-то легко кольнуло в лодыжку. Аж упала. Поднялась, а шага сделать не могу. Снова почувствовала укол в ногу и в бессилии опустилась на усыпанную сухими сосновыми иголками землю. Осмотрелась. Рядом - вырытая дикими кабанами ямка. Что-то искало зверьё среди корней вереска, может, червей, - сначала подумала так и только потом сообразила, что, неожиданно ступив в искусственное углубление, повредила ногу. Осмотрела её. Начала опухать. Касание вызывает резкую боль. Опереться невозможно. Не иначе, как перелом.

 Что предпринять? Мобильника с собой нет. Куда пошла, никому не сообщила. Не то, чтобы шаг сделать, подняться не могу. Остаётся одно - бросить ведро и ползти. Три километра. Может, по накатанной дороге будет проезжать какой-нибудь транспорт, подвезёт. К вечеру доползу - сейчас два часа дня.

 Первым проехал мотоцикл. Махала ему рукой, кричала - ноль внимания. Пусть бы не подвёз, достаточно было передать в первую хату Гадивли, что я в беде. Передали бы мужу, и он организовал помощь.

 В конце леса в некотором удалении от дороги стояла машина, в которую садились люди. Кричала, взывала о помощи. Но сборщики ягод уехали подальше от меня.

 Уверена, что и мотоциклист, и ягодники видели меня. Но почему-то не обратили внимания. Скорее всего, побоялись последующего привлечения в свидетели, если со мной случилась беда, или попросту валяющуюся бабу приняли за пьяную, которая поваляется и протрезвеет.

 Вот и поле Язэпиха. Но проползла лишь полпути.

 А уже солнце спряталось за деревья. Стало смеркаться. Темень нагнала страху. Всякой нечисти в лесу полно. Бродят бешеные лисицы, бродяжные собаки. Медведь в гадивлянские огороды наведывается…

 Чтобы отогнать ночные страхи, стала бесцельно кричать. Просто так, зная, что люди не услышат. А если услышат звери, то обойдут стороной, зачем лишний раз связываться с непредсказуемым человеком. Будет хуже, если зверь, сам того не желая, неожиданно наткнётся на лежащего двуногого извечного врага. От испуга воспылает агрессивностью, чтобы обороняться, и совершит превентивное нападение, или сразу поймёт беспомощность бедолаги и с радостью добьёт его. От одних таких мыслей становится жутко.

 Ползла и плакала от страха, боли, собственной беспомощности. Сквозь ночь. По пыльной дороге. Местами с обеих сторон над лесным просёлком густо нависал сумрачный лес.

 Даже петь начала, чтобы диких кабанов отогнать, если вдруг выводок направится в мою сторону. Когда увидела остовы разрушенной гадивлянской фермы, понемногу начали улетучиваться рисуемые воображением ужасы моей кончины от острых клыков зверья. Но ведь медведь под окна приходит…

 В общем, к дому подтащила синюю и толстую, будто колода, ногу в половине третьего утра. Васька безмятежно спал. Когда разбудила его стуком по крыльцу попавшейся под руки деревяшкой, сказал, что рад был бы пойти на поиски меня, но не представлял, в какую сторону я направилась.

 Нога оказалась поломанной в трёх местах. Долго лежала в больнице на вытяжке. Поставили спицы. Больше года их проносила. Вот что может случиться на ровном месте, которое знала, как своих пять пальцев.

Записано в 2015 году.