554. ЛЕПЕЛЬСКИЙ АВТОЛЮБИТЕЛЬ №1. Полонский Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

  Буквы на чужом языке я обнаружил на новом велосипеде. Их увидел, когда почистил от грязи втулку колеса. Нелегкая это  работа для сопливого мальчугана — тонкой тряпочкой, намотанной на палец, старательно тереть среди густых спиц. На сверкающей нержавейке втулки клеймом были выбиты латинские буквы. Читать я ещё, видимо, не умел: до первого класса было несколько лет. Но буквы знал - наши буквы и буквы немецкие. Откуда знал немецкие? А как же! Деревня с лета 41-го и до весны 44-го была под оккупацией. И мы, деревенские пацаны послевоенных годов рождения, видели буквы чужого языка. Видели их, например, на металлических ёмкостях, где сельчане хранили керосин. Эти емкости «остались от немцев». Видели их на цинковых ведрах – тоже «трофейных».

 Однажды в подвале на месте руин здания, где стоял в нашей деревне когда-то немецкий гарнизон, я нашел небольшой симпатичный пакет из фольги. Там тоже были надписи на немецком. Когда распотрошил пакет, то увидел черный порошок с непонятным запахом. Конечно, выбросил и порошок, и пакет. Спустя много лет я понимаю, что это был пакет с растворимым или, может, даже натуральным кофе. И теперь, когда готовлю кофе, всегда вспоминаю свое детское знакомство с ним на руинах сожженной партизанами деревенской школы, где стоял в годы войны немецкий гарнизон.

 Впрочем, о главном – о велосипеде. Вечером из Лепеля на нём приехал мой папа.

 Он купил его в райцентре, и это был первый в послевоенной да, видимо, и довоенной деревне велосипед. Мне было доверено отмыть его от придорожной пыли и грязи, что я старательно и сделал, обнаружив при этом на втулке буквы на немецком языке. Конечно, я спросил: почему на нашем велосипеде эти буквы? Конечно, папа мне объяснил. Дословно объяснение не помню. Но теперь это есть в Википедии. Процитирую фрагмент: «Предприятие основано 6 ноября 1945 года. В двадцатых числах декабря 1945 года на станцию «Восточная» в городе Минск для будущего завода прибыл первый эшелон с оборудованием, вывезенным из Германии по договору союзнических властей по мерам в отношении предприятий, способствующих Вермахту. Завод DKW в г. Цшопау, находившийся в Советской зоне оккупации, подлежал демонтажу как предприятие, поставлявшее вооружение, поэтому оборудование, оснастка и техническая документация были вывезены в Москву, Минск, Ижевск и Серпухов. В мае 1946 года минский завод был сдан, и запущен в эксплуатацию первый цех — ремонтно-механический, затем был пущен электротехнический цех, и к осени появились первые детали собственного изготовления для первого беларусского велосипеда. В июне 1947 года были представлены первые десять велосипедов, после испытаний и устранения некоторых недоработок в сентябре того же года велосипед В-16 был направлен в серийное производство. К окончанию 1947 года было собрано 6580 велосипедов, что предопределило профильную

направленность завода на многие годы вперёд».

 К велосипеду  вскоре добавился мотоцикл. Помню, что он пробыл у нас недолго. Видимо, папа попросил на время у кого-то из друзей эту трофейную технику, чтобы познакомиться с мотоциклом поближе. Осталась фотография тех лет на фоне нашей новой, только что построенной в Заболотье пышнянском, хате.

 В послевоенные  годы лес для такого строительства выдавался сельчанам бесплатно. Жизнь худо-бедно налаживалась. В прошлом осталось лихолетье. 

 Конечно же, папа мечтал и планировал купить свой, собственный новенький мотоцикл. Конечно же, как учитель, как человек   образованный, он читал газеты тех лет и знал, что в Минске налаживают массовое производство мотоциклов. Так оно и случилось. Снова короткая цитата из Википедии: «В 1951 году в связи с перепрофилированием Московского мотозавода на Минский завод было передано производство мотоциклов «Москва» М1А (копии DKW RT 125). Наследники этой машины, лёгкие 125-кубовые мотоциклы марки «Минск», до сих пор составляют основную производственную программу предприятия».

 Этот вполне приличный по тем временам мотоцикл я помню хорошо. Он надежно прослужил несколько лет. Причем, папа использовал его и в качестве… электростанции. В деревне электричества не было. Для фотолюбителя – это пропащая ситуация. Папа нашел выход. Подгонял мотоцикл ночью к окну, по коротким проводам подавал к фотоувеличителю электричество, выработанное мотоциклом. И печатал фотографии для себя и, особенно, для сельчан. На лепельском сайте немало фотографий к моим заметкам, сохраненных в нашем семейном фотоархиве. К сожалению, множество фотографий – а это документы эпохи – у нас не сохранились. Они были розданы землякам-сельчанам и, как говорится, хранятся теперь в других частных коллекциях — в других семейных фотоальбомах.

 Конечно же, жизнь сельского учителя в сравнении с жизнью тогдашних сельчан была более-менее благополучной. Вместо  колхозных трудодней – какая-никакая зарплата. Кроме того, бесплатный керосин — для проверки вечером ученических тетрадей и подготовки к учебному дню. В сельпо продавали учителям для выпечки хлеба муку. Если она, конечно, была в продаже.

 Про зарплаты. Моя мама жила в Заболотье и ходила несколько лет через лес, по тропинке, (а снежной зимой – какая тропинка?) в соседнюю деревню Осье преподавать в начальной школе. Месячная зарплата была тогдашних 25 рублей. По тогдашнему официальному  валютному курсу (объясняю для современников) это где то тридцать долларов. Для учителя обязательной была подписка на государственный займ – способ отнятия денег, обязательной была подписка на несколько газет. Денег было в обрез. Помню, родители вели семейный совет - что купить: обои для комнаты в хате или мотоцикл? Конечно же, папа настоял на мотоцикле. Проявлялась страсть к моторам!

 А вместо обоев стены в хате были обклеены газетами. На снимке за спиной папы видны тогдашние «обои» из газет. Этими же «учительскими газетами» обклеивали свои хатенки и односельчане.

 - Татьяна Константиновна, дай газет, — обращались сельчане к маме-учительнице.

 - Почта придет – берите.

 В Заболотье тогда для курева выращивали табак-самосад. Нельзя, конечно. Но курить-то хочется. Поэтому его выращивали, собирали сочные зеленые листья, похожие на лопухи, сушили их, мелко резали… Газеты просили и на самокрутки.

 Вообще-то - функционально. Можно почитать газеты, повернувшись на кровати к обклеенной стене. Можно узнать новости перед свертыванием самокрутки…

 А папа-учитель, Артем Маркович Полонский, «заболел» моторами. Впрочем, этой болезнью заразился и я. Позже с первых зарплат купил мопед – велосипед с моторчиком, затем мотороллер «Вятку», в 18 лет сдал на права шофера-автолюбителя… Но своей автомашиной обзавелся только через двадцать лет… Тоже весьма неплохо для того времени.

 Следующей  покупкой моего папы был мотоцикл «Ковровец». Как резво бежала двухколесная машина! Папа всегда брал попутчиков. Теперь подхватил по дороге молодого веселого односельчанина.

 На этом мотоцикле время от времени разрешалось погонять по тропинкам да проселкам и мне. Но эти поездки обставлялись условиями. Например, колхоз выделял сельчанам по несколько соток стерни – того, что оставалось на поле после комбайновой уборки зерновых. Её разрешалось скосить для собственной коровы. «Одна сотка – один километр на мотоцикле». То есть, на пятьдесят километров прогулки надо было скосить полгектара! А это, согласитесь, немало.

 Ну, это – к слову. Моторизация продолжалась. Появилась мечта купить тяжелый мотоцикл, мотоцикл с коляской. Впрочем, думаю, мечтой был автомобиль. Но тогда такая мечта казалась несбыточной. Кусались цены! На автомобиль надо было копить несколько долгих лет, отказывая себе во многом. А еще автомобиль в личное пользование продавался в порядке очереди. А очередь эта была тоже на несколько лет! Редкие счастливчики имели тогда личный автомобиль.

 Я уже жил и работал в другом городе. Помню звонок из Лепеля.

 - Я купил К-750, - радостно сообщил папа.

 Это была серьёзная покупка. Это была редкая и не дешевая трехколесная машина – мотоцикл с коляской.

 В Лепельском районе существовало тогда сообщество владельцев К-750. На снимке – мотопробег земляков на тяжелых мотоциклах. Второй в колонне – Артем Маркович Полонский.

 А между тем, мечта о собственном автомобиле укреплялась. Мечту надо было претворять в жизнь. И первым делом – собирать деньги. Ведь в СССР уже начали выпускать «Запорожцы». Первая модель получила народную кличку «горбатый».

 Папа готов был купить любой, относительно дешевый автомобиль. Была бы крыша над головой и четыре колеса! Рубль к рублю, десятка к десятке - насобирал и денег.

 Дельный совет дал Михаил Евдокимович Атрашкевич, тогдашний председатель Лепельского райпотребсоюза:

 - Артём Маркович, вот-вот должен поступить к нам в продажу «Запорожец» новой модели. Правда, дороже, но подожди… Поднакопи чуток…

 Последующую модель народ назвал более терпимо: «чебурашкой». «Чебурашку», например, смог купить себе ленинградец, офицер спецслужб Владимир Владимирович Путин.

 В начале 70-х годов счастливым обладателем нового «Запорожца» стал и лепельчанин Артем Маркович Полонский. Первым делом в тесном дворике нового жилья в Лепеле папа почти полностью разобрал и заново собрал совершенно новый автомобиль. Это было просто необходимо. Качество сборки на заводе при массовом производстве и неизбежной спешке для выполнения плана в большинстве случаев оказывалось плохим. Шаг за шагом, с утра до вечера, прямо во дворе «перебрал» двигатель, промыл карбюратор, проинспектировал тормозную систему и тщательно обработал весь кузов антикоррозийным составом. Все сверял с инструкцией по эксплуатации машины. Приобрел специальное устройство, показывающее, с каким усилием надо зажимать ту или иную гайку.

 «Запорожец» в идеальном состоянии - и техническая часть, и внешний облик. Запечатлеть на память!

 Теперь можно по-разному оценивать «Запорожец». Но в те годы дефицита на автомобили папа говорил о своем приобретении только хорошее. Автомобиль был надежён – двигатель не перегревался даже в самое жаркое лето, не отказывал ни в далекой, ни в близкой дороге. Надежности хорошо послужили как раз те регламентные работы во дворе сразу после покупки. Машина была отрегулирована вручную, «под микроскопом» точно в соответствии с замыслом инженеров-конструкторов. «Запорожец» достойно прослужил несколько лет. И когда папа продавал его – нигде не было ни следа ржавчины, заводился с пол-оборота, двигатель работал ровно. Но почему же папа решил продать своего любимца?

 В середине 80-х годов я жил и работал в Бресте. И тоже был одержим желанием купить автомобиль. Порой доставал свои права автолюбителя, полученные ещё в Лепеле. Права были, автомобиля – нет.

 Работал не мало, суммы месячного заработка были приличными. Но сколько же месяцев, сколько лет надо копить для покупки автомобиля? Мечта казалось несбыточной.

 Помог случай. К нам на совещание беларусских журналистов-репортеров приехал один из руководителей центральной всесоюзной очень авторитетной газеты. Выступил он перед нами кратко и попросил задавать вопросы.

 - Вот напишешь вам в газету, а написанное затеряется в мешках писем, что приходят в вашу редакцию и корреспонденция не будет опубликована. А, следовательно, ваша бухгалтерия не пришлет гонорар, - заметил кто-то из зала.

 Московский гость нашёлся сразу:

 - Прошу поднять руку всех, кто писал в нашу газету.

 Из доброй полутысячи присутствующих в зале руку не поднял никто.

 - Вот видите… Никто из вас не пытался продать нашей газете свою продукцию. Выходит, не гонорара нет, а продать у вас нечего, - дружелюбно съязвил москвич. — Накропайте что-нибудь и присылайте. Только чтоб в кондиции…

 Не знаю, как мои коллеги, но я запомнил эту реплику. И кроме основной работы, так сказать, в свободное время стал находить темы, достойные всесоюзной прессы, «кропать» и посылать. Конечно, посылал «товар» в кондиции.

 На призыв «Храните деньги в сберегательной кассе!» я обратил внимание, когда эти деньги появились. Тогда и зазвонил телефон:

 - Вы можете купить конфискованную «Волгу».

 Цена оказалась значительно выше моих сбережений. Но отказаться – значит бесконечно долго ждать другого такого случая.

 Пошел по соседям. Мой старший товарищ Иван Акимович Малашук посоветовал:

 - Попроси денег у моей жены Клавы. У неё есть в чулке…

 У тех, кто хранит деньги в чулке, просить в долг бесполезно - откажут. Но тётя Клава долго не расспрашивала и заняла очень приличную сумму. Без расписки, без сроков возвращения. Пожалела меня. Так с горем пополам насобирал на конфискованную у кого-то «Волгу» - машину вовсе не новую, но достаточно приличную. Тогда мне стало понятно, что «кропать» надо будет ещё больше. Не подводить тётю Клаву. И, к слову говоря, я возвратил должок тёте Клаве задолго до развала советской денежной системы.

 Оставалась формальность.

 - На очереди есть желающие. Попросите своего руководителя написать прошение, что б вам продали машину. Все-таки работа у вас связана с разъездами, - посоветовали в Бресте.

 Моим руководителем был Геннадий Николаевич Буравкин, наш великий поэт, в то время председатель Гостелерадио БССР.

 Мне, рядовому репортёру, звонить Геннадию Николаевичу было неловко. Поехал в Минск на Красную,4, где в то время находился  кабинет Геннадия Николаевича. 

 - Ідзі да машыністкі і прадыктуй патрэбную табе паперу. Я падпішу, - сказал он. — Толькі хуценька. Я цяпер вельмі спяшаюся…

 Нет, вовсе не бюрократ был наш Геннадий Николаевич Буравкин! Через несколько минут с готовым письмом я возвратился в кабинет председателя. Он был уже в пальто – действительно торопился. Подмахнул, не читая бумагу. Взял со стола одну из только что вышедших его поэтических книг.

 - Вось табе на памяць… Можа калі-небудзь падвязеш і на маю радзіму – нам жа з табой па дарозе дадому…

 Конечно же, я знал, что наш поэт и наш председатель - уроженец Россонского района. Лепель - как раз по пути из Минска на Россонщину. Но не мог предположить, что Геннадий Николаевич знает, что и я, рядовой репортёр, уроженец нашего северного уголка. Этот автограф на книге стихов великого земляка мне может быть дороже, чем то приобретение, «паперу» на которое, «вельмі спяшаючыся», подписал он.

 Если б не пенсионерка тётя Клава, если б не известный поэт Геннадий Николаевич Буравкин – не видать бы мне автомобиля «Волга ГАЗ-21» как своих ушей. Но вместе с большой радостью появились  бесконечные заботы. Во-первых, машина не заводилась. Добрая неделя ушла, чтоб нескладно, рывками заработал мотор. Кабы перегнать машину поближе к дому, выбрал время – раннее утро. Тогда нынешних «пробок» на улицах не было и днём. Но бережёного бог бережёт. В тишине предрассветного утра рокочущий мотор - глушитель прогорел окончательно – разбудил, думаю, немало горожан. Про такую поездку говорят: одной рукой рулишь, а другой слёзы вытираешь.

 - Приезжай в Лепель – сделаем, - уверенно сказал по телефону папа.

 Но ведь проблема как раз в том, как доехать? Полтысячи с гаком километров все-таки…

 - У тебя не машина, а ящик с болтами, - поставил диагноз знакомый слесарь. — Но другой просто нет. Значит, надо доводить…

 Запчастей я наскрёб по автотранспортным предприятиям,   подружился с автослесарями… Ремонтный фонд - не всегда новый. Благо, к «Волге» подходили многие детали и запчасти от других машин Горьковского автомобильного завода. Опять – деньги-деньги.   Но ГАЗ-51 «подняли на ноги», довели.

 – Полтысячи километров, а то и тысячу отмахает,- убедили те, кто помогал делать ремонт.

 Ехал я в Лепель, а в багажнике и даже в салоне ехали со мной многие запасные части. Доехали!

 В центре внимания родителей теперь был не ухоженный «Запорожец», а бежевая «Волга». Повозились с ней, приводя почти в идеальный порядок, немало людей. В первую очередь, конечно, папа. Он просто любил автодело и хорошо знал слесарные работы по  автомобилям.

 Помогал в этой важной и необходимой работе папин брат – профессиональный шофер, фронтовик, водивший по дорогам войны и полуторки, и студебеккеры Сергей Маркович Полонский. А после войны – колхозный шофёр в Юрковщине.

 Заходил помочь и сосед – Владимир Константинович Яско – тогдашний автомеханик Лепельской автобазы №14. У его родителей к тому же была в личном пользовании «Волга» первых выпусков. Константин Антонович Яско партизанил в соединении Героя Советского Союза Владимира Елисеевича Лобанка. Юноша был отважным разведчиком, в книге мемуаров В.Е. Лобанок рассказывает об этом. После войны К.А. Яско работал председателем колхоза, а его командир – заместителем председателя Совмина БССР. Вот и помог Владимир Елисеевич приобрести своему сослуживцу дефицитный тогда автомобиль.

 Уже далеко не новая «Волга» приобретала первозданный вид. И внешне выглядела как новая, и сиденья в салоне были перешиты. Мне стало понятно, что вовсе не немного, а крепко подержанную я покупал.                                          

 Понимал я, что папа, уже ушедший на пенсию, никогда не сможет приобрести такую машину. Оставил «Волгу» в Лепеле – папе. Ну, а я? Время покажет…

 Папа продал «Запорожца». Причем, волновался, как волнуются за живое существо: чтобы «ЗАЗ» попал в хорошие руки. Такой автолюбитель нашёлся. Для «Волги» пришлось строить кооперативный гараж. Но знаю, что все эти заботы большому автолюбителю были не в тягость – в радость!

 …А между тем времена быстро менялись. К лучшему? К худшему? Новый лидер СССР М.С. Горбачев поднял «железный занавес». Поехать в любую страну? Пожалуйста! Приглашение от гражданина той страны, виза посольства того государства и - в дорогу через границы. Плюс ко всему при этом разрешался обмен приличной суммы советских рублей на валюту страны, куда ехал.

 В Бресте летом я увидел гражданина, разложившего на капоте своей автомашины карту. Как не помочь? Так мы и познакомились. Густав Ратц работал кузнецом на заводе в Вюльфрате – небольшом городке недалеко от западногерманского Вупперталя – это земля Северный Рейн-Вестфалия. Вот и отправился он в путешествие из своего Вюльфрата по СССР.

 Мы подружились. И очень быстро я получил приглашение от Густава приехать к нему в гости, в ФРГ. Как только он вернулся из СССР, обычным письмом прислал приглашение на мой домашний адрес в Брест. Тогда получить визу в посольстве ФРГ в Москве было очень просто. Европа радовалась, что в СССР поднят, наконец, «железный занавес».

 Это было 30 лет с гаком назад. На дорогах и улицах ФРГ – стада автомашин. Они на стоянках у предприятий, воинских частей Бундесвера, тесно припаркованы вдоль тротуаров… Впрочем, все это теперь можно видеть в наших городах. А ещё – почти на каждом шагу и более-менее оборудованном пустыре – продажа подержанных автомобилей. Причем вполне приличного качества, причем по весьма низкой цене. А пошлина на границе при ввозе автомобиля?  Кажется, и она была тогда вполне терпимой.

 Ни о каких других покупках в ФРГ не могла быть и речи. Я присмотрел «Опеля» за 1400 западногерманских марок (тогда это  700 долларов). Машина, кажется, была 1972-го года выпуска. А недостатки? Продавец честно предупредил – нельзя заполнять полный бак – вверху подтекает, поржавел. Тогда за 1300 марок?  На этом и сошлись. Видимо в благодарность за то, что купил, мне загрузили в багажник комплект бу резины с вполне приличным протектором и канистру. Канистру для того, что б помнил о подтекающем бензобаке.         

 Вернулся на немецком «Опеле» по немецким автобанам благополучно. Написал или «накропал»  несколько заметок для газет. На фрагменте фотографии можно увидеть наиболее тогда читаемую: «Продаются подержанные автомобили». В тот год я одним из первых побывал в ФРГ и спешил поделиться с соотечественниками об увиденном.

 …Ну, а «Опель» за 1300 западногерманских марок или 650 долларов? «Нарезал круги» по окрестностям и улицам. В далёкую дорогу отправиться на нём не решался. Тогда в СССР мало было  мастерских, где можно починить иностранную машину, а запчастей к ним и вовсе не найти. Правда, быстро всё изменилась, а тогда было так…

 - Не мучай ты машину – продавай, - подсказывал папа. — И сам не мучайся – у тебя ж работа…

 Можно было продать. Но я тихонько спросил:

 - А может иномарка тебе приглянулась? Может «Волгу» продашь и забирай «Опеля»?

 Дальние дороги и путешествия, как раньше, папа уже не планировал.

 - Ну что ж, забираю «Опеля». Тем более немецкий язык я знаю и разберусь по немецким книжкам в технических тонкостях. – Недолго возражал папа. — А «Волгу» продадим…

 Лучшая автомашина СССР ГАЗ-21 «Волга», прошедшая капитальный ремонт и техуход во дворе в Лепеле, была продана. Доверяя государству, папа оформил вклад в сберегательной кассе. Затем этот вклад обесценился до цены примерно одной канистры.

 Оставался немецкий «Опель» 1972 года выпуска. Папа ездил на нём до 2009 года. Автолюбитель Артём Маркович Полонский знал и умел делать технику надёжной: «Опель» не подводил. Но стало не тем зрение, не тем здоровье. Когда заядлому в молодости мотоциклисту и столь же заядлому автолюбителю исполнилось 87, он продал «Опеля» лепельчанину ровно за те же деньги, что я купил когда то  машину на рынке подержанных автомобилей в земле Северный Рейн-Вестфалия. Даже чуть дешевле. Вы скажете, что машина за годы подносилась? Не думаю. Знаю, что в хозяйских руках моего папы,  заядлого автолюбителя, она стала ещё надежное и лучше. Тем более, что поездки в последние годы были недолгими и весьма щадящими.

 …В Лепеле во дворе одного из домов стоит тот зеленый «Опель». Когда мы проезжали мимо, папа просил притормозить, а то и остановиться. Смотрел на автомашину и, видимо, вспоминал свои мотоциклы, свой «Запорожец», свою бежевую «Волгу», поездки на этом «Опеле».

 Автомобиль не роскошь, а средство передвижения… Известный афоризм. Жизнь автолюбителя в прошлые годы была, как видим, не простой. Но большущей наградой за все эти хлопоты становились незабываемые дни и недели автопутешествий по стране. Мы, благодаря автомобилю, увидели немало городов и весей, познакомились с людьми интересных судеб, со многими стали друзьями.

 Путешествуйте… Путешествия составляют лучшую часть человеческой жизни! Этот призыв принадлежит мудрому человеку.

 Во второй части этих заметок расскажу о том, где были, что видели, что запомнилось на всю жизнь. А колесили мы по европейской части России, были в Западной Европе – на берегах Одера, Рейна, Дуная… Интересные воспоминания с фотками тех лет… 

                     Продолжение смотреть здесь. 

2018