Мемуар 34. РЕАЛИЗАЦИЯ МОЛОКА В СОЦИАЛИЗМЕ. Шуш

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Наверное, до окончания Свядской средней школы в 1969 году я не знал, что молоко продается в магазинах. Зачем, если у каждого имеется своя корова? Да и продукт это такой, без которого можно запросто обойтись. Лучше есть конфеты, мороженое, а пить крем-соду. Вкуснотища-то! А в молоке нет ни вкуса, ни пользы.

 А вот коровье масло было практически во всех сельмагах. Я только не мог понять, почему оно называлось сливочным. Было бы понятно, если бы было сделано из слив, а то ведь сбито из молока. Наверное, дурят народ, чтобы сливочное лучше покупали. Кому нужно масло молочное или коровье? От одного названия отвернёт покупателя.

 Масло в магазинах лежало, а вот покупали его исключительно отходники, как называли деревенских перебежчиков из колхозов на предприятия, и сельская интеллигенция – лишь у них водились деньги, а колхозникам зарплата не полагалась. Да и если заводилась кой-какая копейка, никто не смел тратить её на такой бесполезный продукт, как масло.

 Привозили масло в огромных 30- или 20-килограммовых брикетах. Магазинщица нарезала его огромным ножом, наугад прикидывая соответствие собственного глазомера заявленному покупателем весу. И хоть масло покупали редко, оно не залеживалось и всегда было свежим. Получалось так потому, что колхозы, дабы выполнить нереальные плановые поставки молока государству, покупали непочатые брикеты масла и отвозили его на молокозавод, якобы изготовленное самими. Молокозавод сразу узнавал собственную продукцию, но принимать и вновь поставлять её заказчикам было выгодно – делать не надо. А колхоз получал письменное подтверждение, что сдал заводу столько молока, сколько по расчётам требовалось на изготовление энного количества брикетов масла. И у всех нос в табаке, а в сельмагах невыводное масло.

 Впервые в крупный город, коим оказался Минск, я попал в 1967 году. После восьми классов приехал поступать в Минский машиностроительный техникум. Тогда и увидел впервые, что молоко продаётся в гастрономах в стеклянных полулитровых бутылках с обжатыми фольгой горловинами. В треугольных бумажных пакетах оно появилось значительно позже.

 Тогда и кефир попробовал впервые. В деревнях такой кисломолочный продукт повсеместно назывался сараквашай, что в переводе на русский, наверное, означало: сыро квашеное молоко.

 Как смешно: сыр продают! Да его дети за бесплатно не хотят есть, а горожане такую дороговизну покупают. Ума у них нет. Лучше бы лишнюю пачку мороженого купили – действительно вкуснятина.

 Когда после демобилизации в 1972 году поселился в Минске, молоко уже продавали в полулитровых треугольных пакетах из непромокаемой бумаги. Очень удобно: срезал или оторвал зубами уголок и всасывай в себя белое содержимое. С хлебом вкусно, дёшево и наедательно. Не нужно на субпродуктную колбасу тратиться.

 Часто молоко продавали на улицах из жёлтых бочек на колёсах, в которых обычно предлагали квас и реже - пиво. К разливному молоку всегда стояла очередь людей с железными бидончиками, поскольку полиэтиленовую или пластмассовую посуду тогда ещё не изобрели.

  Мне было непонятно, зачем покупать переболтанный при многократном переливании жидкий продукт, если можно купить единожды налитый в бутылки или пакеты. Я ведь не удосуживался поинтересоваться ценой – разливное молоко гораздо дешевле, да и удобнее в использовании: не надо назад нести в магазин пустые бутылки. Их не выбрасывали, поскольку пустая стеклянная полулитровка стоила дороже, чем налитое в неё молоко.

 В Лепеле молоко из жёлтых квасо-пивных бочек не продавали. Зато разливное привозили в магазины налитым в 40-литровые молочные бидоны. Продавщица отмеряла столько мерных черпаков, сколько пожелает покупатель. Из такой же объёмной тары продавали сметану, но уже не мерками, а на развес. Лепельскую сметану из-за густоты нельзя было наливать, можно только накладывать, резко тряся рукой. Когда Сергей Балабасов переехал в Лепель из Армавира, то восхищался нашей густой сметаной так:

 - У вас ещё не научились красть - не разбавляют сметану водой.

 Бутылочное молоко было проблемой из-за самих бутылок. В зависимости от очередной кампанейщины, друг друга сменяли периоды, когда молоко в бутылках продавали, а бутылки назад в магазин не принимали; когда молоко из магазина отпускали в количестве сданных взамен пустых бутылок. Чтобы купить молоко в конце дня, люди с утра несли на работу пустую тару. Случалось, что покупали у соседа или сослуживца лишние бутылки, чтобы сдать в магазин взамен на полные. В общем, дурдом.

 В бумажных треугольниках в Лепеле молока никогда не было. И сухого продукта, на котором специализировался Лепельский МКК, никто в глаза не видел, если не имел связей с комбинатовскими несунами. Вся сухая продукция шла исключительно в Москву, по крайней мере, так считали все лепельцы.

 А население продавало собственное молоко. Государству. То бишь сдавало в колхоз. Колхоз исправно организовывал закуп продукции бурёнок и рогуль путём курсирования мобильных молокосборщиков на конях и грузовиках по большим и малым весям, от двора ко двору. Платили за него не совсем прилично, но большинство граждан-короводержателей предпочитали колхозного молокосборщика более щёдрым дачникам, поскольку колхоз дополнительно выделял сенокос для коровы, дающей колхозу молоко. Селяне сами недоедали, а в коллективные хозяйства «излишки» сельхозпродукции сдавали, которые совсем не были лишними в семьях. Просто за вырученные деньги можно было что-то купить из промтоваров. Поэтому старались, из кожи вылезая, больше сдать, чтобы больше накосить, за что колхоз даст больше сенокоса, чтобы корова дала больше молока, и его больше сдать колхозу. Вот такой вот заколдованный круг получался. Он засасывал коровьих хозяев, они сами не ели собственные масло и сметану, чтобы больше продать колхозу молока, за что получить больше денег и сенокоса. В общем, у меня даже мозги закружились от воспоминаний о молокосдаточном буме. Не дай бог так жить.

 Хитрили и доярки. Сразу оговорюсь: таких были единицы. Вот пример из жизни колхоза «Маяк коммунизма» Лунинецкого района Брестской области, в котором всю трудовую жизнь отколхозничила моя тёща Ева Григорьевна Видникевич (Ильич). Председателю донесли, что передовая доярка подливала в надой от своей группы коров навозную жижу, отчего лабораторные исследования показывали высокую жирность молока. Председатель оказался честным мужиком и организовал засаду в хлеву. Выскочил из неё, когда доярка зачерпнула ведром моче-говняную суспензию и через цедилку заливала её в бидон. Пойманная на месте преступления колхозница была оштрафована.

 Когда в 90-е годы на просторах самой гуманной страны в мире не стало молокопродуктов, в Беларуси они были. Я лично всячески вывозил их в Россию. Закупался в Лепеле, Минске, даже специально ездить на закупку в Лунинец было выгодно. Распродавался в Смоленске, Ярцево, Сафоново, Вязьме, Одинцово, Москве, Лобне, Ленинграде… В общем, был молочным челноком. Даже сметану сам изготавливал, подвешивая марлю с кефиром над ванной. Жидкость стекала в ванну, а в марле оставалась сметана. Правда, она плохо растворялась в первом блюде, и я боялся, чтобы меня назавтра не побили покупатели за фейковый продукт. Но меня так и не побили.

 Много творогу я вывез в Россию в период неразберихи во власти. В Лепеле продавался он свободно и исключительно на развес. Если у покупателя своёй тары не было, то магазинщицы накладывали товар уже не в бумажные кульки, а в полиэтиленовые пакеты, которые несколько лет как появились в продаже. А подобных нынешним пластиковых коробочек и в помине не было. Иногда думаю: если бы советский человек увидел, какие невообразимые корытца из-под продуктов мы выбрасываем в мусорку, он бы ума лишился от негодования. Предел всякой мечты тогдашних людей - иметь хоть что-нибудь более удобное, чем жестянки из-под рыбных консервов, для хранения масла, гвоздей, иголок, дождевых червей, рыболовных снастей, болтов, гаек и всякой прочей дребедени.

 Гляжу теперь на молочный прилавок любого лепельского продуктового магазина и горько вздыхаю: молоко, кефир, сметана, сыры, иные производные молока различных названий, молоказаводов, жирности… А раньше лепельцы знавали лишь продукцию Лепельского МКК под конкретными и единственными названиями: «Молоко», «Кефир», «Сметана», «Масло сливочное», «Творог»… Сыров не было. Были лишь сырки плавленые «Дружба» Оршанского молокозавода. Прекрасная закусь!

Написано в 2018 году.

 Читайте мои, единственные в мире, "Личные мемуары о красной эре".