МОЯ НЕИЗЛЕЧИМАЯ БОЛЕЗНЬ. Шуш Эсенскі (начало)

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Я давно тяжело заболел. А недавно понял, что болезнь моя неизлечима. Она специфична. Если раньше хватали приступы время от времени, то теперь вся жизнь превратилась в сплошной припадок. И болят не органы, не суставы, не мышцы. Разрывается душа. Вернее, рвётся из тела в неизвестность и тащит его следом. Вот такое сильное душевное недомогание одолевает меня, поражая всё больше и больше мой организм.

 Недуг не имеет названия и описания в Медицинской энциклопедии, хотя ему подвержены отдельные непонятные личности. Но состояние организма расшифровывает и может описать сам больной. Основной симптом заболевания – тоска. Нет, не по родине – это состояние имеет название: ностальгия. Не по отдельной личности, что также описано-переписано, и называется любовью. Моя неизлечимая болезнь мною окрещена тоской по блужданиям. А такой термин уже понятно и доступно определяет викисловарь: блуждать – бродить наугад, не имея заданного направления.

 Я уезжаю в дальние края бесцельно и там ищу приятное душе и сердцу успокоение, избегая людных мест и мегаполисов всяческих рангов. Мне бывает достаточно минимума удобств, чтобы на короткое время купировать затянувшийся припадок. Но это не означает, что облегчает хворь простая ходьба. Как раз она совершенно не приносит облегчения и даже чрезмерно утомляет. Лечит меня скитание по невиданным доселе местам. И если мне по облому пройти три километра от дома до базара, то во время блуждания по чужбине ноги мои против их же воли наматывают до двух десятков километров за день. Устают до подкашивания, зудят-болят, но такая физическая немощь с лихвой компенсируется душевным успокоением и даже блаженством.

 Но чужбина постоянно лечить не может – дорогая она, зараза. Особенно бьют по карманам пункты приюта и рельсовые билеты. Ублажение чрева не в счёт – оное требует примерно столько же трат, сколько и диванная лёжка. Поэтому чужбиной лечиться слишком накладно. Материальное положение и вынуждает облегчать душевное состояние блужданиями по местам не столь отдалённым. Такое ногоубивание приносит меньший успех, однако в некоторой степени всё же ставит душу и сердце на место.

 Конечно, далеко не во всех уголках Лепельщины я побывал. Но осознание относительно лёгкой доступности своего, близкого, родного умаляет лечебный эффект бродяжничества. Хоть чуть-чуть, да чтоб подальше. Это как побег петуха из своего гарема в соседский.

 Издержавшись во время апрельского путешествия по неизвестной мне 21-й области Украины – Харьковщине, начал думать: куда вновь податься? А болезнь прогрессирует, требует лечения. А в карманах ветер гуляет. Что же делать? Зачахну ведь.

 И тут пришло озарение: мотоцикл выручит! На далёкий путь вряд ли решусь, а вот поблизости вполне подходяще. А где я не был поблизости? По всем шести областям Беларуси скитался. Эврика! Можно же родную страну разделить на районы и начать покорять по одному. Жизни ведь не хватит на все. В каком ближайшем уезде ещё не был? Думай, навигатор!

 Есть контакт! Ближайшим нехоженым районом оказалась минская Вилейщина. Даже не верится, что до неё от моего дома всего-то 78 километров. И не самолётом лететь, а катить на автомобиле по просёлочным дорогам. Так утверждает навигатор. Заводись, «Хорс-150»!

 Вечером по минской трассе ехать в сторону столицы ох как трудно – с правой руки ослепляет солнце. А в Бегомле маршрут уходит на запад – прямо навстречу светилу. Едешь наугад, интуитивно улавливая проезжую часть по еле определяющейся придорожной растительности. По асфальту мчать ещё ничего, а вот по раздолбаной гравийке – пипец всему. Руки онемевают от непрерывного удерживания руля, рыхлый грунт на поворотах старается положить ненавистную железяку на бок, а ещё лучше – швырнуть в кювет. Это если не хватит терпения ехать со скоростью не более 40 километров в час. Не каждому водиле такое легко сделать. У меня терпения хватает. Поэтому и одолеваю километр за километром, поэтому и не заглаживаю ушибы под обочиной.

 Извиняюсь, наболтал с три короба. В дальнейшем обещаю быть лаконичным.

 Дороги на окраинах районов везде плохие. А я ведь переезжаю из Докшицкого в Вилейский - это к тому ещё и граница областей. В докшицких Новосёлках-Кемешевских стрелка навигатора уверенно уводит меня куда-то за ферму. Дальше в давней дороге угадывается прежняя значимость – насыпная, сопровождаемая заросшими канавами, образованными забором грунта на дорожную насыпь. Без пешей разведки ехать невозможно.

 Проезжая часть выбита до состояния танкодрома с заполненными дождевой водой ямами. Деревья попадали поперёк движения. Ветви соединились над дорогой, образовав зелёный тоннель.

 За туннелем - туннель. Где-то здесь и проходит граница.

 По всему видно, что в период мелиоративного бума мелиораторы проложили основательную дорогу, но, поскольку нужды не было переезжать из докшицких Новосёлок-Кемешевских в Вардомичи вилейские, необходимости в ней не было. А до Вардомич я не доехал всего-то полтора километра. Поперёк дороги лежит толстое дерево с многочисленными сучьями – не порубить. Прощай, определённый для ночлега Вардомский лес за Вардомичами. Придётся срочно ставить палатку на неуютной опушке берёзовой рощи за докшицкими Новосёлками – темнеет.

 А поужинать можно и при свете костра и фонарика.

 94 километра дневного пробега показал спидометр на исходе дня.

21 мая 2018 года.

(Продолжение смотреть здесь).