686. РАЗБОЙНЫЙ ЗАХВАТ ФУРЫ. Подобед Иван

 Родился в 1952 году в деревне Велевщина. Работал слесарем на Минском автозаводе, слесарем и водителем в Лепельском районном объединении «Сельхозтехника», дальнобойщиком у частного предпринимателя. Жил в Лепеле. Умер.

  Наверное, на своё горе стал я дальнобойщиком. На фуре объехал почти всю Европу. Много приключений имел. Одно мне наиболее запомнилось. О нём и поведаю.

  В Москве загрузил фуру шоколадками. Поехал Рижской трассой, хотя знал, что она самая опасная – так приказал шеф. Возле Истрыостановил гаишник. Офицер милиции проверил документы и спрашивает, пил ли вчера. Отвечаю отрицательно.

 - Проверим, - говорит.

 Сажусь в легковушку. Дую в трубку, а в это время сзади на шею набрасывают удавку. Прихожу в себя. На голове вязаная шапочка до бороды, руки связаны скотчем. Рядом и сзади разговаривают мужики. Куда-то едем. Останавливаемся. Много часов стоим.

 - Убивайте уже сразу, - говорю конвоирам. – Зачем издеваться?

 - Молчи! - отвечают. – Если бы мы хотели это сделать, давно бы ты был на том свете.

 Потерял ориентировку во времени. Кажется, прошло не менее суток. Дремлю, просыпаюсь, снова засыпаю. Захватчики начинают есть. Меня одолевает голод. Говорю:

 - Есть хочу!

 - Тебе может и водки налить? – спрашивают издевательски.

 - Налейте!

 Водкой не угостили, однако дали в скрученные руки ломоть хлеба и кусок сала. Один к носу задрал шапку, чтобы я мог заносить в рот еду. До сего времени чувствую вкус того сала. Кажется, что более вкусного не едал никогда.

 - Покурить бы!

 Поджигают сигарету и вставляют мне в губы. После опускают шапку. Снова время превращается в вечность.

 Просыпаюсь. Долго едем. Останавливаемся. Выводят с легковушки. Приказывают залезать в высокую кабину. По интуиции и запаху определяю – моя фура. Загоняют на спальное место, что за спинками сидений. Скотчем связывают и ноги. Едем. Засыпаю. Просыпаюсь. Стоим. Долго прислушиваюсь. Никого. О стойку стаскиваю шапку. Выглядываю из-за ширмы. Кабина пуста. Фура стоит, врезавшись в сугроб на обочине. Начинаю туда-сюда дёргать онемевшие руки. Постепенно скотч ослабляется. Зубами перегрызаю его. Проверяю карманы. Водительское свидетельство на месте. В паспорте лежат 50 долларов, несколько российских рублей. Нет только документов на груз.

 Перелезаю в салон. Перед лобовым стеклом лежит мой перочинный ножик. Начинаю резать им скотч на ногах.

 Раздаётся стук в боковое стекло. Милиционер с автоматом требует открыть кабину. Подчиняюсь.

 - Что тут делаешь? – спрашивает.

 - Я? Ты не видишь? – показываю на связанные ноги.

 - Поехали на пост разбираться.

 На посту дежурные сказали, что запомнили мою фуру, которая недавно проехала по шоссе. Внимание она на себя не обратила, потому и не остановили.

 Поехали в отдел. Отыскали нужного нам следователя. Кратко расспросил меня о нападении. Заключил, что бандитам нужен был мой груз, потому меня вели из самой Москвы.

 - Будем разбираться! Выпить бы…

 - У меня есть российские деньги на пару бутылок водки, - говорю.

 - Беги в тот вон магазин.

 Принёс. Наливают и мне. Отказываюсь. Приказывают пить. Слушаюсь. Потом следователь говорит:

 - Следствие начинается. Садись в фуру, поедем в Москву допрашивать грузоотправителей.

 - Как вы себе хотите, мальцы, а за руль выпившим не сяду, - заявляю твёрдо.

 - С нами можешь никого не бояться.

 - Я вас боюсь.

 Переглянулись. Говорят:

 - Пускай тогда фура стоит на посту. С нами поедешь.

 …Поставщики груза сразу отмахнулись:

 - Шоколадки мы отпустили по всем правилам. За их дальнейшую судьбу не отвечаем.

 Привезли в милицию. Написал заявление. Составили протокол.

 - А теперь переломаем тебе все кости, внутренности отобьём, - говорят. – Сам признаешься, кому груз продал.

 - Те не убили, - спокойно отвечаю, - так вы добивайте…

 Наверное, поверили, поскольку показали, где находятся почта, обменник, и отпустили насовсем.

 Очень боялся звонка шефу. Предполагал, что и он обвинит меня в связи с бандитами. От сердца отлегло, когда тот сказал в трубку:

 - Хорошо, что сам жив остался. А груз «отобьём». Возвращайся поездом. Фуру пригонит другой водитель.

 …Груза было на несколько десятков тысяч долларов. Не то, что за жизнь, за несколько поколений мои наследники не рассчитались бы за него, если бы меня обвинили в сговоре с бандитами или, на лучший случай, в ротозействе.

 Вот и выложил всю «романтику» работы дальнобойщиком. Правда, за пример взял самый экстремальный случай. Более лёгких было много. В Москве тент на фуре прорезали. Часть груза украли. Выплачивал я.

 Доживу ли до пенсии на такой работе?

 Ад Блукача ВАЛАЦУЖНАГА. Іван Падабед – мой аднакашнік. Разам вучыліся ў 9-м і 10-м класах Свядскай школы. У арміі перапісваліся. Пасля звальнення ў запас працавалі ў Мінску. Амаль разам пажаніліся і далі лататы на Лепельшчыну. Уладкаваліся ў “Сельгастэхніку”. Разам жылі ў сямейным інтэрнаце, затым – праз сценку ў новым доме. Словам, былі лепшымі сябрамі. Вядома, што часта “паддавалі”. За адным з сумесных выпівонаў ён і распавёў мне гісторыю з жыцця дальнабойшчыка.

 Я загарэўся – журналіст не можа прапусціць такую сенсацыю. Пачаў прасіць дазволу выкласці яе на старонках раённай газеты. Угаварыў, але без спасылак на яго. Што я і зрабіў.

 Апошнімі словамі свайго расповяду сябра прадказаў свой далейшы лёс – да пенсіі па старасці не дажыў. Здарыўся інсульт. Стаў на ногі. Атрымаў пенсію інваліда 3-й групы. Аднак доўга не працягнуў. Знайшлі яго ва ўласнай кватэры – мёртвы сядзеў на канапе і “глядзеў” тэлевізар.

 Пасля смерці сябра прайшло шэсць год. І я вырашыў вярнуць старую гісторыю да чытача з паказам канкрэтнага рэспандэнта – яму ўжо ўсё адно, а людзі няхай згадаюць добрага чалавека.

2019.