743. ИЗ СОВХОЗА ВЫГНАЛА ПЕРЕСТРОЙКА. Шауро Виктор

 Родился в деревне Черноручье Лепельского района в 1959 году. С полутора лет жил в деревне Козлы. Окончил Ветринское сельское профтехучилище механизации в посёлке Пашутино Полоцкого района. В Советской армии служил водителем-механиком танка. Работал оператором на хлебозаводе, мелиоратором, механизатором в совхозе «Лепельский», рабочим в частной теплице, строителем у частника. Живёт в Козлах.

 В совхозе «Лепельский» я шесть директоров пережил. Пришёл туда после окончания Ветринского сельского профтехучилища механизации, а уволился, когда грёбаная перестройка, которую сделал Горбачёв, полностью разложила на лопатки и страну, и экономику.

 После работал в теплице у Хорлёнка, пять лет у Паши Федьковича – строили гостиницу, баню каменную, овощехранилище, скульптуры зверей устанавливали. Был бы уже на пенсии, если бы пенсионный возраст не увеличили. Теперь безработный. Помогаю Василю Шкиндеру обустраивать фестивали, поскольку сам повеселиться горазд.

 На трактор садиться – стар уже, сил нет. Вот и жду пенсии, словно с моря погоды. Вместе с тем человеческий облик не теряю, при случае могу бабушку перевести через улицу, место уступить в автобусе слабому человеку, как нас в школе учили. Ведь теперь молодёжь заткнёт уши наушниками и делает вид, что не видит стоящую подле себя согбенную старушенцию.

 До чего испортились молодые люди! В магазине пацанята просят меня:

 - Дядя Витя, купите нам пачку сигарет и бутылку пива. Сдачу себе заберёте.

 Отвечаю:

 - Вы что, дурнее себя меня считаете? Тебя словят пьяного, и ты сразу выдашь меня. И я отвечать буду.

 Почему начал с молодёжи, собираясь рассказать про колхозный развал в голодные и бандитские 90-е? Специально. Чтобы показать, как перестройка разрушила нравственные устои людей. Да, были трудновоспитуемые подростки и в мою бытность в их возрасте. Но мы, может, и вредничали в компаниях равных, и озорничали, но к взрослым всегда уважение имели. Это нам прививала школа. А можете представить, что кто-то из нынешних мальцев или девок меняет маршрут, чтобы бабе помочь прорваться сквозь лавину машин? Да нонсенс это. Перестроились, значит. Вот от перестройки и получился развал людской морали. К чему это привело,покажу на примере сельскохозяйственного предприятия, а точнее – совхоза «Лепельский».

 После восьми классов три года учился в хобзе на тракториста-машиниста. По окончании учёбы в 1977 году даже не задумывался, куда податься работать. Конечно же, в свой совхоз «Лепельский», чтобы до армии прокантоваться. А там видно будет.

 Это при моём рождении в колхозах за работу не платили, и люди работали бесплатно, кое-как существуя за натуроплату собранным урожаем. А когда я начинал трудовой путь, сельхозпредприятия уже процветали. Зарплаты были хорошие. Жильё давали. На курорты посылали. Дефицита рабсилы не было.

 Мне с Мишей Лейко, вместе учились с которым, дали зерноуборочный комбайн СК-4. У него ещё кабины не было, лишь тент над головой на каркасе держался. Пылища!

 Итоги соцсоревнования подбивали по неделям. Так в одну из недель мы первое место заняли, опередив старых комбайнеров. Старались. А тут и армия подоспела. Два года танк водил.

 Уволившись в запас в 1980-м, полгода на хлебозаводе муку закачивал в заквасочные бочки. Потом четыре года в мелиорации каналы оплетал, откосы дерновал, траву сеял на мелиоративном объекте в совхозе «Лепельском». А как перестройка началась, пошёл в совхоз. Работал на тракторах ДТ-54, Т-74, косилке СК-5, кормоуборочном комплексе КСК, двух погрузчиках ЮМЗ.

 Начинал с директором Пискуном. Его сменил Корчагин. Тому на смену пришёл Слесарев. Этот лучшим директором был, справедливым. Потом его взяли председателем райисполкома. Там и умер от волнительной работы – сердце не выдержало. А совхозом взялся управлять Александрович. Последним моим руководителем был Романенко.

 Собственно говоря, рабочему человеку при любом руководителе работается нормально, если он работает, а не лынды бьёт. Я слушался – какая мне разница, где работать, лишь бы платили. А получал неплохо. Управлюсь в “Лепельском”– отправляют другим на выручку.

 Однажды усеялись рано. Тогда меня, Сашу Капишкевича и ещё одного мальца с Лепеля отправили на помощь Шумилинскому району. Жили у бабки старой, лет так под 80 ей. Кормили в столовке кирпичного завода. Трактора ночевали в поле. К ним машина подвозила и назад отвозила.

 350 гектаров почвы под лён готовили. Нагоревались. Поле - грязь неимоверная. Все отсеялись, а у них посевная лишь начиналась. В три следа ходили – вдвоём с культиваторами, и один с плугами. Две с половиной недели вкалывали.Но класс показали! Домой привезли кипу похвальных листов и грамот. Директор Слесарев и парторг Громыко не могли нарадоваться, что мы на чужбине отличились. Ведь и их заслуга в том была, что нас такими работящими воспитали.

 Так это мы возвратились, а помощь шумилинцам не прекратилась. Нас сменила вторая вахта во главе с Геном Алейником на тракторах Т-150. Никто не отказывался, поскольку в материальном отношении помощь хорошо оплачивалась. Как бы это показать зарплату, чтобы не соврать?

 Значит, так. Просто работать на тракторе было невыгодно: 60 – 70 рублей в месяц выходило, а вкалывать надо было с шести до 22 часов. Когда меня прав лишили, перевели в животноводство, так я там больше зарабатывал.

 На комбайне выезжали в поле поздно, когда роса высыхала, и молотили до двух часов утра, пока колосья не становились мокрыми от ночной сырости. Уборочные работы хорошо оплачивались. А однажды я побил рекорд по зарплате во всём совхозе. Как-то вносил под картошку сапропель навозоразбрасывателем. И внёс рацпредложение: снять шнеки и пустить смёрзшийся в небольшие глыбы сапропель напрямую. Дело пошло. Получил больше всех, и даже тех, кто аммиак вносил из бочек. Вышло за месяц 480 рублей, да ещё 400 премии насчитали. Немного, правда, бригадир приписал. Не за так, конечно.

 Хорошо зарабатывали на картофелеуборочных комбайнах, коих было четыре в совхозе. Экипаж каждого составлял пять человек: камни отбрасывать, сортировку улучшать. Чисто копали. Но после комбайнов всё равно пускали культиваторы и студентов-сборщиков. Морковку копали комбайнами. А после не стало ни картошки, ни морковки, ни свеклы - это когда переориентировали совхоз на животноводческое направление.

 В общем, хватало денег работникам всех категорий, пока не грянула перестройка. За ней, в 90-х, последовала всеобщая разруха. Зарплату выплачивать перестали. Выдадут на заработанный рубль 10 копеек, и живи, как хочешь. Самые необходимые продукты - типа хлеба, макарон, круп, сахара, соли, рыбных консервов, печенья, конфет – лежат, а купить не за что. Захочешь бутылочку употребить – на макароны не останется, на сигареты не хватит. Промтовары, начиная с носков, обувки, курток, все распределяются по талонам. Работаешь, а на кровно заработанные- ни поесть, как следует, ни одеться не то, что нормально, а хотя бы по минимуму.

Когда мать моя погибла под машиной, так главный инженер Жерносек приказал рассчитать меня по полной, гроб от совхоза дал, поскольку погребальных артелей в то время не было. Вот тогда я впервые за несколько лет увидел настоящие деньги. За них один и похоронил мамку. Да ещё на 40 дней по ней хватило.

 А потом как начал обесцениваться «заяц», так выдаваемых 10 процентов зарплаты мешок получался. А за него поесть толком не получалось – так подорожал тот скудный набор продуктов, что на прилавках остался. Выжить было невозможно. Бросил я совхоз в 1997 году и перешёл в теплицы к Хорлёнку. Там всегда имел чарку, шкварку и огурец. Надо что-то серьёзное купить – и 25 рублей даст. Ну, а потом сам хозяин контроль над собой потерял, и я перешёл к Федьковичу «Гостиный двор» поднимать. Но это уже не про совхоз. А в уходе из него виню исключительно перестройку – с неё развал начался. Как сейчас в «Лепельском» люди держатся, не могу сказать.

2019.