Родилась в 1917 году в городе Новосокольники Псковской области. В детстве вместе с родителями переехала в город Городок Витебской области. Оккупацию с детьми Борисом и Светланой пережила у свекрови в Слуцке. В 1946 году переехала в Лепель, куда направили работать мужа. Жили на улице Пушкинской в коммунальном доме. В 1957 году справили новоселье в собственном доме. Живёт с дочкой Светланой.
Мой муж Семён Коханович служил военным топографом в Ленинграде. Только получил звание лейтенанта, как кто-то заявил, что у него родственник живёт в Америке. Не разбираясь, Семёна сразу разжаловали и уволили. Пришлось устраиваться землеустроителем. Потом всё же вызвали в военкомат и предложили возвратиться в армию. Он бы и согласен был, но настолько была важна его гражданская работа, что с неё не отпустили даже на военную службу. Ну а в начале войны, понятное дело, мобилизовали. До Берлина дошёл, на Японскую войну попал. Уже и японцев разбили, а с армии его не отпускают, настолько ценят в нём топографа. Пишет нам, что не знает, как быть, к себе семью забрать не может, поскольку живёт в палатке, заедает невиданная лютая мошка. Отвечаю: поступай, как знаешь. И вдруг в 1946 году неожиданно появляется на пороге отчего дома в Слуцке, где у его матери всю войну прожила я с сыном Борисом 1937 года рождения и на два года старшей дочкой Светланой. Отпустили, говорит. Даже предложили работу в Минске. Но он сыт был Ленинградом и в город больше не хотел. Отказался. Сам выбрал Лепель.
Осенью 46-го мы и переехали сюда. Мужа поставили главным инженером-землеустроителем. Дали маленькую комнатку в доме на три семьи по улице Пушкинской.
Я и дети город полюбили с первого дня. До строительства Лепельской ГЭС улица Пушкинская была очень красивой. Наш дом стоял за современным коттеджем, который возвели недавно в начале улицы. Рядом был мост через устье Уллы. На него прямо забегала улица Интернациональная, хотя как таковой улицы не было, представляла она дорогу без домов. Дно было мелкое, вброд переходили, закатав штаны; вода чистая и такая светлая, что на любой глубине камушки просматривались. Пили прямо из реки, про колодцы даже не помышляли.
На левом берегу, где теперь Комсомольский парк, росли огромные берёзы, располагались танцплощадка, школа десятников, пять или шесть домов горожан: Бутовских, Пацейко, Яцкевичей… При них были небольшие огороды. Вся эта местность была затоплена перед запуском ГЭС, строения вывезены, люди переселены. Здание школы десятников вновь собрали на углу теперешней улицы Калинина и Горького, приспособили под краеведческий музей.
Через несколько лет жизни в Лепеле нам предложили лучшее жилище в здании, где сейчас находится Цент социального обслуживания населения. Но мы отказались, поскольку там не было возможности держать домашних животных, да и красивое место пожалели покидать. Тогда в 1955 году мужу бесплатно выделили лес, и мы начали строить дом по улице Володарского. Новоселье справили через два года и только тогда зажили нормально. Но я хочу остановиться на послевоенной жизни, по сути, в лепельской коммуналке.
Приехали в Лепель, можно сказать, с пустыми руками. Воду держала в солдатских касках. Есть варила в жестянках из-под консервов. Я работать не пошла. Завела корову, свиней, гусей, кур. От этого семья имела больше, чем можно было купить на зарплату служащего или рабочего. Заодно и за детьми смотрела.
Мужа, как члена партактива, прикрепили к спецларьку, где мы получали продукты. Но давали столько, что их катастрофически не хватало даже для полуголодного существования. Неизвестно, как бы мы пережили послевоенный голод, если бы не сосед, председатель райисполкома Михаил Атрашкевич. Он выписывал нам картошку. Из скромности мы обманывали, что она у нас есть. Так Михаил Евдокимович требовал показать. А показывать-то было нечего. Атрашкевичы держали две коровы, и пока у нас не было своей, они бесплатно обеспечивали нас молоком. Да и когда подсобрали денег, сосед посоветовал хорошую бурёнку аж в ушачском Завечелье. Оттуда и привели её. Действительно, молока давала много, за что были бесконечно благодарны этому хорошему человеку. Свиньи, гуси, куры появились у нас уже потом.
Через год после войны Светлана пошла в первый класс. После школы окончила двухгодичные курсы медсестёр. Работала в детском костно-туберкулёзном санатории, потом в военном санатории.
Борис поработал в районной газете корреспондентом, фотокорреспондентом, затем побывал в донбасской шахте, но обосновался в Новополоцке, окончил училище нефтяников, с первого дня открытия нефтеперерабатывающего завода и до пенсии работал оператором.
На снимке: семья Кохановичей в 1973 году.
Когда дети ушли на свой хлеб, устроилась на работу и я. Продавала мороженое на Пятачке. Убирала военторговский магазин в госпитале. Работа эта временная, да я и не искала постоянную. По-прежнему было выгоднее держать домашний скот. А делать то и то - не управишься. Потому после войны пенсию не заработала, а поскольку довоенный рабочий стаж восстановить не смогла, на пенсию оформилась в связи с потерей кормильца - муж умер в 1989 году. У него зарплата была небольшая, соответствующую и пенсию назначили. Поэтому мало получаю и я, но мне уже столько лет, что деньги не имеют значения.
Записано в 2013 году.
![]() НРАВИТСЯ |
![]() СУПЕР |
![]() ХА-ХА |
![]() УХ ТЫ! |
![]() СОЧУВСТВУЮ |