Мемуар 115. ТАЛОНЫ НА ПРОДУКТЫ И ПРОМТОВАРЫ

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Многие слышали про талоны на питание в голодное время. Но держали их в руках лишь немногие из ныне живущих. Я отношусь к последним. Рассказываю о талонах в моей жизни.

 В Карибский кризис и возведение кукурузы в ранг Королевы полей в хлебной Советской стране вдруг не стало хлеба. Его дядя Хрущёв отдал голодному кубинскому народу взамен на сахар, а все хлебные поля засеял кукурузой вместо ржи и пшеницы. Куба съела наш хлеб. Его заменитель из кукурузы оказался невкусным. Хлебные полки в магазинах опустели. Люди стали голодать. Тогда и ввели на основной продукт питания первые в моей жизни карточки. Но я их не видел, поскольку жил в деревне, а в сельмагах хлеб выдавали по спискам, согласно которым в Веребском сельмаге магазинщик Прохор отпускал хлеб деревенским жителям.

 Собственно говоря, мне было всё равно, по карточкам, спискам или вообще вволю дают хлеба, поскольку тех нескольких сот граммов, положенных в сутки, мне хватало. А с учётом того, что младшая сестра Анька есть совсем не любила, а брат Васька питался ещё мамкиной и бабулиной жвачкой, я совсем не чувствовал хлебного дефицита. Лишь слышал, как он беспокоил взрослых – свиней стало нечем кормить.

 А вот настоящие карточки, называемые талонами, на продукты я законно получил во время царствования генерального секретаря Коммунистической партии Михаила Сергеевича Горбачёва, который в 80-х годах ввёл в Советском Союзе Сухой закон. Тогда алкогольные напитки перестали производить, а потому и продавать. Правда, какой-то минимум их всё же и выпускали, и реализовывали, чтобы не умирали от резкого протрезвления зависимые от градусов дяди.

 Однако алкоголь был нужен всем если не для личного употребления, то как жидкая и самая надёжная валюта. А где её взять, если в единственных на весь Лепель «Бабьих слёзах» и тыловой подсобке универсама за вином и водкой всегда стоит километровая очередь? Но родная Коммунистическая партия позаботилась и о непьющем народе, став выдавать на производствах винно-водочные талоны. В них значилась месячная норма: бутылка водки и две – вина. Отоваривались талоны не в беснующихся «Бабьих слёзах», а во всех продмагах по месту жительства. Такая форма торговли была удобна непьющему люду.

 Правда, сухой закон очень даже по душе пришёлся работникам руководящих органов предприятий и редакции районной газеты «Ленінскі сцяг», в типографии которой печатали талоны. Газетчики и печатники получили возможность иметь вожделённые клочки бумаги в неограниченном количестве. Правда, на них не было печати предприятия, которую требовали продавцы. Выход нашёлся быстро: профсоюзные лидеры, приходящие за талонами в редакцию, имели при себе печать, чтобы проштамповать ею сворованные сотрудниками печатного органа талоны, а взамен получить дополнительные для себя. Так что от сухого закона страдали лишь извечные рабы.

 Необдуманный Сухой закон помог либеральному Генсеку развалить «тюрьму народов», как тогда взялись называть СССР. А когда коммунистический строй стал испускать дух, из продажи исчезло всё, даже то, от чего ломились полки советских магазинов: рыбные консервы, макароны, крупа, серая отечественная мануфактура. Этому обрадовались спекулянты и стали втридорога перепродавать то, что простому смертному было недоступно.

 Но и тут родное начальство не оставило своих подопечных без самых необходимых потребительских товаров. Сделало это путём раздачи на производствах талонов исключительно на все промтовары: носки, трусы, майки, постельное бельё, верхнюю одежду, холодильники, телевизоры…

 Не было только велосипедов, мотоциклов и машин – лишнее в советском обществе роскошество. В талоны вписывались вещи соответственно примерному термину использования: носки – две пары на месяц, рубашка – одна на год, холодильник – на 10 лет.

 Пишу и ужасаюсь от реализма: современное ведь поколение совершенно лишено информации о талонной системе конца советской эпохи. Нет исследований того времени на эту тему. А мемуаристов, кроме придурка меня, доселе не нашлось, чтобы выложить карты в руки будущим научным светилам.

 Начало 90-х. На Лепельском опытно-экспериментальном заводе шестерён всем без исключения работникам выдали талоны на осенние куртки. Их привезли не в магазин, а в один из заводских кабинетов администрации. Выдают товар через двери. Очередь – на весь длинный и тёмный коридор заводоуправления.

 Рассматриваю товар у первых счастливчиков. Польские куртки из какого-то материала. Не советская болонь, что вызывает недоверие. Стоят 150 рублей. Дороговато, но по иной цене в торговле вообще ничего нет. Брать или не брать, вопрос не стоит – останешься ни с чем на всю жизнь.

 И тут на мою беду на все последующие годы ко мне подошла Ирка из числа окружавших толпу скупщиков талонов (фамилию не называю, поскольку здравствует поныне) и предложила продать ей талон за 10 рублей. Я среагировал моментально: это ж две бутылки водки заработаю!

 Домой пришёл пьяным. Жена потребовала куртку. Начал ворочать языком, воспроизводя оправдания, что куртки были некачественными, лучше было от них отказаться. В общем, получил по самую завязку. До сих пор вспоминает пропитую мной куртку.

 На заводе шестерён тогда работало под 700 человек. Практически все они долгое время щеголяли в прекрасных польских куртках. А я лишь вздыхал: тяга к эйфории на несколько часов лишила меня полезной вещи на долгие годы.

 В самый канун краха красной эры советская страна оказалась на грани голода – не стало элементарных продуктов питания. Их компенсировали портянки талонов, с которыми народ маршировал неразлучно.

 А вот кофе в лепельской торговле не видели никогда. И вдруг в гастрономе верхнюю полку заставили банками с растворимым напитком. Цена его была 10 рублей – это вдвое больше, чем в Ленинграде. Однако свободно кофе не продавали – отпускали исключительно донорам при предъявлении талона, выдаваемого на станции забора крови.

 Я был донором 1-й степени.

 Сдавал кровь 26 раз. За это не платили. Беспрепятственно освобождали от работы в день сдачи крови и давали отгул в любой из последующих рабочих дней или же присоединяли к очередному отпуску. В дополнение непосредственно перед сдачей крови поили чаем с печеньем. После сдачи выдавали талон на питание, который можно было отоварить в ресторане «Волна». Сервис блюд соответствовал хорошему обеду в рабочей столовке, но по ресторанной цене. Так вот, в момент голодухи 90-х донорам вместо талонов на обед выдали талон на кофе. Может, кому-то оно было кстати. Однако обладателям талонов давали 100-граммовую банку кофе не бесплатно, а за 10 рублей.

 Я правильно оценил обстановку: столько стоит две бутылки водки, а скупщики талонов дают столько лишь за бумажку, потом ещё платя в магазин столько же. Ну, это кофейные фанаты, а я таковым не был. Поэтому домой пришёл пьяным.

 Жена потребовала талон на кофе, поскольку знала о проводимом на заводе Дне донора. Сказал, что потерял. Ох, и вваливала мне - как коню. Особенно больно было, когда сказала, что дала бы мне за талон 20 рублей. Еле пережил такую утрату.

 Горжусь, что первым в мире донёс будущим поколениям о талонной системе в красную эру 50-х - 90-х годов. Слишком преувеличил, думаете? Пусть. Зато первым в этой теме стал на Лепельщине. Это уж точно!

20 августа 2020 года.

Читайте мои единственные в мире «Личные мемуары о красной эре».