Мемуар 123. ПРОФАНЫ НА КОМБАЙНАХ

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Только отпраздновали приход нового 1977 года. Работаю в ремонтной мастерской инженером-контролёром. Созывает всех ИТРовцев и наиболее продвинутых рабочих «Сельхозтехники» на совещание управляющий Владимир Корнеевич Галушко. Сообщает, что в организацию прибывают четыре новеньких зерноуборочных комбайна СК-5 «Нива». На них во время уборочной будем работать мы. Однако для того необходимо пройти курсы комбайнеров на учебном пункте. Занятия изредка будут проводиться под конец рабочего дня, так что желающие ничего не теряют. На время уборки сохраняется средняя зарплата плюс начисления за произведённый намолот согласно колхозным расценкам.

 Присутствующие моментально сообразили, что дело выгодное: комбайнеры зарабатывали много. Однако нашлись отказчики от перспективного заработка. Я согласился, поскольку предложение показалось заманчивым.

 Учёба проблемы не создавала. Занятия проводил классный технарь Валентин Щуканов. Его я уважал, поскольку он однажды вернул к жизни убитый мной мотороллер «Тулица». Через несколько месяцев успешно сдал выпускные экзамены и получил удостоверение комбайнера.

 Притом за время учебы в глаза не видел комбайна. Обещанные «Нивы» прибыли в «Сельхозтехнику» лишь в 1980 году. Комбайн – махина огромная. С завода транспортируется в частично разобранном виде. Сборка требует больших затрат труда. Поэтому восьмерых членов четырёх экипажей задолго до уборки обязали приводить сельхозмашины в рабочее состояние. Платили среднюю зарплату, а работа была, как говорится, не бей лежачего. Руководил сборкой главный инженер Пётр Петрович Гиль.

 За каждым комбайном закрепили по два новоиспечённых комбайнёра: старший и помощник. Я сразу запретендовал на роль помощника, поскольку понимал своё профанство в комбайновом деле. Старшим надо мной стал мой друг Витька Садовский, инженер-механик мастерской. Он волок в технике. При необходимости перегонял комбайн на иное место, что я делать не решался: напрактикуюсь в поле.

 Тогда популярной была трудовая деятельность, которую очень метко воплотили в народную поговорку: «Тащи с работы каждый гвоздь – ты здесь хозяин, а не гость». Это правило повсюду с плакатов вбивала нам коммунистическая пропаганда, утверждая, что рабочие есть не рабы, а хозяева своих производств и даже всей великой страны. Поэтому с чувством хозяина первым делом я для своего мотороллера спёр с комбайна насос, который мне верой и правдой служит вот уже 44-й год. С того времени езжу на шестом мотоцикле, «Опеля» добил, и все их надувал сворованный с «Нивы» насос - вот где умели делать коммунисты!

 На юге Беларуси началась уборка. Пришла разнарядка нам следовать в Брагинский район Гомельской области. Целый день закрепляли комбайны на железнодорожные платформы. Изрядно замочили это дело. С собой набрали «чернила», заселили крытый товарный вагон и отчалили. Параллельно на летучке ехал обслуживающий персонал во главе со Щукановым и четыре самосвала для отвозки зерна от комбайнов.

 Гиль говорил, что комбайнам будет зелёная колея. Утром пробудились, думая, что стоим уже в Могилёве. Оказалось, что за ночь добрались лишь до станции Бурбин лепельской железки. День простояли в Орше. Примерно таким образом несколько суток добирались до станции Хойники. Не скучали. Командировочных выдали много, поэтому не успевали пускать под откос порожние бутылки.

 В Хойниках снова собрали разобранные перед погрузкой комбайны. А до Брагина и далее в большую деревню Посудово пришлось четыре десятка километров гнать комбайны своим ходом. Комбайнеры иных экипажей подменяли друг дружку, а Витька, зная мои технические навыки, не доверял мне руль. Так всю ночь и гнал «Ниву» по узкому асфальту. А я пьяный валялся за тёплым мотором.

 В совхозе «Посудово» нас разделили: два комбайна отправили в соседнюю деревню Крюки. Оставшихся, в том числе и меня, заселили в нормальное совхозное общежитие для командированных. Прикрепили к рабочей столовке с бесплатным питанием.

 Совхоз располагался на мелиорированных болотах Полесья. Был богатым. Центр – деревня Посудово - напоминала небольшой городской посёлок. В связи с чернобыльской катастрофой все 232 жителя выселены 5 мая 1986 года. Теперь там полнейшее запустение.

 Собрали комбайны и двинули в поле. Там я впервые взялся управлять «Нивой» под контролем Садовского. Оглядываясь на проделанный путь, он сказал, что я петляю как заяц. Трудное это дело. Комбайн управляется задними малыми колёсами. Поэтому чтобы повернуть налево, надо руль крутить вправо. Попробуй, приноровься к такому несоответствию.

 Всё же более-менее настропалился. Даже самостоятельно жал, когда Витька отлучался по необходимости. Но горя он со мной тяпнул. Я забывал своевременно нажать на педаль выброса из копнителя обмолоченной соломы. Она спрессовывалась, и от перегрузки постоянно махающих граблин срезалась шпонка на ведущем валу. Когда я спохватывался и исправлялся, было поздно – обе граблины начинали не синхронно работать вразнобой, как то требовались, а одновремённо, как хапуги (Садовский придумал такое сравнение).

 Если по ходу среди поля торчал электрический столб, я забывал объезжать его справа и поворачивал налево, отчего цеплялся за препятствие выгрузным шнеком и обрывал держащую его тягу. Приходилось долго ремонтировать поломку.

 Ну, не совсем же я тупой. В конце концов, научился жать надлежащим образом. Дело пошло. Происходило оно перед самой границей с Украиной. С комбайна мы видели трубы строящей Чернобыльской атомной электростанции. В конце дня в мелиоративных каналах смывали с себя многослойный пласт пыли. Досыта наевшись в столовке, накупали винища и упивались вволю. Кое-кто пробовал подкатиться к местным девахам, но те давали от ворот поворот залётным кавалерам. Лишь шофёр Володя Д… (фамилию лучше опущу, хоть он и умер давно), возя по делам председательшу совхозного профсоюза, уломал её. Потом муж соблазнённой с топором гонялся за лепельским водилой.

 Директору совхоза поначалу не нравились наши темпы. Поэтому хотел расформировать экипажи и на каждый комбайн подсадить по опытному комбайнёру. Мы были против, и директор передумал. Так и отработали вместе 10 уборочных дней. Возвращались в обратном порядке. Снова Садовский всю дорогу сам гнал нашу «Ниву», поскольку я был пьян, и он не уступал моим просьбам порулить по проезжей части. Кстати, в нетрезвом состоянии находился и он. Однако в своих водительских способностях был уверен больше, чем в моих.

 В Хойниках при погрузке комбайна на платформу, у меня сорвался лом и ударил по грудной клетке. Болела всю дорогу домой. По приезду пошёл на приём к хирургу. Оказался простой ушиб. На него я сослался, чтобы отказаться от продолжения уборочных работ уже в лепельском колхозе «Парижская коммуна».

 Реально оценивая свою работу на Брагинщине, был просто шокирован, когда меня позвали в контору «Сельхозтехники» получить расчёт за жатву. 300 рублей стояло в ведомости. Это за десять-то непосредственно рабочих дней без учёта переездов! При том, что чистая среднемесячная зарплата в 1979 году у меня составила 168 рублей. А ведь ещё и командировочные давали, и кормили бесплатно, и зарплата на рабочем месте сохранялась. В общем, здорово поднялся на жатве.

 Получается, что значительно помогли фейковые комбайнёры сельскому государству страны Советов. Правда, неизвестно, во сколько обошлась казне вся эта катавасия с приобретением комбайнов и засылкой десанта на противоположный край республики. Считаю, что в целом мы ограбили СССР. Однако же не сами придумали грабёж. Нас вынудили. И до конца жизни останусь доволен, что тогда не открутился от необычной авантюры.

 А комбайны и в последующие годы приносили пользу колхозам. Только на них уже работали не галопом подготовленные итээровцы, а постоянные работники механизированного отряда, специально созданного для оказания помощи сельхозпредприятиям.

20 октября 2020 года.

Читайте мои единственные в мире «Личные мемуары о красной эре».