Мемуар 130. КЛЁЦКИ В МОЕЙ СЕМЬЕ, или ПОБИТЬ ПАРТИЗАНА. Валацуга

Сведения об авторе смотреть здесь.

  Думается, объяснять, что такое клёцки, будет излишним не только для беларусского, но и для русского читателя. Это – одно из наивкуснейших блюд традиционной кухни славянских, а может, и народов всего земного шарика. Хотя… В тексте будет и противовес такому возвеличению с детства обожаемого мной яства.

 Сколько себя помню, столько любил клёцки. Они - одно из относительно дешёвых блюд. Ведь в 50-е – 60-е годы картошки  у всех бедных крестьян почти всегда было вдосталь, а души (внутреннюю начинку картофельной оболочки) из фарша при отсутствии мяса вполне успешно могли заменить грибы, крошёное сало с луком, даже целые куски сала были если только чуток менее вкусны. В общем, в отношении клёцочных душ вполне уместна народная поговорка: «Голь на выдумку хитра». Этим и продолжу.

 Был у меня друг детства Алик Передня, на год старше меня. Его отец погиб на войне, хотя родился сын в 1951 году. Но тогда над этим странным обстоятельством я как-то не задумывался. Его мать, тётка Передниха, была беднейшей колхозницей. А семья состояла ещё из старших её дочерей Маруси и Гальки. Самого старшего сына я не видел, поскольку он убежал из колхозного рабства в белый свет ещё до зарождения моей памяти. Вот и попробуй, накорми такую ораву, если колхоз за рабский труд не платит ни копейки, а лишь в конце года рассчитывается несколькими мешками зерна.

 Селёдка в конце 50-х в сельмагах была не выводная и стоила сущие копейки, поскольку Передниха смогла их насобирать и купить сей продуктовый бесценок. Естественно, он был съеден. А куда деть селёдочные головы? Не свиньям же скармливать, коль за продукт заплачены очень дефицитные копейки.

 И Передниха нашла выход. Мелко покрошила головы и начинила ими клёцки. Столь необычным ужином угостили и меня, поскольку я ошивался у друга.

 О мой Перун! Ничего более вкусного я за свои несколько лет жизни не едал. Дома начал просить мамку приготовить мне клёцки из селёдочных голов, которые я ел у Алика. Мамка мне долго и безуспешно пыталась втолковать, что Передни ели такую гадость по причине голодной жизни. Но я был непреклонен. Непреклонной оставалась и мамка. Так и не расколол её на деликатес Передней слезными неоднократными наездами. Лишь через много лет понял, что мы были богаты и не могли себе позволить есть селёдочные головы. А богатство наше состояло из обычных заработков мамки-учительницы и папки-сплавщика. Мы сорили тем, от осознания чего Передни могли даже ума лишиться. Вот пример.

 Мамка купила две селёдки. Начали есть. Мамка с бабой Ганной заключили, что употреблять такой продукт невозможно – живая соль. Выбросили селёдку в коровье пойло. А вечером неожиданно явился папка. Баба Ганна как юла завертелась возле любимого зятя. Достала из помоев целую селёдку и принесла папке. А я был ушлый ребёнок, потому нашептал ему на ухо историю тёщиного угощения. После того родитель отказался от потчевания, этично сославшись на полный желудок.

 Но часто клёцки мы не ели в связи с тем, что слишком хлопотный процесс их приготовления: попробуй, надери картофана на тёрке, приготовь души – уйма времени понадобится. А когда сено косить-сушить-сносить?

 Клёцки были большими – с большой яблок антоновки, что росла под нашим окном. А вот души были лишь с вишню – мясо всегда находилось в дефиците, а желудок можно напхать и картофельной дранью. Но коль родаки выкраивали время на клёцки, то готовили их много. Столько много, что мы, дети, могли позволить себе устроить соревнование по поглощению вкуснятины, которое называлось: «Побить партизана». Даже в старости всякий раз, когда мне жена-бабуля готовит клёцки, я всегда стараюсь побить партизана. Но этого мне никогда не удаётся, и никому в жизни не удавалось. Вот это-то соревнование и толкнуло меня на мемуар о клёцках, к поеданию которых сейчас приступлю. В сей момент я пишу, а жена готовит клёцки. Вот-вот позовёт за стол. Пойду с фотоаппаратом. Фотки в мемуар поступят прямо от стола. А пока пусть клёцки довариваются.

 Тем временем расскажу очень поучительную историю соревнований «Побить партизана».

 Сызмальства помню рассказ матери, как в средине войны нашу хату заселили партизаны.

 Вернее, не нашу настоящую, а её предшественницу, которую вскорости вместе с некоторыми иными жилищами Гадивли сожгли немцы именно за приют лесных бродяг. Спали они на соломе, разбросанной по полу. Отдельный маленький пристроек отвели лишь влюблённой паре, за которой мамка с подружкой Проской Мозго любили подсматривать через дверную щель. Кстати, то не был полевой роман, поскольку те партизан с партизанкой после войны поженились и прожили в согласии долгую жизнь.

 Партизаны обязали мамку с бабой Ганной быть у них поварихами. С продуктами проблемы почти не было: сами приносили огромные куски коров, отобранных у других крестьян. Вот только картошка была наша, но её хватало. Правда, чистить «второй хлеб» приходилось от темна до темна, поскольку пожирали его без меры.

 Однажды наготовили полный свиной котёл клёцок. Первым заявился из разведок партизан. Я не сделал ошибки. Именно в множественном числе сами партизаны называли своё единственное боевое действо: ходить в разведки. Голоден был разведчик. Как подсел к столу, так за один присест и вмолотил 15 клёцок. Вся наша семья с опаской наблюдала за обжорством: не случилось бы беды, ведь отвечать тогда придётся. Но всё обошлось.

 И вот с начала воспроизведения моим мозгом воспоминаний детства, я и мои последующие сестра и братья старались побить рекорд партизана по поеданию клёцок. Поначалу желудки наши были маловаты, и мы мечтали, что обязательно побьём рекорд партизана, когда вырастем. Даже застольному соревнованию официальное название присвоили: «Побить партизана». Правда, из средины словосочетания специально выбросили слово «рекорд», чтобы смешнее было.

 Я вырос. Отслужил в армии. Женился. У меня появился лучший друг – муж сестры, Витька. И мы вместе частенько с усердием стремились побить партизана. Безуспешно. Витька хоть и был с виду здоровяком, однако до клёцок был слаб. Я считал оттого, что был не беларус – москаль орловский.

 Заданием побить партизана уговаривали двоих моих сыновей наесться вдосталь клёцок. Не хотели, но всё равно старались побить рекорд военного времени. Жена, правда, не очень часто готовила клёцки, поскольку процесс трудоёмкий, а сама их совсем не любила. Ой, пардон, зовёт на кухню побить партизана. Продолжу мемуар после застольного соревнования.

 Конечно, название процесса поедания клёцок «Побить партизана» осталось лишь условным и давно потеряло осмысленность действа ввиду нереальности достичь финиша. Поэтому жена приготовила ровно столько, сколько я заказал, реально оценив свои возможности – пять клёцок.

 Ел, подсолив, долго, не торопясь, с острым кетчупом, запивая кефиром. На удивление легко вместил в себя содержимое тарелки.

 А после даже подумал с сожалением: а может и зря не попробовал, как в детстве и молодости, побить партизана? Возможно, и получилось бы. Ведь когда-то, в средние лета, оставалось чуть-чуть – 14 клёцок проглотил и понял, что даже один откушенный кусок от 15-й возвратит все 14 в унитаз. Здесь надо сделать оговорку: клёцки жены не идут ни в какое сравнение с мамкиными, поскольку имеют небольшой объём ввиду нецелесообразности экономии душ. Но величина клёцок в соревнованиях не учитывается.

 Фу-ты! Как хорошо в желудке! Даже чаем запивать не буду, чтобы не уничтожить им пока сохраняющийся невероятный вкус самого лучшего в мире блюда. Пойду с усилившимся вдохновением заканчивать мемуар.

 Выше сообщил, что жена не любит клёцок и себе отдельно приготовила овсяные хлопья с отварной крестьянской колбасой. Считаю, что такому чрезвычайно редкому явлению требуется объяснение.

 Впервые с появившейся в 1973 году женой приехал на её родину – в деревню Цна Лунинецкого района Брестской области. Тёща спросила, что приготовить любимому зятю. Заказал клёцки. Она закатила глаза – впервые слышит такое слово. Стал объяснять: не понимает. Пришлось за кулинарное дело браться её дочери, уже прошедшей специальную подготовку в партизанской Гадивле.

 На застолье пригласили семью тёщиной сестры Нади Содько. Мужским участникам трапезы блюдо понравилось. К моему удивлению и разочарованию женщины ели клёцки ради приличия, без всяких эмоций, еле работая челюстями – не привыкли с детства к столь странному яству.

 Клёцки в рацион полешуков так и не вошли. Хотя драники с душами они пекли. Это почти одно и то же, лишь процесс приготовления разный, и оттого вкус готового продукта сильно отличается.

 В заключение хочу показать свой личный взгляд на души. Я уже сообщал, что их состав разнообразен и зависит от нескольких факторов: наличия исходных компонентов, стоимости массы, вкусовых склонностей пожирателя. Сейчас первые два фактора в моей семье практически не учитываются: всё, что необходимо, могу купить в «Хите» за пару сотен метров от дома, достаточно лишь сбегать туда за час до ужина; даже самое минимальное состояние моего семейного кошелька всегда позволяет купить всё, что жена запланировала положить в души. Остался мой личный вкус. Он особенный.

 Я не люблю клёцки с мясным фаршем. В натуре балдею лишь от следующего состава душ: соленое крошеное сало, фарш из сваренных сушёных грибов, лук, соль, тмин, укроп, перец чёрный молотый. Ту же смесь обожаю и в душах драников.

 Моё отношение однозначно что к клёцкам, что к драникам. Это видно по датам не фотоснимках: вчера на ужин имел клёцки, а сегодня – драники.

 Приятного мне аппетита!

19 января 2021 года.

Читайте мои единственные в мире «Личные мемуары о красной эре».