815. СУДЬБА, НАПИСАННАЯ НА НЕБЕ. Лисичёнок (Гурко) Тамара

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Порой так накатит, что хочется закрыть глаза и умереть. Или напиться до беспробудного состояния и спать, спать год, два, три… десять… А потом проснуться в новой реальности и с содроганием думать, что твоя жизнь – это просто сон, страшный, бредовый, или фильм ужасов, и всё это происходило не с тобой, а с героиней фильма.

 Это не ты, а она вышла за нелюбимого, назло любимому.

  И это у неё, а не у тебя родился ребёнок, которому в семь месяцев поставили диагноз ДЦП. И предрекли, что он никогда не будет ходить. И что она, а не ты кричала врачам в лицо, что этого не может быть.

 Но хоть этого и не хотелось, это случилось с тобой, и не во сне, а наяву. У тебя, такой яркой, весёлой, счастливой, у которой вся жизнь была впереди. Для которой детство и юность были как игристое вино – светлые, радостные и немного пьянящие. И весь мир был у твоих ног.

 Сначала этим миром было Михалово – маленькая деревушка средь полей, лугов и берёз. Ах, это мир открытий чудных, полный доброты, любви и солнечного света! Мир синих звёзд, белых облаков, голубых сугробов, серебристых речек, вольных ветров… А теперь он рухнул в одно мгновение. Обрушилось небо. Погасло солнце. Разбилась на осколки яркая луна. И жизнь разбилась на осколки. И наступила тьма. Тьма на земле и тьма в душе. И думалось, что ты уже мертва.

 Но ещё билось моё сердце. А рядышком билось другое – маленькое, испуганное, которому была нужна ты, мама.

 И ты, оставив позади тот мир, где день и алая заря, где сверкающие капли летнего дождя, нежный аромат цветов и первая любовь, вступала в другую реальность. Где тревога и грусть. И печаль, съедающая душу. И всеобъемлющая тоска, которая серым пеплом покрыла твои волосы и некогда яркий мир.

 И надо было жить и бороться не ради себя, ради сердечка, бившегося рядом. Ведь оно, маленькое, не виновато, что так случилось. Не виноват никто. Просто так было написано на небе, ещё когда ты была маленькой, большими буквами, которых ты не заметила, потому что видела только звёзды. И дружила с ними, думая, что они твои друзья. А это были буквы, холодные и мёртвые, как твоя судьба.

 Особенно тяжёлыми были первые годы, когда врачи сказали, что шансов на выздоровление нет. Совсем. Не выдержав, ушёл муж. Отвернулись друзья. Предали самые близкие. Хоть головой об стену.

 И билась. И плакала навзрыд. Проклинала жизнь и себя, и бога. Наплакавшись, падала на колени, молилась и просила прощения.

 А однажды, схватив сыночка в охапку, побежала топиться. Долго стояла на берегу озера, вглядываясь в тёмную воду, и то ли потому, что боялась воды, то ли бог отвёл, повернулась и побежала обратно.

 Не жила – выживала. Падала и поднималась. И шла одна, продираясь сквозь предательство, непонимание, злобу и неверие.

 И вновь впадала в отчаяние. И так не день, не месяц – годы. Где-то там, далеко за порогом была другая жизнь. А у меня был свой мир – мир боли и печали. И бесконечной тоски.

.

     Моя судьба глумится надо мной –

     Даёт мне пряник сладкий,

     И тут же кнут заносит над моею головой,

     Смеясь украдкой.

     Доесть я пряник не успела,

     А кнут уже коснулся тела.

     От боли, чуть дыша, дрожу,

     Удара следующего жду.

     И так полжизни – ухабы, рытвины, помойки,

     Любовь и ненависть, и кома на больничной койке…

     Сижу одна в своей берлоге,

     Несу потери и тревоги,

     Терплю и страх, и холод, и обиду.

     Когда же, наконец, я к людям выйду?

     На сердце вешаю замок,

     А боль шифрую между строк.

     Никто по виду и не скажет,

     Что из меня судьба верёвки вяжет,

     Что гложет душу горькая печаль,

     Что мне себя ужасно жаль.

     А больше ведь никто не пожалеет,

     Чужого горя люди видеть не умеют,

     А может, просто не хотят.

     Жестокий мир он слабых топит как слепых котят,

     Но я карабкаюсь наверх и выплываю,

     А это значит – снова я живая

     Иду по жизни дальше как по полю,

     Что минами усыпало мне долю,

     Переставляя ноги еле-еле,

     Чтоб ноги мину не задели.

     Но лишь неверный делаю я шаг,

     Как наступаю на рычаг…

     И взрыв, и темнота, и в целом мире снова я одна,

     И тишиной звенит в ушах струна…

     Но я встаю, иду опять

     И время поворачиваю вспять,

     И с чёрной полосы на белую ступаю,

     И крест на плечи поднимаю,

     И силой меряюсь с судьбой,

     Сама смеюсь я над собой.

*   *   *

     Изболелось моё сердце, исстрадалось,

     На осколочки на мелкие распалось,

     Задыхаюсь я от горя, нету мочи,

     Дайте радости немного хоть глоточек.

     Побегу я в чисто поле через речку,

     Помогите истомлённому сердечку.

     Закричу я во весь голос, зарыдаю,

     Дайте, боги, счастья, заклинаю,

     Измените, боги, мою долю,

     Дайте, боги, надышаться жизнью вволю,

     Дайте мне хоть капельку удачи,

     Пусть поёт сердечко, а не плачет…

     Притаились боги и не отвечают,

     Моё сердце на полвздохе замирает,

     Лопнул клапан, и закралась навек дверца -

     Изболелось, исстрадалось моё сердце.

*   *   *

     Я раненой птицей на землю упала –

     Жестокая пуля полёт оборвала.

     В комочек свернулась, под кустиком спрячусь,

     Над горькою долей своею заплачу.

     Ах, лучше бы сразу насмерть убили!

     Вы синего неба птицу лишили.

     Не петь больше птице песен чудесных,

     Крылом не взмахнуть в родном поднебесье.

     С тревогой и болью по пыльной дороге

     Больной и убогой

     С крылом перебитым волочится птица,

     Уже никогда не взлетит над криницей,

     Хромою походкой шагает несмело.

     До раненой птицы какое вам дело –

     Вы подлое дело своё совершили,

     Полёт оборвали и песню убили.

2021