Мемуар 143. ВИНА СССР. Валацуга

Сведения об авторе смотреть здесь.

  В советские времена водка как-то в моём окружении не котировалась. В массовое употребление шло именно вино, презрительно самими винофилами именуемое чернилом, червивкой, бырлом, пойлом, винищем…

 Такую нелицеприятную характеристику незаслуженно имели и безобидные сухие вина, однако и они выпускались на скорую руку, затаривались в стандартные примитивные бутылки и закупоривались смешным (с современной точки зрения) методом.

 Зато названия «бырла» носили очень лирические, после прочтения которых невозможно было спокойно отойти от прилавка, не искусившись на покупку очередного «экзота». С названиями своей продукции виноделы так изощрялись потому, что реклама вообще в Советском Союзе была запрещена. И этикетки на винных бутылках восполняли это упущение советских производителей.

 Перечислить все названия тогдашних «червивок» просто невозможно. Поэтому покажу четыре десятка основных из них скриншотом списка.

 Невозможно и охарактеризовать все «чернила» по отдельности. А огулом это хорошо делают их, если говорить по-современному, никнеймы, указанные выше. Я же расскажу более подробно о тех отдельных винах, которые вошли в мою жизнь прочно, словно романы классиков Жюля Верна, Марка Твена, Роберта Стивенса, Герберта Уэльса, Янки Мавра, Николая Гоголя, дневники путешествий Владимира Арсеньева, Николая Пржевальского, Давида Ливингстона… На произведениях любимых классиков я рос, мужал и формировал характер как, впрочем, и на винах. Начну характеристику их по списку с наиболее запомнившихся.

 Даже из названий было сложено небольшое сюжетное сочинение. Всё наизусть не помню, поэтому приведу лишь фрагмент его: «Наступила «Золотая осень». По «Утренней росе» пойду в «Осенний сад». Буду собирать «Осенний букет», наслаждаясь «Ароматом садов». Губы мои будет постоянно украшать «Улыбка» от воображения, как при взгляде на «Осенний букет» загорятся «Чёрные глаза», и как бурно после подаренной «Радости» пройдёт «Тёмная ночь».

 Как я с детства был приучен к алкоголю, рассказывается в моём мемуаре о красной эре №97 «Допинг с пелёнок». Начал с малых доз самогона. Первый приём даже не запомнил. А вот первую купленную в складчину бутылку вина помню до сих пор.

 Был День международной солидарности трудящихся. Учился я тогда в четвёртом классе, друг и сосед Валерик Прусский – в пятом, Алик Мозго – в шестом. Втроём решили отметить один из главных советских праздников. На дворе стоял солнечный день 1 мая 1963 года. Собрали копейки. Пошли за три километра в Велевщину, поскольку в нашей Гадивле магазина не было. Прилавки были заставлены различными винами. Выбрали поллитровку самого дешёвого - «Алиготе». Стоило оно 1 рубль 4 копейки.

 Сели праздновать у Валерика, поскольку его матери не было дома. Поначалу боялись начинать, чтобы не опьянеть и не потерять ум. Тогда мы ещё не разбирались в крепости, и указанные на бутылке 14 градусов нам не говорили о том, что перед нами всего лишь сухое виноградное вино. Выпили и почти не захмелели.

 Вскорости разобрались, что надо было доплатить 13 копеек и купить 17-градусного «Яблочного».

 Это вино было самым популярным среди пьющего люда – крепкое и дешёвое. А вот его собрат с таким же названием, но с дополнительным подтекстом «сладкое», не уважали, поскольку в нём содержалось на градус меньше, было набухано слишком много сахара и стоило аж 1 рубль 52 копейки.

 Но «Яблочное» за 1 рубль 17 копеек хотя и считалось самым популярным, однако не было дешёвым вином. На первом месте считалось «Фруктовое» за 92 копейки. Но в наш край попадало редко, поскольку выпускалось в городском посёлке Подсвилье Глубокского района. Видимо, сами глубочане выпивали свою продукцию.

 Всевозможные портвейны были тоже хороши. В их маркировке не разбирались и не понимали, что значат после названия «Портвейн» индексы «777», «72», «33», название «Агдам». В них было 18 градусов. Единственный минус – это дороговизна, поскольку все стоили дороже «Яблочного».

 Когда называю цену, имею в виду бутылку объёмом 0,5 литра с включённой её стоимостью (12 копеек). «Бомбы» объёмом 0,7 литра и стоимостью 17 копеек стали наполнять вином значительно позже.

 В мой предармейский 1970 год вдруг все магазины завалили вином «Солнцедар». Оттого случился фурор среди мужского населения. Содержало оно аж 20 градусов и стоило чуть больше 1 рубля 20 копеек. «Солнцедар» стал самым популярным винищем. Им обпивались. Но вскорости дар солнечного Краснодара с прилавков испарился. Видимо, случился разовый завоз его издалека.

 20 ноября «солнцедарного» 1970 года меня забрили служить в ракетную учебку города Луга Ленинградской области. Там ковали из меня вычислителя - командира отделения по подготовке данных для пуска ракет. Учились защищать родину, веря в её феноменальное справедливое происхождение благодаря потугам бессребреника - моего тёзки Ленина. Пили с домобилизационным пристрастием. Но я ведь веду речь только о винах, ставших спутниками моих пожизненных алкогольных воспоминаний. Так что – об «Алжирском».

 Группа курсантов скинулись на алкоголь. Обстоятельства сложились так, что за ним довелось бежать мне. Это от части километра три до ближайшего продуктового магазина. А в нём лишь одно бюджетное вино – 800-граммовые «бомбы» «Алжирского» по чисто символической цене – умереть и не жить от такой дешевизны! Взял три бутыли. На опушке перед частью решил: хрен я вам понесу, друзья, с риском залётеть, приходите и сами забирайте. Взялся прятать вино в снег. Одну бутылку бросил вперёд, другую – чуть дальше, а третью – ближе первой. Последняя по касательной проскользила в сугробе и разбила вторую. Снег мгновенно окрасился в бордовый цвет. Я остолбенел: что делать? Решил: надо хоть снег есть. Жевал его долго. Горло свело, а хмель не приходил. Бросил глупую затею и полез через забор «радовать» собутыльников. Вначале меня строго отругали. Потом полезли через ограду за оставшимися двумя «Алжирскими». Назад их проносили в казарму сами. Мне пришлось сплачивать стоимость разбитого вина. А оно было нехорошее: почти чёрное, сухое, отчего совсем не хмельное.

 Молодым семьянином жил на подселении в трёхкомнатке Лепельской «Сельхозтехники». По всем магазинам развезли вино «Сливовое».

 Гадость типа дёгтя. Но 17 градусов и цена устраивали . Обпивались. После посещения туалета мной и соседом, жёны по несколько часов не могли зайти в него из-за невыносимой вони. Беспощадно ругали нас.

 Был период, когда лепельские магазины завалили «бомбами» вина «Буджак». Что это за слово – не вникали. Цена и минимум сахара устраивали.

 Однажды на работе я укушался им. До полуночи бороздил по квартире, мешая спать семье. Утром жена отчитывала жаждущего похмелки мужа:

 - Всю ночь спать не давали то «Буджака», то собака.

 Как выяснилось, под окном во тьме долго выл приблудный пёс.

 …Много пьяных случаев, вызванных советскими «чернилами», заполняли мою жизнь. О каждом и не расскажешь – респектабельный читатель утомится возмущаться. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь: как было – так было.

 Охарактеризовать нынешнюю ситуацию с винной бормотухой не могу, поскольку со времени выхода на пенсию в 2012 году употребляю лишь пиво и в ценах и названиях винно-водочных изделий абсолютный профан. Так что сами сравнивайте, любители со стажем. А вот сравнить советский и постсоветский пивной рынок у меня получится. Ждите.

17 июня 2021 года.

Читайте мои единственные в мире «Личные мемуары о красной эре».