849. Моя немаленькая домжерицкая история. (6) ДЕД МИКОЛА. Серёгина (Шушкевич) Анна

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь, предыдущую часть - здесь.)

 Добрую память о Домжерицах оставил мой хозяин, дед Микола. Он был очень интересным человеком. Его маленький домик стал для меня тёплым и уютным пристанищем на время 1973-1974 учебного года. Правда, к деревенским занавескам на окнах пришлось ещё добавить плотные небольшие шторы, чтобы по вечерам через окно не было видно, что происходит в доме. Местоположение у нас было самое людное, только школа, где я работала старшей пионервожатой, находилась от меня далеко.

 С дедом мы жили очень мирно, даже научились как-то готовить по очереди. Завтрак больше готовил он, я занималась обедом и ужином. До сих пор удивляюсь: чем мы с ним питались? В доме не было никакой живности, кроме собаки, а в магазине никогда не продавалось ни мяса, ни колбасы. Я держалась больше на овощных консервах, особенно любила помидоры в собственном соку по 38 копеек банка и сливовый компот за 73 копейки. Правда, в Домжерицкой столовой, которая, скорее всего, готовила еду для домжерицких строителей, мы с дедом Миколой в складчину покупали свиную тушёнку за 2 рубля банка. Это по тем временам было неимоверно дорого, но зато очень вкусно и часто нас выручало.

 Конечно, дед мой ютился на узкой одноместной кровати, я же расположилась на широкой двухместной. Кроме того, впервые спала на роскошной пуховой перине. Никогда не думала, что она может давать столько тепла даже не в самый тёплый зимний вечер. А если эту перину ещё перед самым сном взбить руками, то ты словно погружаешься в тёплое облако. Правда, утром приходилось выбираться из неё, долго перебирая руками и ногами.

 Кроме того, теперь уже могу признаться: дед мой по тем временам был несказанно богат, его вторая дочка жила в Венгрии, потому что её муж служил там в Советской Армии. Она умудрялась раза три в год приезжать к деду в Домжерицы и привозить с собой каждый раз с полдюжины дорогих красивых шерстяных ковров. Так за печкой у деда их скопилось несколько десятков. Конечно, она правильно делала, обеспечив себя на будущее своим предпринимательством, ведь их с мужем пребывание в Венгрии было далеко не постоянным.

 А деду Миколе приходилось иногда отсутствовать дома по ночам: кажется, его дочка работала по суткам в больнице в Крайцах. Работа её мужа в заповеднике тоже была связана иногда с ночными дежурствами. Вот поэтому дед Микола помогал в такие дни присматривать за внуками, на ночь тоже оставался у дочери.

 Только позже я стала понимать, что какую-то опасность представляла в доме и я: ко мне иногда заглядывали парни и девушки по комсомольской работе, а то просто поболтать, некоторые из личной симпатии ко мне.

 Был случай, когда дед достал однажды из закутка свою двустволку, вытащил из неё патроны и попытался научить меня ею пользоваться в случае нападения на меня или на его запечное богатство. Я взмолилась: не надо, думаю, это мне никогда не пригодится.

 Вот так и жили мы с ним вдвоём, в основном дружно и спокойно. Правда, до идиллии нам с дедом всё-таки было далеко.

 Я возмущалась, что дед иногда сквернословил, как и все деревенские жители. Этого я никому не прощала, делала замечания. Но только не деду. Вот тут-то я поняла как-то сразу: это не тот человек, которого я должна воспитывать. Поздно и некрасиво будет выглядеть и для него, и для меня.

 Очень меня иногда раздражала его собака. Правда, она была хорошим сторожем, но я злилась, когда дед зазывал её с улицы в дом, и она, развалясь, лежала с ним на чистой постели чуть ли не в обнимку. Но периодически инстинкт заставлял эту псину срываться с цепи и исчезать на несколько дней из дома. Вначале дед поносил её и проклинал самыми крепкими словами, потом лицо его становилось всё более мрачным, а уже через три-четыре дня он садился на велосипед и объезжал все окрестности. Так снова дома появлялась собака, вся измотавшаяся, отощавшая и на удивление послушная.

 А ещё дед Микола взял на себя моду обсуждать всех моих поклонников. Часто я слышала:

 - Нет, девка, это не твой малец; ты должна выбирать мужа, достойного тебя. А этот что? Ноги короткие, некрасивый, роста никакого. Такого даже и любить нельзя: так и будет тебе в глаза преданно заглядывать всю жизнь и угождать поминутно.

 Надо сказать, что дед Микола сам был из себя мужчина видный: высокий ростом, красивая внешность, стройный. Думаю, что по молодости он в любовных делах хорошо разбирался. Один случай мне помог в этом убедиться.

 Не нравилось мне ещё, как он не очень ценил мой труд по субботам. Перед отъездом на вечернем автобусе домой я ещё успевала вымыть полы в доме, а он в своих огромных сапожищах мог спокойно прогуляться по чистым половицам. Однажды мне попутно захотелось вытереть пыль на висевших по стенам портретах. Только дотронулась до одного из них, как вдруг с тыльной стороны рамки посыпалась куча писем и поздравительных открыток. Взглянуть на письма совесть не позволила, а вот на недавней открытке я увидела самое настоящее любовное письмо. Какая-то женщина Алена очень душевно обращалась к нему (это в его-то 70 лет с гаком!), напоминала Миколе о каком-то очень большом церковном празднике и о свидании с ним в этот день в Лепеле. И тут мне вспомнилось, что недавно дочка деда Миколы после его возвращения из Лепеля слегка навеселе поносила при мне какую-то старуху.

 Объяснения по этому поводу мне дала мама при первой же встрече. Оказывается, баба Алена, которая живёт в Слободе на Свином посёлке и принадлежит к очень уважаемому в округе роду Рудаков, была первой любовью деда Миколы. Я её хорошо знала: очень достойная и всеми уважаемая старая женщина. Моя мама по работе часто бывала в Слободе, лесная дорога туда из Гадивли лежала прямо через Свиной посёлок, поэтому гадивлянские женщины в прошлом часто встречались, а моё житьё у деда Миколы давало им лишний повод вспомнить гадивлянского Миколу. Но история их любви была грустной. Как-то случайно получилось, что в молодости они с дедом расстались, хотя баба Алена в молодости даже родила дочку от деда Миколы, но девочка вскоре умерла. После этого с помощью родни бабе Алене был найден какой-то неказистый подслеповатый мужичок, с которым она и проживает в Слободе всю жизнь, но детей в браке нет. Однажды она даже призналась маме в своих грешных мечтах. Ни одного дня не было в её жизни, чтобы она не вспоминала своего Миколу, а сейчас мечтает только об одном, чтобы дед Исаак покинул этот мир раньше их обоих, тогда они хоть один месяц прожили бы вместе друг с другом.

 Не помню теперь точно, как было на самом деле, только знаю, что трое почти в одно время ушли в мир иной.

 Ворчал дед Микола на меня только в одном случае. Молодёжи в клубе было почти всегда полно, и всякий раз я старалась незаметно прошмыгнуть на улицу. Мой дом и клуб разделяли каких-то 100 метров, и я бегом направлялась к дому, стараясь не обращать внимания на крики вслед:

 - Аня, подожди!

 Главное, нужно добежать скорее до калитки, а там собака была моим надёжным охранником.

 А на следующее утро дед Микола ворчал на меня – кто-то уже успел за ночь снять калитку с петель, вытащить, а то и вовсе выломать штакетину из ограды. В такие минуты я виновато молчала: ну что тут возразишь?

 А мой дед однажды пожаловался моей маме:

 - Ну хоть бы словечко промолвила в ответ, защищая себя. Она промолчит, а я потом целыми днями корю себя, что напрасно её отругал, места себе не нахожу.

 Такой была моя личная жизнь на постое у деда Миколы.

2021

(Продолжение смотреть здесь.)