855. Моя немаленькая домжерицкая история. (10) МАНЬЯК НА ДОРОГАХ. Серёгина (Шушкевич) Анна

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь, предыдущую часть - здесь.)

 Какую большую роль сыграли в моей жизни поездки! Пожалуй, всё началось с Домжериц, где я работала старшей пионервожатой средней школы. 40-километровый путь от Веребок до поворота на заповедник каждое утро по понедельникам в кабине попутной машины очень мне нравился. Как мне легко думалось в эти минуты! Как дорога манила меня за собой! Я будто предчувствовала, что впереди она сыграет такую большую роль в моей жизни.

 Однажды, поджидая попутку на Минском шоссе у поворота на Веребки, я заметила стоящую не так далеко от меня группу милиционеров. Они очень активно что-то обсуждали, иногда поворачиваясь в мою сторону. Вдруг от них отделился один милиционер и направился ко мне. Он оказался нашим участковым Карбовским. Первым вопросом ко мне у него был такой: неужели мне не страшно садиться в машину к незнакомому шофёру? Я рассмеялась ему прямо в лицо. А чего бояться? Конечно, не страшно! Если бы он тогда имел право рассказать мне всю правду! Тогда ведь всё держалось в строжайшем секрете. Только через некоторое время я узнала, что с мая 1971 года на дорогах Лепеля, Полоцка, Бешенковичей и Витебска орудовал сексуальный маньяк, которого никак не могли поймать, хотя милиция и сбилась с ног. Пострадало тогда много невинных людей. Одного из них я знала лично. Он был родом из Свяды. Один из одноклассников моего старшего брата, одна из 14-и жертв, незаконно обвиняемых в убийствах. Звали его Николай Климанский.

 Климанского тоже страшно мучили на допросах, заставляя признаться в содеянном. Бедняге повезло, не расстреляли, но здоровье он тогда потерял надолго. Того маньяка Михасевича не могли найти целых 14 лет! С мая 1971-го по 1985 год.

 Скажу и о своих соображениях на этот счёт. Как отличается психология молодой самоуверенной девчонки от соображений женщины? В свои 19 лет я не могла поверить, что это настолько серьёзно. Да со мной ничего подобного не произойдёт. Трудно представить, что кто-то будет меня мучить, что я не найду к нему подхода. А уже будучи женщиной в свои 30, 40, 50 лет я, пожалуй, никогда бы не рискнула сесть в машину на трассе к незнакомому мужчине.

 А тогда, в 70-е, сама моя работа в первые три года требовала постоянных разъездов: семинары, сессии, посещение зубного врача в Лепеле, постоянные примерки и получение готовых заказов в Лепельском комбинате бытового обслуживания требовали моих вояжей после работы. Первые два года я бежала после уроков из Велевщины до Рудни (а это около 10 километров), садилась в четвёртом часу вечера на рейсовый автобус, делала свои дела в Лепеле, а уже вечером должна была успеть на автобус по маршруту Лепель – Далики, который выходил из Лепеля в 18-40, или на автобус в Докшицы, в 20-00 выходящий по дороге на Минск. Так что к дневной прогулке в 10 километров присоединялись ещё пять или семь в вечернее время.

 А возвращение по субботам из Домжериц в Гадивлю осенью и зимой 1973-1974 годов происходило, когда на улице уже начинало темнеть. У меня было три варианта возвращения домой. Первый – на вечернем автобусе выезжала из Домжериц в Лепель, там садилась на автобус по маршруту Лепель – Далики. Автобус всегда был переполнен, очень много рабочих возвращалось в Свядицу, Слободу, Свяду, Далики. Но это был долгий путь: из Слободы мне надо было ещё пройти четыре километра пешком.

 Второй вариант – по дороге из Домжериц выйти из автобуса в Рудне и выбрать один или другой путь: первый – глухая лесная дорога на Гадивлю протяжённостью четыре километра, там я шла вначале долго сквозь сосновые боры, потом выходила на гадивлянские поля колхоза «Родина», а там уже животноводческая ферма и родной дом.

 Летом был ещё один путь: пробежаться вдоль берега реки Эссы от Рудни до Гадивли, но это была обычная тропка. Оставался ещё один путь, хорошо проверенный, составлявший семь километров – от Рудни до Слободы, а оттуда уже в Гадивлю. Почему так хотелось выйти в Рудне? А потому, что выигрывала во времени часа два субботнего вечера. Правда, осенние сумерки заставали меня уже на остановке в Рудне. В этой деревне была ещё одна сложность: мой маршрут проходил мимо рудницкого кладбища. Боялась ли я темноты, людей зверей? Скорее нет, чем да. И потом, у меня не было другого выхода попасть скорее домой в субботу. Правда, один раз я всё-таки здорово испугалась. Пробегая мимо рудницкого кладбища и желая поскорее миновать его, я в темноте прислушалась к тому, что как будто почти рядом со мной послышалось что-то похожее на звяканье ключей. Сердце замерло от страха. Почти сразу же за этим увидела приближающуюся ко мне женскую фигуру со стороны кладбища. Не успела испугаться до конца, потому что услышала сразу спокойный будничный голос: я не должна её бояться, она рудницкая баба. Стала сразу расспрашивать меня, чья я, откуда, кто мои родители и кто дед с бабкой. Я как-то сразу успокоилась, посчитав, что она ходила на кладбище колдовать, но это слово в деревне звучит по-другому – «чараваць» или «варажыць».

(Продолжение смотреть здесь.)

2021