893. КЛИЧКА, ПОГОНЯЛО, ПРОЗВИЩЕ. Шушкевич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Процентов 75 детворы, да и отроков, имели прозвища, по-простому – клички, по зэковски - погоняла. «Прилипали» они по-всякому, но чаще - в курьезных ситуациях.

 Вовке Стельмаху, стоило один раз не к месту сказать: «Дед Михед» (персонаж беларусского фольклора военных лет), и он навсегда стал «Михедом» для детворы деревни Гадивли.

 Как Толик Дёмка заработал кличку «Шлёма, не могу вспомнить - он был постарше, или как Лёшка Якубовский стал «Мокса», тоже не помню.

 Часто родители, не думая, сами участвовали в появлении прозвищ у своих чад. Стоило тете Лиде (Лидии Стельмах) один раз сказать на сына Лёшку, что он вылитый свёкор Борис, как мальчишка для нас навсегда стал «Бориськой». «Блоха» (Лёшка Пытько) всю жизнь носил прозвище из-за одного предложения, сказанного собственной мамой:

 - Блошачка мая любімая!

 Еще один Лёшка – Пытько - тоже одноклассник, был «Белый». Но тут всё просто - по цвету волос, любая блондинка ему позавидовала бы, такой был белый от бога.

 Вовку Якубовского наградила кликухой бабушка Лександрина. Он был похож на ее младшего сына Володю, и она, как его, внука называла «Ладюк». Конечно, и для нас он стал «Ладя». Вот случай уже из взрослой жизни: в очередной приезд в Лепель обязательно пошли в гости к любимой куме Шарстучихе. Дома ее не оказалось. Соседка сказала, что она на работе, и мы пошли на хлебозавод (заметьте: вход тогда был свободный). По дороге в цех встречаем Вовку (он работал водителем на хлебовозке). Я на радостях восклицаю:

 - «Ладя», привет!

 Он тоже обрадовался встрече, но отвел меня в сторону и попросил не называть его «Ладей»:

 - Понимаешь, коллеги услышат, и я на всю жизнь останусь «Ладей».

 Оказывается, бывает и такое.

 В конце 60-х, начале 70-х годов в Гадивлю переехала из Старого Лепеля семья Шарстуков: дядька Иван и тётка Дуня с семью дочерями. И все красавицы-девчонки. Конечно, для гадивлянской детворы они стали Шарстучихами. Я и теперь, когда они уже сами бабушки, при встрече называю их так, хотя у каждой уже давно другие фамилии. Не думаю, что они обижаются - это же как возврат в детство.

 Один взрослый мужик, Виктор Казак, нас, гадивлянскую детвору, называл бродягами. Мы, в отместку, его самого называли «Бродягой».

 И теперь его сына (тоже Виктор Казак), хотя ему уже пятый десяток, иногда называю «Бродягой», и он мне отвечает также.

 В детстве все взрывали карбид. Однажды мы собрались гурьбой на берегу Эссы поиграть в войнушку. Не думаю, что, описывая технологию, подтолкну современную детвору на такие же игры в войну - им не дадут это сделать современные гаджеты. А наше поколение хорошо помнит этот опасный процесс. Наливаешь половину бутылки воды, добавляешь три сантиметра травы и сверху опускаешь несколько кусочков карбида. Закрываешь плотно бутылку, обычно куском дерева, взбалтываешь и бросаешь. Происходит реакция карбида с водой в замкнутом пространстве, и получается взрыв довольно-таки громкий. Как ни странно кажется, но ни разу никто не пострадал, хотя бутылки разрывало на десятки осколков. И вот одна бутылка не взрывается, и мой друган Лёнька Круглик

нашел какую-то палку и пошел в разведку. Немного пошевелил бутылку, и она рванула. Осколки стекла не попали в Лёню, но содержимое нашей бомбы (смесь воды, травы и карбида) облепило одежду. Леонид только и смог сказать:

 - Як цыбуля са смятанай.

 После этого его кроме как «Цыбуля со сметаной» никто не называл. Но это погоняло держалось где-то с месяц.

 У моего тестя было два прозвища: «Прымака» - ну, это понятно, пришел к жене жить, а второе - «Айчым». Я у него  спрашивал, почему «Айчым». Он ответил:

 - А хрэн яго ведае. Прыліпла.

 Кстати, беларусское слово «айчым» переводится на русский язык как «отчим».

 Наши семейные прозвища «прилипали» от фамилии, обычно «Шуш», «Шуша», «Шушка». Но были и другие. Старшее поколение любило нас называть «Ільлючышыны ўнукі». Странно, почему не “Ілюлюковы ўнукі”, по деду, а по бабушке, у которой самой было прозвище “Ільлючыха” от имени мужа Ильи.

 У старшего брата Вовки появились клички «Арончик» и «Жид» после того, как он ещё в конце 50-х годов оказался в компании сельчан, собравшихся у соседки слушать наряды на работу из колхозного радиоузла.

 Желая рассмешить публику, Вовка вскочил на табуретку, склонил голову к радиорепродуктору и объявил:

 - Алё-алё, выступае Аронін.

 Аудитория грохнула от смеха, поскольку Аронин был известным на весь район евреем, заготовителем вторсырья. С того момента брат на весь период жизни в Гадивле получил погоняло «Аронин», которое позже трансформировалось в уменьшительную форму «Арончик», в последующем превратившись в дополнительный аналог -  «Жид».

 У меня тоже бывали другие погоняла. Где-то в классе седьмом из очередной поездки в Ленинград я привёз чёрную куртку с красными и жёлтыми вставками. Это было диковинкой, потому что вся основная мужская одежда была трех цветов: коричневый, синий и чёрный. Как-только я появился в школе в новой куртке, Физрук Владимир Демьянович не специально дал мне прозвище «Светофор». Продержалось оно где-то с полгода, пока не появился у нас в классе новый ученик Вовка Головко. Мы с ним быстро сдружились. Он меня звал «Шушка». Я в отместку стал называть его «Галош». Но как-то незаметно это «Галош» перешло на меня. Отучал просто: не реагировал, не отзывался. И эта кликуха от меня отвязалась.

 Средний брат Васька получил прозвище в военкомате во время медкомиссии для получения приписного свидетельства - это в 10-м классе.

 Уже после осмотра всеми врачами стоит перед помощником военкома. Тот как бы сам у себя спрашивает:

 - Куда же тебя направить?

 Брат в шутку отвечает:

 - В подводники!

 Друзья-одноклассники это не забыли, и он до смерти оставался с погонялом «Подводник». Иногда даже мама сына так называла. А во время проживания в Ленинграде он жил на улице Подводника Кузьмина и строил подводные лодки на Адмиралтейском заводе. Странное совпадение. Доходило до абсурда. Я уже около сорока лет как в свои 17 уехал в Ленинград, а в побывках на родине те, кто моложе, уже не знают меня, и на вопрос, кто я из Гадивли, достаточно ответить:

 — «Подводника» знаешь? Вот я его младший брат.

 И сразу вспоминают и узнают меня, потому что «Подводника» знал каждый. В 2013-м он умер.

 И я тоже дал прозвище хорошему человеку. Каждые каникулы, в основном – зимние, я ездил в гости к сестре в Ленинград. Она тогда еще проживала в коммуналке, и в выходные по вечерам мы частенько играли в карты, сидя на общей кухне: я, муж моей сестры Виктор Серёгин, соседка Валентина Федоровна, и её сын Колька. О, соседка была индивидуумом! Курила только сигареты «Лайка», и у нее была татуировка на руке от плеча до кисти большими буквами: «Не забду мать родную» специально с ошибкой. Виктор объяснял, что это зэковский жаргон. Еще она любила выпить и когда перебирала, не преминала на кухне покричать, что она в блокадном Ленинграде жила лучше, чем сейчас в Ленинграде 70-х. Наверное, за это и сидела. Колька был моим ровесником. Самое смешное, что я, беларусский пацанёнок, показывал город коренным ленинградцам Коле и его старшей ненамного сестре Тане. Возил их по музеям и паркам - до меня дальше пары кварталов около дома и школы их не интересовало. Намного позже я не раз убеждался, что они в Ленинграде не одни такие.

 Играли часто до утра, мы с Колей, а против нас Виктор и «Бабка» - это прозвище Валентины Федоровны в коммуналке. Получалось, что мы с Колей почти никогда не выигрывали, а если выигрывали, то это Виктор с «Бабкой» позволяли нам выиграть. И вот очередной раз у нас с Колькой шикарная карта (играли в «козла»), мы уже  предчувствуем победу, а Виктор вырывает её у нас. У меня только и вырывается:

 - Ну, зятёк, б****дь!

 И всё! Полшестого Виктор пошел спать как «Зятёк»! Все последующие игры даже «Бабка» называла его «Зятьком». Я кроме как «Зятёк» его уже не называл всю жизнь. И у нас в семье все зятя стали называть «Зятьком». Даже моя тёща (Леонида Гридюшко) в магазине в ожидании хлеба рассказывает товаркам:

 - А маіх учора «Зяцёк» прывёз.

 Ей отвечают:

 - Твой же зять - Толік Волькі Ільлічаўны з Гадзіўлі.

 - Ну, а той Анькі ейнай мужык.

 - Дык які ён табе зяцёк?

 - А хрэн яго ведае - яны ўсе яго так завуць.

 И даже когда «Зятёк» не жил с нашей сестрой, для нас он оставался хорошим другом и всё равно «Зятьком». Даже наша мама после развода «Зятька» с Аней говорила ему:

 - Ты, «Зяцёк» для мяне ўсё адно застаешся любімым зяцем. Нягледзячы ні на што, прыязджай у госці.

 Он пользовался этим и любил приезжать в Беларусь к любимой бывшей тёще.

 Вот такая получилась история о кличках, погонялах и прозвищах. Между прочим, слово "прозвішча" с беларусского на русский переводится как "фамилия". 

2022