5. В недрах Березинского заповедника

Перехвалил прошлыми просыпаниями погожие утренние зорьки. Сегодня уже солнце не вылезает из-за пасмурной толщи. Похолодало. За завтраком обнаружили, что исчез ладный ломоть сала. Видно, забыли его на вчерашнем обеденном привале. Что ж, будем обходиться без дополнительной продуктовой поддержки.

На средине давнего пара замечаем строение на столбах - что-то наподобие капитального наблюдательного пункта или вышки для убийства зверей. Жалко, что не дошли до него вчера - ночевали бы под настоящей крышей.

Уже в лесу, на некотором отдалении от Пострежья, трепещет листвой липово-осиновая рощица.

В ней - памятник в виде бородатого партизана с автоматом на груди. На нем надпись: «Слава вам, храбрым белорусским партизанам! Ваше бессмертие над вами встанет, доблестно павшие, спите спокойно - вас никогда не забудет народ! (Погибли смертью храбрых 19 июня 1943 г.)». Под памятником - три захоронения. В первом лежит командир партизанского отряда «За Родину» Михаил Степанович Гнетко, во втором - лейтенант А.Г. Добрынин, сержант Н.Г. Самойленко и 15 партизан. Третья могила спрятала 17 партизан. Фамилии их перечислены на надгробных плитах. С краю, прямо на земле, находится небольшой памятник из нержавейки. На нем прикреплена табличка с надписью: «Довнарович Олег Константинович. 1924-06. 1943». Рядом с оградой свалены свежие штакетник и шесты - будут, значит, строить новую. Все похороненные погибли в один день. Жаль, что не знаем, как это случилось.

Через болотную речку Смолянка перекинут мост. Сразу за ним она разветвляется на Липу и Песчанку, мчащихся к Березине. За мостом находим две горки свежих медвежьих экскрементов. Становится страшновато. Валерка говорит:

- Смотри вперед, чтобы вовремя дёру дать.

А куда убежишь, если вокруг насыпанной дороги непроходимые болота, представляющие поросшие соснами озёра?

Беру в руку топор. Валерка шутит:

- Если вдруг появится медведь, ты о нем и не вспомнишь.

Оно так. До сих пор нам везло на встречи с животным миром. Видели только диких уток, дятлов, других птиц, двух белок, ящериц, убитую гадюку, медянку - безногую ящерицу, которая пугает своим сходством со змеёй. Будем надеяться, что более крупные звери нам не встретятся.

Природа здесь беднее на живописные пейзажи, чем вчерашняя, при нашем продвижении от Минского шоссе до Сергучского канала. Сегодня идем более мрачными лесами, более затопленными болотами и равнинной местностью.

Приходим к обнесенному штакетником толстенному и высоченному дубу. Не иначе, как он зачислен в памятники природы. Дорога делает разветвление на нежилую деревню Терешки Лепельского и бывший хутор Гурба Борисовского районов. Выбираем более бойкий путь на Гурбу.

На утренний привал садимся прямо на дороге. Вдоль нее стелется травянисто-моховый черничный бор.

После короткой остановки проходим мимо толстой высокой ели, огороженной жердями. Не думал, что и ели бывают памятниками природы.

Подходим к Великой реке. Зная из Энциклопедии, что ее длина 18 километров, название это считал шуточным. И ошибался. Ширина метров с десять, разлилась по низкой долине, глубина с берега около метра, на удивление твердое дно, течение легко улавливается глазом, рыжая болотная вода придает представление бездонности, мост капитальный, деревянный, из воды торчат сваи его предшественника. Действительно большая река для этой местности.

Набираем рыжей воды для будущего обеда. Неплохо было бы искупаться, поскольку на улице не жарко, но комары съедят голых.

Символический факт: мы в Минской области. Граница района и области оставляет Березину и по Великой реке тянется к её верховьям. Не знаем, радоваться нам или печалиться. Дело в том, что наша двухкилометровая карта за пределами Витебской области представляет белое пятно. Идем вслепую, по компасу.

От дороги шугает в чащу лиса. Печально шутим, что звери, которые нам попадаются, крупнеют.

Проходим странное берёзовое болото. Земля - мох с водой, а вместо сосен - березы. На грязи отчетливо виден свежий волчий след. По-прежнему попадаются медвежьи фекалии, только уже несвежие. Как будто медведи ходят только по дороге.

Приходим на большую поляну. Яблони свидетельствуют, что здесь стояли дома. Догадываемся, что это Гурба. Поляну устилают метровой высоты растения с гигантским листьями. Между ними торчат прошлогодние стволы-дудки метра под четыре ввысь, завершаясь сухим соцветием вроде зонтика. Вот и сделал для себя очередное открытие. Раньше даже не слышал про такую гигантскую траву.

Уже в Лепеле узнал, что это была медвежья дудка, завезённая заповедником с Дальнего Востока для разведения на корм зверям, однако те не стали есть гигантского чужака. Путешественник по Сихотэ-Алиню Владимир Арсеньев классифицирует его как медвежий дудник даурский. Смешно теперь сказать, что в Гурбе мы впервые увидели обычный борщевик Сосновского, опасный для человека при прикосновении. А может он и есть те медвежьи дудки или дудник даурский?

В конце поляны дорога зарастает малинником и упирается в речку. Из воды торчат сваи прежнего моста. Только предполагать можно без карты, что это река Гурба, которая вытекает из болота, вбирает в себя реку Юровку, берущую начало из озера Бязоденное между Терешками и Аношками Лепельского района. Впадает Гурба в Великую реку, а та - в Березину.

Замечаем сбоку кладку. Подходим к ней заполненной водой поймой. Какой чудак притащил сюда хорошие доски для переправы?

Тыкаю в дно палкой, высеченной из трубки гигантского прошлогоднего борщевика. Ну и чудо! На глубине около метра палка стучит в твердое песчаное дно. А вокруг же болото!

За бывшим мостом никто не ездил на транспорте может несколько десятков лет. Грязно. Гать на ней разрушена временем. Поперек дороги лежат чуть ли не сплошным покрытием поваленные ветром берёзы и ели. Идем угрюмые. Конца края не видно этой глуши. Кстати, уже второй день движемся по новому расписанию. Между отдыхами сейчас находимся на ногах полтора часа: рюкзаки полегчали, и больше пройти хочется.

Едва вышли на немного возвышенное место, прямо на дороге остановились на обеденный привал. Местность неуютная. Вокруг мрачный еловый лес, земля влажная, сидеть можно только на палках. Температура воздуха в 15 часов - 16 градусов тепла (вчера было 22).

Дорога становится более бойкой. Лес светлеет. Наконец видим табличку с указанием начала заповедника. Радуемся и шутим, что сейчас начнутся делянки.

Грязная дорога делается суше и выходит на более бойкую. Та одним направлением устремляется на Борисов, вторым - на Лепель. Нужно ли объяснять, куда мы пошли?

Долго крутимся вместе с дорогой по лесу, пересекаем лесные речки-ручьи по деревянным мосткам. Сгоняем с дерева крупного тетерева. В конце концов, приходим в старую делянку.

Прежде, чем на нее наткнулись, добрый час шли нетронутым лесом. Думали: неужели только в Лепельском районе так уничтожают лес, что и десять минут не пройдешь по нему, чтобы не упереться в делянку?

На противоположном краю делянки остановились на вечерний привал. Небо синеет грозовыми тучами, однако дождь пока жалеет нас.

- Трудно идти после отдыха, пока ноги раскочегарятся, - вздыхает Валерка.

Действительно, продление переходов между привалами в полтора раза вызывает усталость. Проходим делянку за делянкой. Дорога всё ухудшается и, наконец, совсем исчезает - проложили ее только для вывоза леса с делянок. Идем по компасу. Забредаем в кустарниковое болото, хуже пройденых в первые дни экспедиции. Продвигаться мешают густые кусты, шаткие курганы, илистое дно. Пугаемся ужа, приняв его за гадюку. Настроение угнетённое. Успокаивает только мысль, что должен же быть конец этому гиблому месту.

Наконец попадаем на едва заметную и грязную старую дорогу. И вновь начинают чередоваться огромные прежние лесоповалы с мизерными клочками лесов между ними. 3 каждой непроходимой делянкой дорога улучшается, но вместе с тем растет и беспокойство. Приближается время ночлега, а питьевой воды нет.

По-детски радуемся свежему следу трактора. Еще больше поднимают настроение штабеля заготовленных лесниками дров. Скорее бы какой-нибудь населенный пункт! Хоть борисовский, хоть чашникский, хоть лепельский. Не ошибаюсь. Возможны все три варианта. Мы движемся по Борисовскому району в не такой уж большой удаленности от места соединения границ указанных трех административных единиц.

Следы протекторов тракторных колес выводят нас на еще лучшую дорогу, которая пролегла с юга на север. Нам же нужен северо-восток, чтобы выйти на гравийку Черноручье - Краснолуки на отрезке Аношки - Замошье - Адамовка - Чёрная Лоза - Латыголичи.

Вот и ответвление менее накатанной дороги. Зато оно имеет нужное нам направление. Ободряет свежий след мотоцикла, который, будто плугом, пахал грязную колею. Лучом света в темном царстве воспринимаем небольшое поле, засеянное хлебами. Впереди - гора. Интуиция подсказывает, что за ней увидим деревню. 3 волнением поднимаемся на гребень и с облегчением вздыхаем. За лентой гравийки в зелени садов скрываются крыши домов. Подходим ближе. На дорожном знаке читаем: «Адамовка».

Не промахнулись! Сами себя хвалим за бродяжную интуицию и умение ориентироваться без карты. Кстати, сейчас начинает действовать наша областная карта. По краю первого поля проходит граница между областями и районами - Борисовским и Чашникским.

Нам бы поближе к границе нашего района. Обессиленные, три километра тянемся к пограничной чашникской деревне Замошье. Засекаем время, за которое преодолеем расстояние между двумя километровыми столбами. Сопоставляем скорость продвижения со временем пребывания на ногах. Получается, что сегодня отмахали 36 километров. Не так уж и страшно, если бы по асфальту. Но мы чаще чувствовали под ногами зыбкое болото.

Валерка перед Замошьем давит на куртке клеща. Еще одного он обнаружит на подошве кеда во время ужина. Третьего вытянет из кожи на собственном боку уже в городской квартире. Разволнуется из боязни заболеть энцефалитом. Меня же эта тварь почему-то не предпочла.

В Замошье набираем воды из первого колодца. Такие уставшие, что не хочется ни с кем разговаривать. Зная, что до лепельской деревни Аношки чуть больше километра, тянемся к дорожному знаку «Лепельский район», сворачивали в лес и, окончательно изнуренные, валимся на усыпанный сосновыми иголками мох.

Ночью по палатке дробью молотил первый за наше шатание дождь. Утро выдалось пасмурное. Торопливо сворачиваем многочисленное бродяжное снаряжение и шагаем на замошскую остановку, к которой скоро должен подрулить лепельский автобус. В его ожидании завожу разговор с будущей пассажиркой, местной пенсионеркой, которая не пожелала называться. Слышу то, о чем знал и раньше.

Какой дурак передвинул границу районов на нынешнее место, отдав Замошье, Адамовку и Черную Лозу Чашникскому району? До Лепеля ведь 25 километров, а до Чашник около 70. Три часа трясёшься автобусом, поскольку иного пути, чем через Латыголичи и Краснолуки, нет. Да и автобус тот ходит только в среду и субботу, как и хлеб подвозят хлебовозки. А Лепельский автопарк ежедневно два рейса обеспечивает в Замошье. Пока «скорую помощь» дождешься, да пока она отвезет больного в Чашники или Новолукомль, так тот и окочуриться может. А Чашникская милиция наведывается, только чтобы составить протокол, если кто самогон выгонит.

А процветало ведь раньше Замошье. Центром сельсовета было. Свою десятилетку имело. И вдруг - бац! Отходите, замошцы, под Чашникский район. Десятилетка превращается в восьмилетку, потом в начальную школу, и, наконец, от школьных помещений, как и от здания сёльсовета, остаются одни фундаменты. Играет ветер через ночные ставни бывшего ФАПа. Три десятка замошских коров приходится гонять пастись за пять километров аж на заэссенские луга.

Совхоз «Латыголичы» весь разворовали. Директор сражается с ворами, однако они непобедимы. Вот возле остановки рвали кишки замошцы, строя огромное гумно. А сейчас его растаскивают понемножку.

Может, такое случилось бы и при руководстве из Лепеля, ведь время берет свое. Однако замошцы во всех своих бедах обвиняют ненавистные им Чашники. Письмо коллективное написали Лепельскому начальству еще весной. Однако про ответ пока не слышно. Видимо, зря все это. Если Лепель и захочет взять себе Замошье, то Чашники не отдадут. Предстоит в Витебске искать справедливость.

Подошел автобус, женщина махнула рукой в отчаянии и полезла в салон: в Витебскую больницу едет к очень больному мужу. Опять же через Лепель.

На этом знакомство с «полещиками» по Горбачевскому, открытой лепельскими аргонавтами «родиной полесских чародеев, русалок и другой чертовщины», закончилось. Однако частная экспедиция по периметру Лепельщины не завершилась. Еще может три раза по столько бежит неизведанная нами граница Лепельского района со своеобразными прилегающими к ней деревнями с их интересными обитателями и историями, с окружающей отличительной природой и ее удивительными загадками.

Ваўчок ВАЛАЦУЖНЫ (Валадар ШУШКЕВІЧ). ЛЕПЕЛЬ. 1998 год.