913. СТУДЕНТЫ ПРИЕХАЛИ. Лисичёнок (Гурко) Тамара

Сведения об авторе смотреть здесь.

 С самого утра в нашем дворе шум да гам. Студенты приехали из Витебска картошку копать в колхозе. Бабу Проску поставили к ним поварихой.

 - Ай-вой! – испугалась она. – Ну, почему я? Я ж и готовить не умею по-городскому, ещё есть не будут, лишь осрамлюсь.

 - Ха! – смеётся бригадир Федька. – Да там половина деревенских, готовь как для себя. Тем более, у тебя уже плита готовая стоит под навесом, и стол под яблоней огромный.

 Плиту эту дядья Ванё да Коля придумали сделать, как съездили к папке на Донбасс да увидели летние кухни у хохлов.

 А стол огромный сам папка сколотил, когда праздновали моё да бабы дни рождения, что приходились на Троицу. 

 - Нет, - отказывалась баба Проска. – Это ж целый денёчек во дворе толкотня, сдуреешь от гаму.

 - Не целый день, - напирал бригадир. – А только утром и вечером. Обед будем возить сразу на поле.

 - Ай-вой! – ойкала бабуля. – Не управлюсь я.

 - Так не одна будешь. Вот девок дадим в помощь, Свету и Лену, - показывал Федька на красавиц-студенток, что стояли у порога.   

 Яркие, красивые, - думала я. В одинаковых штанах, купленных наверно, в магазине. Не то, что мои - щупала рукой свои шаровары, сшитые тёткой Любой. Вот как вырасту, куплю себе такие, и ласкалась к бабе Проске:

 - Бабушка, любая, я тебе помогать буду.

 Так мне хотелось, чтоб городские Света и Лена остались у нас.

 - Ну, то хорошо, - сдавалась баба Проска. – С такими помощниками что-нибудь накашеварим.

 Валерика пока отправили жить к Прокоповым.

 Свою кровать я отдала девчатам. Сама переселилась на грубку.

 Утром подсматривала из-за занавески, как они одеваются, и завидовала. На них были шелковые комбинашки с кружевами, на шее у Лены висели настоящие бусы, а наши девки носили рябиновые ягоды на ниточке.

 Вчера студенты насобирали грибов и заказали на ужин блинов-кручёников. А как сделали начинку да напекли блинов, сразу сели их крутить. Смешно мне: Света с Леной хоть и были уже студентками, а блины крутить не умели. Для меня же это была плёвая работа, поскольку баба Проска пекла их часто и с творогом, и с яблоками. Однако ж это если для своей семьи, а на такую ораву крутили в четыре руки. Мои блинки были гладенькие да ровненькие, а у остальных девчат то толстенькие аж разваливались, то тонкие – не доложили начинки. Но студенты ели да нахваливали, а Света с Леной говорили, что без меня не управились бы. И мне было очень приятно.

 Утром приходили к нам мальцы-студенты. Приносили дрова, бегали за водой в Федькин колодец, а когда и картошку чистить помогали, управлялись быстро. И, позавтракав, бежали на работу. Зато вечером, поужинав, не расходились, а устраивали танцы. Во дворе не вмещались, так дядька Ванё, который выучился на электрика, развешивал лампочки на берёзы прямо на улице.

 И веселились, пока Федька-бригадир, что жил напротив, не открывал окно и не кричал:

 - А ну брысь по кроватям, а то завтра не добудишься вас!   Студенты нехотя расходились по хатам, в которых жили по три-четыре человека. Ванё выключал лампочки, однако ещё долго слышался молодой шёпот неугомонных студентов среди михаловских садов. Это влюблялись городские: кто и с нашими девчонками, а ихние девчата – с нашими мальцами. Я ещё прислушивалась, как приходили Света с Леной, шептались про Кольку Якубова из Горок. И, не дослушав, засыпала. И снила сама себя студенткой, и покупала в витебском магазине шелковую комбинашку и магазинные штаны, а на шею вешала настоящие бусы. И шла по Михалову, задрав голову, а михаловские бабы шептались между собой:

 - Чья это девочка-красавица, не Тамарочка ли Прокопова?

 А баба Матруна, что сидела на скамейке посреди Михалова, отвечала им:

 - Да-да, Тамарочка, городская краля.

 Так она называла Свету и Лену, когда приходила к ним попробовать еду:

 - Вот пришла, Проска, вкусить, чего тут наготовили городские крали.

 Бабуля подавала ей миску с болтушкой, которую одинаково готовили все наши бабы.

 - Ну, то хорошая болтушка, - съев ложку-другую, хвалила баба Матруна. – Видно, что яиц не пожалела. Ты им драни надери да с салом нажарь. Пусть угощаются, поскольку в городе так не умеют готовить.

 Забегал и бригадир, чтобы снять пробу.

 - А говорила - не справишься, Игнатьевна, - хвалил бабу Проску.

 Бабуля отмахивалась.

 - Ай-вой, да будет вам, девчата помогают. И внученька, -  привлекала меня к себе.

 А я радовалась и бежала мыть посуду. И придумывала вместе со Светой и Леной, что будем готовить завтра. И если раньше немного стеснялась их, ибо городские и крали, теперь сжилась как с родными. Тем более они были простыми и весёлыми. Привезли с собой скакалку, настоящую, с ручками, и прыгали через неё, и я с ними.

 А когда приходили Танька с Веркой и Галкой, то устраивали такие скоки, что баба Проска ругалась:

 Ай-вой, скачут и скачут, будто бешеные, что малые, что девули! А ещё студентки…

 Отбирала у нас скакалку:

 - Сейчас этой верёвкой всех отхлещу. А ну, геть картошку чистить!

 Мы со смехом разбегались и не обижались на бабулю, знали, что это она не со злости, а от того, что устала. Девчата обнимали её, целовали в щеку:

 - Игнатьевна, иди отдохни, а мы тут сами всё сделаем.

 - Ну, то я только немножечко прилягу, - шла в хату и, не раздевшись, свесив с кровати натруженные ноги, закрывала глаза минут на 15. А после, вскочив, торопила нас и торопилась сама скорее-скорее так накормить этих городских, чтобы не было стыдно. Бралась крошить капусту на борщ и заводила свою любимую:

 - Зялёная вішня з-пад кораня выйшла…

 Девчата, которые записали песню в тетрадку, также подхватывали. Вливала тоненький свой голосок и я, и лилась наша песня по всему Михалову, и знали люди – это тётка Проска кашеварит для студентов.

 Учила бабуля Свету с Леной корову доить, а они боялись Малышку, что она их лягнет копытом. А я прыскала со смеха:

 - Ха! Как маленькие – это не конь, а корова.

 А как мальцы-студенты выучились запрягать коня, так смеялась не только я, а все вокруг.

 Так весело, как в этот месяц, в нашем Михалове не было даже тогда, когда приезжали мои папка с матушкой с Донбасса. А как пришло время расставаться, обнимались да целовались как с родными, а бабы вытирали платками глаза. Лена со Светой подарили мне свою скакалку и забыли тетрадь, в которой писали от бабули рецепты да песни. И я всё мечтала, что когда-нибудь они вернутся, и скучала.

 На следующий год приехали уже другие студенты, такие же весёлые и шумные. Однако те, первые, запомнились мне более всего.

 P.S. А такой болтушки, которую готовили в Михалове, я не вкушала больше нигде. Пробовала готовить сама и в духовке, и на плите, и, кажется, яиц клала не жалея и молока лила как должно быть, а выходил обычный омлет. И людей таких, какие жили в моём Михалове, более не было нигде. И Донбасс был в моём детстве всеобщим, и Крым – украинским…

2022