10. На чужбине

С первыми лучами солнца отправляюсь в дальнейший путь. Но перед этим произвожу подсчёты километража моего марша. Не в уме приблизительно, а прокачиваю по карте курвиметр, стараясь копировать все выкрутасы границы Лепельского района.

Счётчик насчитал 300 километров. Я за девять дней путешествия преодолел где-то 210 километров. Это значит, в среднем за день получилось 23 километра. Но я же не копировал шагами границу, даже не видел, где она проходла - контрольно-следовой полосы-то нет. Поэтому всё тот же курвиметр прокатил по пути моего следования. С места начала путешествия и до воропаевщинского озерка прибор насчитал 180 километров. Уже получилось по 20 километров в день. Но это опять же в среднем. Более всего я прошёл на третий день экспедиции - с сыном Валеркой от Воловой Горы до места ночлега перед Березиной преодолели 38 километров. А вот вчера много разговаривал с сельчанами, жара меня тормозила, поэтому осилил только 13 километров. Но это снова расстояние относительное, в нём не учтены мои топтания по деревням, выверты лесных дорог, серпантин полевых тропинок.

Вдали белеет ферма бешенковичской деревни Высокая Гора. Воропаевщина - рядом. Уже в населённом пункте долго иду следом за женщиной с пустыми вёдрами на коромысле. Нагоняю её около водонапорной башни, с которой холодным душем сливается питьевая вода. Часть её заполняет подставленные вёдра.

Женщина - минчанка. Четыре года досматривала больную мать. 6 мая та умерла. К зиме продаст корову и съедет. Вообще, здесь можно дачничать, если б в колодцах вода не кончалась. Какой-то кооператив не так давно клал по Воропаевщине водопровод. Однако поругался с местным начальством и сбежал. Плодами его труда пользуется только противоположный край деревни. Никаких требований минчанка не предъявляет, поскольку понимает, что никто теперь водопровод не продлит.

Ранее в Воропаевщине было 18 усадеб. Школа действовала. Автобус из Лепеля ходил. Теперь дети учатся в Боброве. В город добраться можно только с шоссе витебскими автобусами. Удивительно, что если колхозный автобус не приедет за детьми, они в школу не идут. А раньше ежедневно пешком добирались на занятия в бешенковичские Скакуновщину, Бочейково.

Сначала женщина называть себя не хотела. Но, узнав, что моя мать в 1951 году вместе с ней окончила Лепельское педучилище, радостно воскликнула:

- Ольга Прусская моей лучшей подругой была! Привет ей от Розы Чепик передавайте.

Правда, Чепик - девичья фамилия Розы.

Она же позвала тракториста с частного трактора. Им оказался мой давний знакомый Михаил Чепик, прежний совхозный инженер, а теперь пенсионер. У него проблема другого характера. Круглый год льётся с башни вода да на его подворье собирается, поскольку полувековой давности мост под дорогой разрушился. Весной вода залезла в хату, вспучила пол из ДСП, печь наклонила. Госстрах даже 15 миллионов страховки выплатил. Но почему он не потребовал деньги с виновников да не заставил их ликвидировать причину? Не чёрт же наслал водное нашествие, а неисправный концевой выключатель на скважине да разрушенный мосток.

Пробовал Михаил сам проложить путь воде под руинами. Не удалось. Несколько раз обращался за помощью в Бобровский сельсовет. Председатель обещал выпросить экскаватор у военных. Однако не слышно пока его.

И Чепик приглашал позавтракать. Да я только что от стола возле костра. Спасибо ему за заботы.

Совсем небольшое расстояние разделяет Воропаевщину и Ладеено. Между ними работает магазин на шесть воропаевских и 26 ладеенских семей. Хотя, как он работает? Час я и трое местных парней ожидали продавщицу, которая должна быть в магазине согласно расписанию. Наконец, один съездил на велосипеде к ней домой и привёз известие, что объект наших надежд уехал в больницу. Что ж, лечиться каждому нужно. Но почему тогда продавщица не повесила на магазине предупреждение о том? Четыре потенциальных покупателя четыре часа провалялись под магазином в общей сложности. Половину рабочего дня одного человека! А сколько ещё людей сегодня будут ожидать занемогшую продавщицу?

Вот и бери в дорогу лёгкий мешок денег вместо тяжёлого с продуктами. Последний работающий магазин на своем пути встретил ещё во Дворце. Наелся я бы тех денег!

Вообще в старом Ладеено живут 12 коренных семей. 14 приезжих со всего мира поселились в новом посёлке в совхозных домах. Есть там беглецы из Эстонии, цыгане, немка. Между новосёлами и старожилами существует постоянный конфликт из-за блокировки телефона. Лепельские связисты к давнишнему телефону ладеенцев-аборигенов подключили аппараты новоиспечённых ладеенцев. Последние постоянно разговаривают с иностранной роднёй, а первым из-за того о смерти родных невозможно сообщить в соседний район. Более того, телефонные споры вылились в открытую магазинную ссору между обладателями телефонов. Вот так легко у нас решается проблема всеобщей телефонизации.

Из Лодеено уходят три дороги. По одной я пришёл. Вторая с противоположного края деревни направляется в отдаленный от границы безлюдный Городец и далее на Батуколово. Третья, чуть заметная полевая тропка-дорожка, тянется по заброшенным холмистым полям да одичавшим старым садам в бешенковичскую Скакуновщину, расположенную за самой границей. Выбираю последнюю.

Через 10 минут была Скакуновщина. Деревня относительно большая - из 26 дворов состоит.

В ней узнал, что граница района проходит на месте бывшей двухдворной деревни Гребешёво, от которой остались только одичавшие сады. Прошёл её незаметно.

Справа от деревни тянется небольшое озерко. Прохожу его, поскольку впереди меня ожидает большое Полозерье.

На выходе из Скакуновщины дорога представляет берёзовую аллею из толстых и высоких деревьев, высаженных в двух метрах одно от другого. Напоминает аллею из лиственниц в Фатыни.

На примыкании дороги из Скакуновщины к гравийке Бочейково - Сокорово, перед деревенским кладбищем, стоит скромный памятник 11 воинам, погибшим летом 1944 года. Троим из них родными поставлен отдельный небольшой памятник с указанием фамилий и места довоенного проживания: старшина Бикгадин из Ростовщины, старший сержант Мальцев из Чувашии, боец Летичев из Сталинградщины. Так бы повсюду. Не было бы без вестей пропавших.

Справа от гравийки карта показывает озеро Низголовье. С дороги его не видно. Да и не влечёт оно меня. Не интересует и деревня Низголово, поскольку со Скакуновщины знаю, что магазина там нет. А описания и проблемы бешенковичских деревень не будут интересовать лепельского читателя. Кстати, с 1946 по 1956 год эта местность относилась к Ульскому району, позднее ликвидированному. Доселе не знал о существовании такой административной единицы.

Вижу дорожный знак «Сокорово». А сразу за деревней раскинулось удобное для купания Полозерье. Однако из прежних посещений этой местности знаю, что населённый пункт растянулся на несколько километров. Ноги же и плечи напоминают, что время отдохнуть.

Перед Сокорово - кладбище. В начале его не очень шикарный, однако броский и аккуратный памятник. Читаю надпись на нём: «Здесь захоронены девять неизвестных советских воинов, погибших в 1941 году. Слава павшим за Родину».

Бесконечное Сокорово привело к магазину. Так себе торговая точка. На уровне лепельской средней деревни. Чуть успел буханку хлеба купить. Последние вафли с прилавка забрал.

Каким-то образом рок бежит впереди меня. В Сокорово сгорел двигатель на уличное водоснабжение. А старые колодцы давно обезводели. Негде воды набрать. Женщина-велосипедистка советует попросить в столовке - туда её привозят в бидонах с фермы. А мне всего три литра нужно набрать на ночь.

Одна девушка в столовке позволила наполнить ёмкости. Вторая пришла и накричала. А мне её брань до одного места. Я с водой!

Удивительное озеро Полозерье. Вплотную прижимается к дороге Камень - Улла. Дно твёрдое, песчаное. Чтобы с головой спрятаться, нужно несколько сотен метров пройти. Терпения не хватает. Приседаю да так и плаваю. Никакой мути не образуется.

Уже было пошёл в сторону лепельской границы, которая одним вывертом касается Полозерья, да вспомнил, что на противоположном конце озера, в деревне Полуозерье, держит дачу бывший редактор журнала «Родная прырода» Дмитрий Беспалый. Это же он дал зелёную улицу описанию первого моего путешествия «К истоку Эссы» на страницы своего издания. Встреча с ним украсит и мою экспедицию, и мои дорожные заметки. Километра с три дотуда.

Не дошёл до дачи Дмитрия. Какой-то человек остановил вопросом насчёт рыбацкой удачи. Честно объяснил ему, что я рыболов по случаю. Оказалось, что передо мной сват Беспалого. Дочь свою отдал за его сына. А Дмитрий занемог. Тяжёлую операцию ему сделали. Теперь реабилитацию проходит у дочери в Лепеле.

Как выругаться? Предчувствовал, что встреча с Беспалым не получится, однако верил в лучшее. Не сбылась надежда. Да таким чёрным образом. Прости, Дмитрий, что однажды не послушался твоих уговоров, будучи проездом в Полуозерье, да не остался с тобой порыбачить. Но мы ещё встретимся. Побеседуем. О твоём здоровье. Мне не нужно слушать твою биографию. Я и без того знаю твой вклад в дело охраны родной природы. Недаром же ты после всех жизненных неурядиц выбрал себе дачу в тридесятом царстве от Минска, в мало кому известном Полуозерье. Наверное, в самом красивом месте на Земле.

Однако я очень устал. Ни к какой лепельской границе ноги не донесут. Сват Беспалого, Виктор Лесин, посоветовал в Сокорово карасиное озерко Малое через дорогу от Полозерья, за машинным двором.

Ещё в Лепеле слыхал про невероятные карасиные запасы Малого. Вёдрами измеряют улов.

Дотащился. Рыболов показывает садок с двумя карасями.

- За два часа выудил, - вздыхает.

Взглянул на воду и ужаснулся: она же будто краска зелёная. Забрасываю на хлеб. Результат нулевой. Да иного и быть не может. Не рыболов я. Бродяга я.

Нашёл какую-то протоку или узкий озёрный залив. У меня на глазах хорошего карася человек из воды вытянул. Сел и я неподалёку.

Нет клёва. А мужик второго в мешок кладёт… А, может, лучше быть рыболовом, чем бродягой?

Подхожу к соседу-рыболову. На червяка удит. Четыре карася с детскую ладонь да пару мизерных плотвичек составляют его улов. Обманывают те, кто утверждает, будто здесь вёдрами рыба ловится. Сам наилучшей добычей считает шестикилограммовый улов в начале лета. А сегодня глухо. Бешенковичский автобусник он. А в Сокорово приезжает к тёще.

Ваўчок ВАЛАЦУЖНЫ (Валадар ШУШКЕВІЧ). ЛЕПЕЛЬ. 1999 год.