921. Лепельщина без прикрас. КАК СТРОИЛСЯ ГАДИВЛЯНСКИЙ МОСТ. Шушкевич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Дневник сестрёнки как-то вернул на какое то-время в детство. Она описывала, как новый мост притягивал гадивлянскую молодежь. Они могли часами пропадать на мосту.

 Что уж говорить о нас, гадивлянской детворе?

 Для нас главное и самое интересное было - это строительство моста. Строился он, если не изменяет память, где-то года полтора. Для нас это было самое интересное время.

 Всё свободное время мы проводили на стройке, хотя строители и гоняли нас. Но мы тоже им нужны были, чтобы пробежаться по деревне и узнать, кому за самогонку нужен цемент или машина песка - тут без нас не обойдешься. Но это обычно творилось во время отсутствия начальства, в основном мастера. Если наши разведданные приносили результаты, тогда нам разрешалось полазить по технике, покрутить руль, подергать передачи, рычаги управления и много ещё интересного.

 Но мы доставляли строителям и много хлопот. Горы песка, которые за день навозили самосвалы, мы своими худыми попами и коленками опускали сантиметров на тридцать, когда мостостроители после смены покидали стройку. Изгалялись, как могли, на что хватало детской фантазии. Устраивали лыжные спуски, санный спорт на попах, войнушки…

 Но ещё интерес вызывало строительство непонятным для нас способом - не знаю, как это называется у мостовиков. Мост строился по сухому: строители изменили русло Эссы, сделали маленькую луку (излучину), огибающую строительство моста.

 Не знаю, врали нам, или правда: когда рыли новое русло, откопали авиационную бомбу, но, по крайней мере, для нас проход к мосту был закрыт на несколько дней. Думаю, всё-таки бомба была.

 Запомнилось окончание строительства. Мы торчали в районе «бука» - гадивлянского места купания. Позже мы будем называть его "У Мишуковой кладки", но до того, как построит Мишук кладку, ещё далеко. Сейчас кажется странным, почему строители перекрывали одно русло Эссы, а потом разрывали другое, но для нас, одиннадцати-двенадцатилетних пацанов, это было верхом приключений.

 Река за десять минут прибавляла по пятьдесят сантиметров уровня воды. Мы, ещё не умеющие по-настоящему плавать, соревновались,

кто быстрее переплывёт на глазах "пухнувшую"  Эссу, ныряя, под водой проплывая половину реки (так было легче), а потом по-собачьи кое-как добирались до противоположного берега.

 Река уже поднялась метра на полтора. Мы трезво решили: больше не рисковать в своих петушиных порывах выделиться. А велевские пацаны рядом с "буком", на перегоне напротив хаты тётки  Шурки, ещё купались, и Сенька (фамилию не помню, но у велевских одно: или Подобед, или Пытько, или Вершаловский - другого не дано), стал тонуть. Все друзья выскочили из реки (сучки рябые). Мы с противоположного берега стали кричать, чтобы утопающий старался схватиться за сучья прибрежных ольх. Кабы броситься на помощь, даже порывов не было - сами были пловцы не ахти. Но он, с божьей помощью обломав несколько тонких сучьев, всё-таки ухватился за нормальный сук и выбрался из воды. Отматюкал друзей, что и мы делали с другого берега.

 Потом мы пошли к новому мосту глянуть, что твориться там. И убедились, что мы лохи (но тогда такого слова и в помине не было) - ребята пошустрее и старше после искусственно созданной плотины в углублениях русла собирали рыбу даже в штаны, завязывая колошины, а нам, видите ли, купаться было интереснее. И после этого через неделю открыли новый мост, а старый достался нам, гадивлянской детворе, для развлечений и игр. Гадивляне растащили доски с моста для хозяйства, остались только перекладины и сваи, которые мы периодически поджигали, и нас за это никто не ругал, потому как старый мост уже никого не волновал.

 Ещё запомнился новый мост случаем, происшедшим с моим лучшим другом детства Лёнькой Кругликом. Захожу к нему домой вечером, тетя Зина только успела сказать:
 - Только не утварите что небудь.
 Не получилось передать это предложение на трасянке, но, думаю, лепельчане меня поняли.

 Вышли из дома с Лёнькой, и на веранде наши глаза упали на подоконник, а там лежат две катушки ниток: не обычные, а промышленные, здоровые; не знаю, где их "надыбала" тётя Зина.
Лёнька машинально одну из катушек сунул себе в карман.

 На автомате идти, кроме нового моста, некуда. Взошли на него.

 Не помню, кому из нас пришла в голову мысль о паутине. И мы с Лёнькой стали от перил до перил плести паутину из ниток. Было интересно, как машина будет рвать наше творение. Но мы не подумали об ином транспорте.

 Со стороны Слободы послышался рёв мотоциклетного мотора. Мы испугались. Нет бы, побежать навстречу мотоциклу и остановить его, а мы испугались, спустились с нового моста и спрятались за сваями старого: дети - что сделаешь?

 Благо, мотоциклист ехал не быстро. Мы услышали крик мужика -  он шеей рвал нитки до середины моста. Таких матов мы не слышали даже от дяди Володи, отца Лёньки, а он был мастер в матерных делах. Мы, конечно, не вылезли из своего укрытия, но потом, идя уже домой, рассуждали, что перегнули палку. Так происходило взросление гадивлянской детворы.
 А новый гадивлянский мост уже никакой и не новый – полсотни лет здравствует на этом свете.

 И покидать его не собирается.

2022