40. Светлый путь. ИЗБЕЖАВШИЕ МАРЬЯНОВСКОЙ ТРАГЕДИИ. Шуневич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь. 

(Продолжение. Предыдущую часть смотреть здесь.)

 Полицай Яська Мацкевич, несомненно, враг. Но он предупредил жителей Валовой Горы, своих односельчан, в июне 1943 года ни в коем случае не убегать в лес от предстоящей облавы. Именно окружающие Валову Гору пущи будут прочёсывать каратели и всех пойманных там людей причислят к партизанам. А сами партизаны, наоборот, советовали прятаться в лес от облавы. Конечно, послушались своих. В результате беглецы были пойманы в лесной глуши заставы лесников Марьяново. 13 мужчин было убито. В том числе и мои дядья Ватик и Броник Шуневичи. Последнего офицер отпускал ввиду малолетства, но тот в лицо командиру карательной экспедиции разразился истерическим смехом на почве нервного срыва, за что получил пулю в ухо.

 После некоторые сильно «образованные» говорили, что малец потерял рассудок перед страхом смерти. Однако большинство думало по-иному. Дед Юзик Шуневич утверждал, что гордый литвин не мог стать перед офицером на колени и благодарить за пощаду, как того требовал переводчик. Не осмелился юноша упасть в глазах своих односельчан.

 А вот Гелена подошла к ситуации с женской точки зрения. Говорила примерно так:

 - Бронічка Анэцін упершыню пазнаў каханне з засланай з Масквы радысткай, перажыў смерць каханай, засыпаў яе магілу кветкамі, адпомсціў з сябрамі за яе няўчасную пагібель. Сваімі вачыма ўбачыўшы расправу над братамі і вяскоўцамі, не мог ён стаць на калені перад забойцам, зняважыць сваіх родных і памяць аб сабе. Ён смяяўся над самой смерцю і перамог яе.

 А я, понятно, не понимал всего, что происходило на небольшой площади хутора, а смотрел на маму. Вдруг спросил её:

 - Мама, чаму ў цябе вусны сінія?

 И тут мама почему-то начала оседать на землю. Моя крёстная Павлина крикнула:

 - Бабы, вады!

 Кто-то из Болотников подал бутылку с водой, и крёстная смочила мамины губы, затем дала сделать глоток воды со своей ладони. Через короткое время, когда маме стало лучше, крёстная дала ей выпить воды уже с бутылки и взялась растирать в пальцах мочки ушей.

 Двое немцев раскрыли дверь пуни и автоматами указали всем подниматься с земли и заходить в помещение. Теперь нашу поклажу несла крёстная, а мама вела меня, держа за руку.

 В большой пуне хватило места всем, только сильно воняло конским навозом. Люди выгребли остатки сена из кормушек и из кучи его, сложенной на балках и жердях сверху пуни, рассыпали вдоль стен. На такой подкладке и расположились новоявленные узники. Кто-то из беглецов промолвил, что, может, это наше последнее жилище. Однако крёстная цыкнула, чтобы молчали, а сама припала лицом к большой дыре в воротах пуни.

 Вскоре к броневику подкатил мотоцикл, и мотоциклист передал пакет главному офицеру. Тот, прочитав послание, бросил его в броневик и развёл руками. В дальнейшем стало известно, что в пакете был приказ всех пойманных в Валовой Горе доставить в комендатуру Лепеля живыми. Однако курьеру что-то помешало доставить донесение своевременно.

 Понятно, что о том мы узнали позже. А тогда тётя Павлина оставила наблюдение и сказала, что, на её соображение, что-то у немцев «не срослось», и мы будем жить, а ночевать придётся в пуне-конюшне.

 - Бабы, - сказала моя крёстная. – Трэба малых падкарміць, а то цэлы дзень галодныя. А я паспрабую здабыць вады.

 У Болотников нашлась краюха хлеба, мама открыла ведёрко с мёдом. Крёстная постучала в ворота пуни, и к ним подошёл старый немец. После короткого разговора солдат принёс большую флягу с водой, наполненную, видимо, из Кесты, поскольку вода пахла мхом. Проглотив кусочек хлеба с мёдом, я крепко заснул, положив голову на тело мамы.

 …По-разному начинался уходящий день для жителей партизанской зоны деревень Валовой Горы и Барсуков. К семье Гордионка присоединилась семья Драгунов или, как их звали, Лотьковых. Пока думали, куда им двинуть, по дамбе на малой скорости проехал броневик, и тогда сообща решили удирать на противоположную сторону дамбы и, через неширокий лужок, на Чистиковы болота. Шлёпая босыми ногами по болотной воде, прошли около сотни метров и наткнулись на большой выворотень - когда-то сильный ветер повалил высокое дерево, а густые и длинные корни вырвали из земли мох и часть почвы с болотной растительностью. Здесь беглецов догнал Иван Гордионок, взяв на себя роль советчика и проводника, поскольку с 18 лет работал лесником в Березинском заповеднике. А на дамбе послышался лай собак - если побежим, то погоня нас догонит. Пошли по воде – в ней собаки людей не учуют.

 - Хутчэй хавайкеся ў выварацень, згінайцеся да самай вады і замрыце, - командовал Иван.

 Беглецы расположились в природном укрытии. Последним, замаскировав вход, залез Иван Гордионок.

 «Гостей» долго ждать не пришлось. В прорехах между корней нарисовался здоровенный немец с собакой. Ближе к пожне была видна густая цепь солдат в касках. Подойдя к собаководу, другой немец поднял автомат и выпустил две очереди по выворотню. На головы людей посыпалась высохшая болотная почва. Молчала собака, молчали беглецы. И тогда немцы возвратились ближе к пожне, а люди ещё долго, молча, стояли в холодной воде болота, пока не свело окончательно ноги, и самозваный командир не позволил покинуть временное укрытие.

 Приказав своим близким тихо сидеть на болотных кочках, Иван с большой осторожностью вышел к хате Левановичей. Ещё издали заметил старую бабу Левановичиху и, уже пригибаясь и ползком, приблизился к строениям. Женщина не выказывала тревоги.

 Вскорости со стороны пчелиных «хаток», что стояли с южной стороны дамбы, с дымокуром и в защитной лицевой сетке появился и хозяин. Иван негромко окликнул старого пасечника и уже через несколько минут узнал, что немцев было много и они ищут партизан, но называют их бандитами.

 - Вядома, я нічога пра партызанаў не казаў, - рассказывал дед Леванович. - Слядоў, што тут быў аэрадром, пасля пасяўной не засталося. Дык яны забралі ў кацялок мёд з медагонкі, да Стася, убачыўшы яго калецтва, не чапляліся, а паліцай сказаў, што яны не карнікі і будуць прачэсваць лясны масіў ад канавы да бальшаку, і дрэнна будзе таму, каго зловяць у лесе. Грузавік, як быццам, скіравалі ў Барсукі праз Гарадок, так што ідзіце дахаты. Ды захапі пару рамовак з сабой. З медагонкі мёд чыста выбралі разбойнікі.

 …Ещё в утреннем сумраке дед Юзик с тремя сыновьями, захватив провиант, быстрыми шагами направились по дамбе вдоль канавы в сторону озера Плавно.

 Минув школу и усадьбу умершего брата Михала, свернули на дорогу, что вела в сторону Нивок. Дойдя до Синей горы, по лесной дороге поднялись на невысокую возвышенность - она и называлась Синей горой. Перевалив через неё, а потом, минуя небольшую полосу соснового леса, вышли на Манецкую луговину. Далее дед, посадив на плечи маленького сына Валентина, приказал Фреде ступать за ним след в след.

 Замыкающим был старший сын Яська, который, по возможности, старался скрыть следы. Перейдя нескошенную луговину и ручей, беглецы очутились в Манецком болоте, где вода между курганами и сухим ольшаником доходила почти до колен. Через некоторое время и болото осталось за спиной. Впереди открылась неширокая луговина, а за ней – озеро Манец.

 Отец не повёл сыновей на чистое место, а посадил меньшего Валентина на курган.

 Старшим сказал, что, возможно, им придётся здесь провести некоторое время, потому надо соорудить что-то вроде временного жилища.

 Быстро отец с сыновьями притащили несколько сухих ольх, положили их на два кургана, застлали ветками и пожухлой прошлогодней травой, а по краям, для маскировки, острыми концами в болотную топь загнали длинные ольховые ветви.

 Всё время, пока дед Юзик с сыновьями устраивались на ночлег, со стороны Синей горы доносились звуки работающих моторов, даже слышалось несколько выстрелов. А по минской брукованке потоком двигалась техника со стороны Бегомля. Вода хорошо доносила всё, что делалось на большаке Лепель – Бегомль.

 К вечеру всё будто успокоилось. Однако у старого Юзика очень неспокойно было на сердце: не мог понять, почему племянники и дочка не послушались его доводов идти на Манецкие болота.

 Двое суток кормили комаров дед с сынами, а на третьи мужик не выдержал и, оставив Яську следить за меньшими братьями, берегом Манца вышел через Капцы (теперь там находится гостиничный комплекс «Плавно», бывшая дача первого секретаря ЦК КПБ Машерова) к Валовогорскому кладбищу.

 Не выходя на дорогу, а лесом, подошёл к окраине Валовой Горы и осмотрел подходы к первым постройкам. Увидел в огороде Михалину, старшую дочь умершего брата Михала, которая рассказала, что немцев в деревне нет, однако, как рассказал Зинкевич, всех, кто пошёл с Вацюком и Болотниками, словили и неизвестно, что с ними сделали. Забрали и несколько семей беженцев, которые не успели отойти с партизанами.

 Дед Юзик быстрым шагом лесника, с подбегом вернулся на заболоченные берега Манца. Дети были несказанно рады возвращению отца.

2023

(Продолжение смотреть здесь.)