78-й ликбез для обывателей. ГРАНИЦА ЛЕПЕЛЯ ОТ ЖАРЦОВ ДО ЗЕЛЁНКИ. Шушкевич Валадар

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь.)

 Продолжаю свой путь по периметру города. Про трудности умалчиваю. Кто в своей жизни хотя бы километр прошёл по смёрзшейся необработанной пашне, поймёт, какой категории сложности заслуживает мой поход. Но я одолел всего лишь треть маршрута. Две трети ожидают встречи впереди.

 Будто призрак, пробиваюсь сквозь ночную пургу. Объектив фотоаппарата в секунду забивается снегом, и на снимке получается невообразимая непонятливость. Это не фотошоп – это обычное фото.

 Функция «ночная съёмка» показывает ранний рассвет. На самом же деле деревню Жарцы покидаю в непроглядную ночь. Путь держать мне предстоит по дороге до лесофабрики «Экотех». Докуда? Дотуда, пока хватит сил.

 Пройдя немного параллельно дороге в Матюшину Стену, граница города пересекает гравийку и опускается на дно глубоко оврага, поросшего густым лиственным лесом. Подобным мне призраком в утреннем сумраке проявляется лесофабрика.

 Но мне она не нужна – периметр проходит левее, по ручью. Метель валит с ног, вынуждает искать временное укрытие в зарослях. Как бы мне её показать? Попробую сфоткать пургу с помощью фотовспышки.

 Виден снегопад! А при обычной фотосъёмке пограничный ручей выглядит совсем прозаично.

 Заросли труднопреодолимы. Копировать кренделя ручьевого русла по льду сподручнее. Правда, местами снег маскирует промоины, но глубина меньше длины моих сапог, дно твёрдое.

 Всё же выбираться наверх пришлось – овраг вплотную подрулил к забору лесофабрики.

 Щучий ров воспринимаю как избавление от лазания по дебрям. Сейчас он нырнёт в двойной трубопереезд под дорогой в Старый Лепель, и дальнейший путь проляжет по льду Лепельского моря.

 По снежной каше поверх льда действительно продвигаться легче. Но по замёрзшим морским просторам сплошной пеленой мчит колючая позёмка. Она режет лицо, валит с ног…

 Но мне не страшен ни вал девятый, ни холод вечной мерзлоты! Я не хвастаюсь, а лишь себя подбадриваю словами известной песни. На самом же деле необходимой бодрости совсем не ощущаю. За посильный ли гуж взялся? Но ведь взялся! Теперь не рыпайся. Двигай, пока ноги несут. Вон периметр скопировал водный урез и к микрорайону Песчанка подобрался.

 Всё, молчу. Никакого нытья. Ведь я первый в истории человечества штурмую периметр нашего города! И вряд ли кто повторит моё сумасбродное мероприятие. Значит, я – первооткрыватель. Может, меня стоит занести в книгу рекордов Гиннеса? Ну, вот: похвалил сам себя, и настроения на дальнейшие свершения прибавилось. Как не умилиться перед таким вот освоением берегового клочка – вроде как сделано для себя, а видеть приятно всем.

 А периметр будто издевается надо мной. Ну, почему он не пересёк устье 1-го Лепельского канала, а по берегу потащился аж до моста перед Юбилейным магазином? Это специально, чтобы мой путь усложнить.

 Кстати, о птицах. Кто знает, почему магазин называют Юбилейным? Ну да, потому, что построен он в 1967 году, когда советской власти исполнилось полстолетия. Раньше даже над магазином и на всю его длину вывеска висела: «Юбилейный».

 Только под мостом городская граница перебралась на противоположный берег. Изо льда вырастает настоящий остров. Может, кто не знает, что он искусственный? Его образовал сохранившийся отрезок дамбы Березинской водной системы.

 Ну, что вам рассказать о Березинской водной системе? Мне кажется, что всякий здешний-нездешний должен знать о великом сплавном пути, давшем развитие Лепелю. Хотя, моё мнение мгновенно опровергнут сотни обывателей, начав доказывать, что Систему построила российская императрица-немка Екатерина, а совсем не её отпрыск Павел – ведь его писатель-историк Пикуль в своём огромном романе «Фаворит» показал дебилом, в юности играющимся в куклы. А ещё масла в огонь подлил английский писатель-натуралист Джеральд Даррелл, который после посещения Березинского заповедника в 1984 году написал, что Сергучский канал построила Екатерина ІІ. Запомните, люди, что это глубочайшее заблуждение – как только мама-царица умерла в 1796 году, через год сынуля-царь Павел І взялся за строительство Системы. Углубляться в недра не буду – подробнейшим образом её описывают десятки сайтов. Скажу лишь, что 1-й Лепельский канал был построен по ручью параллельно руслу Эсы с непригодным для судоходства фарватером. Судна ходили по Березинской водной системе вплоть до последней войны. Даже функционировали пассажирские пароходные рейсы Лепель – Борисов. О величии грандиозного гидротехнического сооружения в границах города свидетельствуют лишь два острова – куска дамб – здесь и на Улле между ГЭС и железным пешеходным мостом.

 При упоминании острова возле Юбилейного магазина моё сознание моментально воспроизводит пасущихся на окружённом водой клочке суши коз. Интересно, что он представляет собой зимой? Удобное местечко для отдыха.

 Дальше периметр огибает остров. Да-да, всё, что находится справа аж до устья Эсы, является большим островом, образованным Эсой, озером Проша, 1-м Лепельским каналом и Лепельским морем. Однако об этом не знают даже некоторые лепельцы. А ведь есть примечательный факт, хранимый лишь в мозговых архивах устной истории редких теперь аборигенов. Описываемый остров без названия не был оккупирован во время войны. Причина в том, что соединяющие его с материком мосты были сожжены, а строить новые или же посещать бедное захолустье на лодке оккупанты не имели нужды. Аборигены же в случае необходимости без особых усилий переплывали канал и реку.

 Пошли огибать не знающий оккупации остров. Вот куда запропастилась после войны флотилия Березинской водной системы!

 Издалека привлекает внимание толстенной защитной стеной и церковью начала ХХ века Георгиевское кладбище.

 О вечной опочивальне лепельцев у меня написано много, поэтому описание объекта опускаю. Однако уже после того слышал, будто защитная стена дальше обрушилась и перестала исполнять функции защиты. Надо проверить. Да, это правда.

 Но, время не ждёт. Ждёт периметр. Понимаете, каково в зимнюю стужу представить себя вот на таком изолированном островке из досок под августовским солнцем?

 Даже большой пирс, собрат малого деревянного островка, не кажется таким уютным.

 Ну, картографы, ну, землемеры, снова мне заподлянку устроили – городскую границу пустили по левому берегу эсенского устья. Придётся волочься следом. Развеселила калитка из огорода в устье. Оригинально!

 Под Мельничным мостом периметр покинет остров и переберётся на материк.

 Мельничным мост называется потому, что на месте производственно-деревообрабатывающего объединения раньше находилась большая мельница, обеспечивающая помолом город.

 Сколько ни плаваю по морю Лепельскому, всегда восхищаюсь лебедем на берегу шикарной усадьбы.

 Дело в том, что фамилия хозяина Лебедев. Это ж надо Колю так оригинально увековечить свою родословную! Может, и мне в своём дворе поставить красивого шушку? А что тут такого? Шушка в мифологии Великого княжества Литовского есть мелко-пакостный, почти безвредный чертёнок. Отсюда и фамилия Шушкевич пошла. Правда, возникла она немного позже мифа – шушками звали партизан, воевавших с московскими ордами. А когда Великий князь объявил им амнистию и присвоил шляхетские титулы, дабы сложили оружие, с которым после победы пошли уже на собственных магнатов, всем амнистированным роздал фамилию Шушкевич, чтобы видно было, откуда курилка. Фу ты, зарассуждался и чуть не пропустил примечательное место – евангельскую церковь на улице Лобанка.

 Я так уверенно шагаю по якобы прочному льду, что совсем бдительность потерял. А зря. Мой маршрут полон неожиданностей и опасностей.

 Это я запечатлел только две промоины. А их перед городским парком полным полно. Вот уже и мой друг Цмок Лепельский меня дожидается.

 Даже не друг он мне, а сын родной. Ведь это я родил его силой неимоверных страданий, лишений и нервотрёпки. Теперь вот при встрече всегда рады друг другу. По всему видно: ждёт меня мифическое земноводное. И откуда только земноводному известно, что я здесь проходить буду? Подшутить, что ли над чудовищем? Сейчас втихаря подкрадусь да как крикну ему прямо в ухо:

 - Здароў, Цмок!

 - Здорово, Блукач! – слышу в ответ и столбенею от невероятной мистики: никогда ещё Цмок со мной не разговаривал.

 Это уже потом соображаю, что отвечает не Цмок, а меня приветствует ещё один мой друг – Сергей, который здорово меня поддерживал во время моей щелкопёрской деятельности в районной газете, снабжая необходимой информацией относительно состояния природы на Лепельщине.

 Оба удивились появлению друг друга в заполненном метелью парке. Сергей, понятное дело, пришёл по делу, которое не имею права разглашать без его согласия. А вот я… Наверное, зная мои психические отклонения относительно тяги к блужданию, Сергей понял, зачем мне периметр города.

 Вот рассудите меня и картографов. Я считаю, что периметр должен пересечь исток Уллы, из городского парка прямой наводкой направляясь на пляж. Но картёжные педанты так не сделали. Они направили городскую черту правым берегом реки к ГЭС, по ней переправили на левый берег и возвратили к истоку, исключив пешеходный Ксендзов мост из городских владений. Ну, у кого меньше ума?

 Обещал характеризовать важные объекты. Думаю, ГЭС к таким относится. Поэтому наберитесь терпения. Начала строиться в 1952 году. Первый ток две австрийских турбины и два немецких генератора выработали в 1957 году. Вместе они за час давали 500 киловатт. Остановили гидроэлектростанцию ввиду нерентабельности в 1972 году, после чего её разграбили. В 2001-м начали реконструкцию. Турбины оставили старые, немецкие генераторы мощностью 250 киловатт-часов каждый заменили на российские мощностью 160 киловатт-часов каждый. Запустили станцию в 2003-м. Генераторы постоянно ломались и поочерёдно находились в ремонте. В 2006 году ГЭС вырабатывала всего 30 киловатт в час – 10 процентов от проектной мощности. Виновата несовершенная передача от ведущего вала турбины на ведомый вал генератора. Спустя год по той же причине один генератор продолжал простаивать, второй в час вырабатывал 40 киловатт. Вроде бы искали выход из очевидного провала к 2009 году, но что из этого получилось, не знаю – деятельность ГЭС засекретили. С момента завершения реконструкции она работает в автоматическом режиме – без единого наблюдателя. Служит регулятором верхнего и нижнего водных бьефов, разница между которыми три метра.

 Кстати, на фото чуть выше я стою под мостом. Правда, несуществующим после затопления озера. Но я его вам всё равно покажу. Снимок сделан оттуда, куда направлен мой объектив – с улицы Пушкинской.

 Отзовись, мальчик-дедушка!

 До сих пор лодки цепляются дном за подводные останки старых свай. Следуя за периметром от ГЭС к пляжу, никак не минешь Комсомольский парк.

 В конце 80-х на мысу, образованном морем Лепельским и руслом Уллы росли дикие кусты, между ними лоскуты суши заполняла трава, паслись козы. Подобраться к берегу Уллы сквозь заросли вербы и лозы можно было только в редких прогалинах. Во время празднования 550-летия города лепельские комсомольцы заложили парк на пустыре между морем и рекой, назвав его Комсомольским. Шёл тогда 1989 год. Описав, что было под Комсомольским парком раньше, спохватился, что не сообщил прежнее предназначение пляца под центральным парком. Исправляюсь. Базар там был. Потом он переехал на перекрёсток улиц Будённого и Данукалова. Дат не знаю, а откапывать их ленюсь.

 Комсомольский парк одновременно и хорош, и плох. Хорош он тем, что создаёт зелёный оазис. Плох тем, что пренебрежители истории издревле известный мост под названием Ксендзов стали совсем неправильно звать Комсомольским.

 Ну, зачем показывать вам пустой зимний пляж? Хотя моё внимание привлекли капитальные раздевалки. Я даже примерился в одной, удобно ли будет в ней пообедать, спрятавшись от пурги. Неудобно. Пойду в лесные заросли. Они совсем рядом – сразу за пляжем начинается природный городской лес. Но почему я городские владения называю лесом? Ухоженный сосновый парк это.

 Но, ветер с моря дул. Нужно бы поискать более затишное местечко. Знаю такое за Еврейским кладбищем. Одним махом и дань памяти погребённым евреям отдам.

 Подробно о капитальном изучении еврейского кладбища московскими евреями писал, поэтому повторяться не буду. Хоть и не очень удобное место для отдыха, но в самый раз от ветра укрыться.

 На этом месте оканчивается помещённая в начале второй части репортажа карта. Продлеваю её.

 Пересекаю залив, на берегу которого находится не так давно закрытая Лепельская областная больница медицинской реабилитации для детей с заболеваниями опорно-двигательного аппарата.

 Историю лечебного учреждения специально не изучал. Знаю лишь, что основывалось оно как детский костнотуберкулёзный санаторий. Не для отдыха, а для лечения. В нём годами лежали дети с переломами позвоночников, гниением костей… Хозяином бывшего

больничного хозяйства стала многопрофильная медицинская компания ЛОДЭ, реконструировала его в пансионат.

 Всё же берегом идти сподручнее, чем по льду. Вот и Беленица.

 Ни в коем случае не верьте книге «Память. Лепельский район», которая утверждает, будто Беленица «Размешчана за 17 км на поўнач ад горада Лепель. На 1997 г. было 26 падвор’яў і 59 жыхароў». На самом деле деревня сливалась с городской улицей Витебской так, как это делают Кулеши и Жарцы. С 15 января 2004 года включена в Лепель как микрорайон Беленица. Поэтому последние сведения о населении деревни, которые имеются в моём архиве, относятся к 1 января 2000 года - 28 хозяйств и 63 человека. Хорошо или плохо, что Беленицу включили в город? Для меня как бродяги очень хорошо, иначе от детского санатория пошёл бы прямой наводкой по улице Витебской на Минское шоссе и мой обход городского периметра на этом практически закончился бы. И вы не увидели бы тех чудес Лепельщины, которые ожидают встречи впереди. А впереди - остров Поповик.

 Но на него вас не поведу, поскольку об этом участке суши в необозримом море мной написанного имеется отдельный репортаж. А вот у самого Поповика тормозну, ибо там висит над лункой мой давний знакомый рыболов Коля.

 Коле почти 67 лет, но он любит с удочкой побродить по морскому льду. Про улов спрашивать стесняюсь, считая, что неудобно будет рыболову признаваться о нулевом результате.

 Последний раз с близкого расстояния окидываю взглядом замороженную Беленицу.

 Впереди меня ожидает Ксендзов остров.

 Но на остров забираться не буду - о находящемся на нём пансионате ЛОДЭ и окружающей природе мной много писано-переписано. Пока же попрощаюсь с Беленицей…

…и двину в обход Беленицкого полуострова.

 Беленицкий полуостров… О нём что-то рассказать? Пожалуйста. Это уникальный участок суши, претерпевший в недалёком прошлом хозяйственную деятельность. На нём рос сад колхоза имени Чапаева, после войны приносящий неплохой доход хозяйству. Постепенно польза от реализации фруктов уменьшалась. Стало невыгодно сторожить сельскохозяйственный объект. Сократили сторожа. Город сразу набросился на почти ничьи яблоки. И председатель колхоза Ирина Шкатёнок деревья выкорчевала, а на их месте распахала поле. Со временем обнаружилось, что гонять колхозную технику на небольшой клин нет смысла, и поле забросили. Его захватили горожане, разделив на десятки личных участков. Впоследствии и частные пахари сообразили, что времена поменялись, с уходом коммунистической власти магазины наполнились продуктами, и выгоднее их купить, чем самим вырастить. В общем, бросили огороды. Теперь там пустырь. Но это хорошо. Полуостров лучше запустить под естественную рекультивацию как заповедную городскую окраину.

 Рассказывать историю земли городской и пригородной можно бесконечно. Ведь ни в одном исследовании не зафиксировано то, что я вам только что рассказал про Беленицкий полуостров, ни слова не написано о проливе, разделяющем Беленицкий полуостров и полуостров, на котором расположено Новое Лядно.

 А ведь пролив этот до превращения Лепельского озера в водохранилище представлял узкий водоток, соединяющий два отдельных водоёма - озёра Лепельское и Белое. Однако я и так затянул репортаж, а нужно уложиться в описание периметра за три раза. Так что поспешу в озеро Белое, часть Лепельского водохранилища, до сих пор носящее прежнее название.

 Подхожу к узкому перешейку, соединяющему материк с Беленицким полуостровом. Перешеек узок настолько, что едва вмещает разбитую дорогу, на которую соваться на обычной иномарке нечего и думать. Но там дел у меня нет, поэтому посещу пригородный остров Большой в Белом, который жители Беленицы так величают в отместку прозванию Поповика островом Малым.

 Но сначала нужно преодолеть остров Подводный, который выдаёт себя лишь надводной растительностью.

 Вскарабкиваться на Большой остров не так уж и трудно. Ольховый лес без листьев выглядит уютным.

 Есть на острове и собственные горы, и деревья-исполины.

 Противоположным вытянутым концом Большой указывает на Зелёнку.

Не верьте книге «Память. Лепельский район», которая утверждает, что Зелёнка «Знаходзіцца за 12 км на Поўнач ад горада Лепель. У 1997 г. налічвалася 44 падвор’і і 98 жыхароў». Абсолютная чушь насчёт расстояния. Вместе с Беленицей в 2004 году деревня Зелёнка была включена в городскую черту, и образовала микрорайон Зелёнка. Его историю с подачи книги «Память» я сообщил чуть выше, забыв привести всего лишь одно предложение: «Зялёнка, вёска ў складзе калгаса імя Чапаева Лепельскага сельсавета». А теперь послушайте мою историю. До революции на месте Зелёнки стояла единственная хата, которую соорудил Ефим Агарок. Окрестности он выкупил за золото. Утопали они в зелени деревьев и кустарников. Отсюда и название урочища пошло. А деревня начала образовываться в 1939 году из перевезённых лачуг хуторян, изгнанных советской властью из обжитых уединённых мест. На начало тысячелетия в Зелёнке насчитывалось 45 хозяйств со 108 жителями и 23 дачи.

 Фу, сам притомился и вас утомил своей штурмовой болтовнёй. Время заканчивать. Но сперва покажу вам остров напротив Зелёнки, с которого начнём заключительное путешествие по периметру района.

 До встречи сразу, как только соберусь с силами.

(Продолжение смотреть здесь.)