936. Лепельщина без прикрас. «РАБСКИЙ» ДЕТСКИЙ ТРУД. Шушкевич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Первое знакомство с настоящей работай с официальным трудоустройством произошло в далеком 74-м году прошлого столетия. А способствовало тому рождение моего первого племянника Валерки.

 Это сейчас любят кричать, что в Советском союзе жилье давали бесплатно, а сейчас - ипотека на полжизни или жди смерти бабушки с квартирой. Грех, конечно, но это жизнь.

 Старший брат Вовка работал в районном объединении «Сельхозтехника». Бесплатное жилье, конечно, обещали, но очередь с учётом блатных никуда не денешь. И получение заветной бесплатной комнатушки в бараке растягивалось на несколько лет.

 На семейном совете решили: в Веребках пустует наш родовой дом отца и бабушки Анеты.

 И брат, так сказать, вернулся на вотчину. У меня появилась новая обязанность снабжать семью брата молоком, хотя, странно: у Наташи была красивая большая грудь, и мне кажется, Валерке хватало грудного молока. Но я через день возил трёхлитровик главного коровьего продукта в Веребки. Благо проезд был бесплатный, школьный проездной билет действовал и летом.

 А ещё веребская детвора, точнее, бусянковская (Бусянки – обособленная часть Веребок): «Вовачка бабін Лідзін» - Владимир Азарёнок, он же мой троюродный брат (к сожалению, его уже нет с нами); …

… «Віцька Павусёў» - Виктор Вашкевич, сейчас, по-моему, живёт в Минске; «Мішка Лаўрэнаў» - Михаил Шушкевич и «Валька Лаўрэнава» - Валентина Шушкевич (брат с сестрой, они и сейчас живут в Веребках). Валя старше нас на год, но любила тусоваться с нами - и землянки рыла, и играла во все мальчишеские игры. И я был почти свой для веребской детворы: как ни крути - «Анэцін унук» (взрослые веребцы так меня и звали). Еще Прусские Сашка и Лёшка входили в нашу команду, но они были правильные мальчики, дети деревенской интеллигенции, и мало играли с нами, бусянковской босотой. Потом ещё «Васька Янкаў» - Василий Демко, к сожалению, тоже уже нет с нами; «Віцька» - Виктор Мисник, сейчас живет в Сельхозтехнике. И любил с нами тусоваться Коля Кривко с Веребской стороны. Он был постарше нас, ему уже отец доверял мотоцикл то ли «Восход», то ли «Ковровец». На нём Коля удивлял нас на береговых горках Берещи чуть ли не цирковыми трюками.

 Кто-то мне говорил, что он после армии уехал за длинным рублем на «севера», наверное, и сейчас там.

 Я любил подолгу оставаться у брата Вовки, не понимая ввиду малолетства, что был обузой молодой семье. Но в «лоб» мне это никто не высказывал, и я по глупости думал, что для них являюсь манной небесной.

 Наши «гульні» с землянками и подсматриванием за изготовлением самогона сейчас даже трудно представить. В леске около деревни стоял общественный самогонный аппарат, и веребчане из Бусянков по очереди гнали самогон. Ах, времена, ах, нравы!

 Еще у нас было одно развлечение (особо чувствительные могут пропустить этот абзац). По вечерам мы любили торчать в клубе. Конечно, никто из нас еще не танцевал, но мы любили устраивать «соревнование» за клубом. В углу между дровяником и клубной стенкой была разметка сруба от первого венца до четырнадцатого, и мы старались переплюнуть друг друга - струёй достать до наивысшей цифры. Всегда побеждал Васька Янкаў, наверное, у него первого прорезалось уже мужское давление.

 Ещё мы любили подзаработать на винцо. Мішка Лаўрэнаў, когда его отец Лаврен был на работе, брал сак, колотушки для загона в него рыбы, и мы в Веребском канале при помощи этих браконьерских штучек (один держит сак, а двое-трое колотушками загоняют рыбу в него) минут за сорок пятилитровое ведерко ельчиков налавливали.

 И ту рыбу «загоняли» одиноким бабкам за руб-два. Но надо было еще уговорить бабульку сходить в магазин за вином, ведь магазинщик Прохор нам бы никогда не продал алкоголь.

 Вспомнилась еще одна история того лета. Брат решил завести собаку. Кто-то подогнал щенка. Он напоминал корги, щенки которого сейчас стоят под сто тыщ деревянных. Назвали Вулкан. Был он, конечно, всеобщим любимцем. И однажды Наташа по дорожке «до ветру» услышала в сарае какой то странный писк. Не решилась сама посмотреть, позвала мужа Вовку. Оказалось, Вулкан ощенился, и мы после этого стали называть его Вулканиха.

 Как то по Веребкам прокатился слух, что на торфоразработки за Кордиками набирают на работу детей. Конечно, веребская босота захотела срубить деньжат. Кого-то родители не пустили, кто-то сам не захотел, но всё равно нас насобиралось человек семь, и мы на велосипедах с утра укатили в Кордики.

 На болоте в вагончике, который потом был нашей бытовкой, оформление производил мастер. Просто записал в тетрадку фамилию, имя и отчество всех. В дальнейшем по линейке напротив каждого должны были проставляться рабочие дни.

 Работа заключалась в том, чтобы по торфяному полю идти за трактором, который тащил огромный железный щит, собирать остатки корней, камни и бросать их на него.

 Не работа, а игра. Мы больше развлекались: как снежками бросались сгнившими корешками.

 Работали с 10 часов утра где-то до часу. За это время ещё успевали съездить пару раз покупаться в Кордики на озеро Долгое. В дождливые дни всё равно ездили на болото ради палочки в рабочей тетрадке, хотя весь день торчали в бытовке, слушая пьяные небылицы тракториста, и сами выдумывали разные игры.

 Месяц пролетел незаметно. В августе я с мамкой поехал в Лепель за моей первой зарплатой.

 Уже не помню, где находилась торфяная контора. Но, после получки аж в целых 23 рубля пошли в универмаг  и купили мне первые в жизни часы «Юношеские», которые стоили 16 рублей. Конечно, хотелось «Луч» за 24 рубля, но мамка сказала:

 - Тебе и так жирно. Хватит и "Юношеских".

 Но все равно 1 сентября я был самый крутой в классе, благодаря часам.

 Еще один прикольный случай того лета. Вся детвора и постарше молодежь любили купаться в Веребском канале у двух мостов через Берещу и канал.

 И одна девчонка приходила купаться в модном купальнике (наверно, старшей сестры). У неё не по возрасту была красивая грудь. И кто-то, по-моему, Мишка Тухто, решил потрогать такую невидаль. Мы с открытыми ртами наблюдали за этой сценой. Конечно, Мишка не успел увернуться от оплеухи. Дальше последовала немая сцена: упругая девичья грудь не вернулась в свое прежнее состояние после Мишкиной руки, а осталась в сжатом положении. Что творилось на пляже! Не передать словами, как убегала девочка. Больше за лето мы ее на речке не видели.

 Ах, детство!

2023

(Продолжение смотреть здесь.)