55. Светлый путь. МОРСКАЯ ТЕМА ВДАЛЕКЕ ОТ МОРЯ. Шуневич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь.)

 Деревню Валову Гору с морем издавна связывала если только родившая её Березинская водная система: через поселение водников производился сплав леса и других материалов в Чёрное море, а также доставка того же самого, но уже с помощью моторной тяги в промзоны Балтийского моря.

 Кроме того новообразованный населённый пункт возник на водоразделе названных двух морей. Даже Березинский канал в старых документах именовался Соединительным, а Березинским каналом называлась вся Березинская водная система. Соединительный же канал получил такое название потому, что соединял озеро Плавно бассейна Чёрного моря с озером Береща бассейна Балтийского моря.

 Однако сие «морское» вступление является лишь пояснением к последующему содержанию данной публикации, поскольку оно будет о море, к которому Валова Гора не имеет непосредственного отношения. А вот же думали о нём сначала валовогорские партизаны, а следом за ними и аборигены. Долгими зимними вечерами пели они песню о горькой судьбе моряка соло-исполнением, пели дуэтом, пели хором. Мне мелодия и слова настолько врезались в память, что до сих пор помнятся вместе с мелодией.

.

 - О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?

 Гармонь твоя стонет и плачет,

 И ленты повисли как траурный флаг.

 Скажи нам, что всё это значит?

.

 Не нынче ль ты, друг, в рукопашном бою

 С врагами сражался геройски?

 Так что растревожило душу твою?

 Скажи нам по-братски, по-свойски.

.

 - Друзья, вам о горе своём расскажу,

 От вас я скрываться не стану.

 Незримую рану я в сердце ношу,

 Кровавую, жгучую рану.

.

 Есть муки, которые смерти страшней,

 Они без вины мне достались:

 Над гордой и светлой любовью моей

 Фашистские псы надругались.

.

 Её увели на позор и на стыд,

 Скрутили ей нежные руки.

 Отец её ранен, а брат мой убит –

 Так мне написали подруги.

.

 Я их потерял и во мраке ночей,

 Как только глаза закрываю,

 Любовь свою вижу в руках палачей

 И в кровь свои губы кусаю.

.

 И нет мне покоя ни ночью, ни днём,

 От ярости я задыхаюсь,

 И только в атаке, в бою, под огнём

 Я местью своей упиваюсь.

.

 С хозяином вместе тоскует гармонь,

 Страдает и плачет трёхрядка.

 Скорей бы услышать команду: «Огонь!»,

 И броситься в смертную схватку.

 Поначалу считал, что среди партизан каким-то образом оказался военный моряк, который в песне изливал горе себе подобного горемыки. С появлением же интернета узнал, что музыку к этим словам Лебедева-Кумача написал Соловьёв-Седой в 1942 году. Впервые песню исполнил Леонид Утёсов. И уже в 1943-м её пели валовогорские партизаны и малышня. Как песня так быстро успела долететь в наш глухой партизанский край в военное время? Скорее всего, она была передана засланной радистке по рации, или же текст на бумажке привёз кто-то из небесных визитёров с Большой земли.

(Продолжение следует.)

2023