968. Лепельщина без прикрас. СОБОР ИЗ ЛЕГЕНДЫ. Азоронок Василь

Сведения об авторе смотреть здесь.

 За Уллой трасса из Минска выведет на развилку. Свернет направо, в сторону Витебска, и вскоре откроется деревня, с двух сторон облепленная крестьянскими избами. Это – Старое Лядно.
 Раз есть «старое», значит должно быть и "новое". 

             
 Новое Лядно ближе к Лепелю, чуть в сторонке, на полуострове. Слева от дороги в пансионат «Лодэ».

 Лядно ассоциируется с Ледным. Такой топоним выявлен в «Книге границам… Полоцкого повета», которая составлена в средние века по инициативе Иоанна Васильевича Грозного. Его люди, обследовавшие междуречье – область между Западной Двиной и Березиной, в 1563 году вышли на центральное озеро географической Европы и обнаружили «вол. (волость, - авт.) Лепль, прежъ того была бискупа Виленского… на оз. (озере, - авт.) на Лепли… Да в той же вол. (волости, - авт.) того ж бискупа… дер. (деревни, - авт.) оброчные. Да в той же вол. (волости, - авт.) слц. (сельца, - авт.) Белое и Ледное, стоит по обе стороны оз. (озера, - авт.) Лепля…» (Далее перечислялись имена панов, что владели поселениями).
 Так я впервые узнал про Ледное – одну из двух важнейших точек на большом водоеме моего родного края. Когда теперь, после изучения исторического прошлого, слышу это слово, то мнится вокабула «Лепное» - близкая к корневой основе Лепеля. Может, составители обзора перепутали буковку, случайно заменив одну из них?

«ЛЕПЕЛЬ К.» В ПРИВИЛЕЕ

 Как известно, первое письменное упоминание про Лепель относится к 1503 году. Тогда князь и первый король Великого княжества Литовского Александр (Ягеллончик) начертал привилей для витебской церкви Святой Троицы. Богомольческой святыне достался «Лепель к.» Что могла обозначать буква «к.», пока необъяснимо, лишь условно можно предположить, что имелась в виду «корчма». Конечно, такой мотив мог иметь место, несмотря на то, что выделенный починок находился на расстоянии 120 километров.
 Однако причина, думается, в другом. Король исходил из более важной потребности. В основе лежали идеи Флорентийской унии – вселенского собора 30-40-х годов XV столетия, когда принимались кардинальные решения по объединению церквей. Можно предположить, что стучалась в дверь координационная роль очень важного региона, насыщенного невероятным количеством культовых святынь, и плебан Кухарский развернул свое хозяйство.

ВЕКТОР НА ЗАПАД

 Александр правил недолго. После его смерти религиозный вектор резко качнулся в сторону, и ветры подули с другого направления. Уже не духовные, а меркантильные интересы стали главенствующими.
 В 1561 году плебанию «пристегнули» к виленскому бискупству, рассчитывая на выигрыш с церковного «предприятия». Формулировка гласила так: «для получения доходов от монопольной продажи trunkow (алкогольных напитков, - авт)». Времена менялись, на трон взошли наследники с жаждой накопления – с девизом «делать деньги». Теперь прагматические интересы руководили поступками.
 Примыкая к глобальному маршруту, что вел с запада на восток, «Лепель к.» становился выгодным для получения доходов, прибыли. Еще в княжеское время там возникли путные центры, помогавшие людям добраться до цели, и даже сформировалось Ладосно, звучавшее в унисон с Ледным. Теперь открылась возможность обогатить древний шлях питейным обслуживанием – по образцу европейского сервиса.

ВСЛЕД ЗА РЕФОРМОЙ

 Лепельское озеро «забурлило». Сюда ринулись, говоря современным языком, предприниматели. Поволочная помера – земельная реформа, открыла пред ними невиданные возможности. Обзор, составленный во второй половине XVI столетия, показал, насколько «лоскутной» стала область. Если Лепельская волость «прежъ того» была «бискупской», то есть церковной, то теперь там объявились паны, облюбовавшие благодатный край с целью личного благополучия. Каждый тянул одеяло на себя, стараясь ухватить побольше.
 И, как следствие, война. Ведя сражения с претендентами на торговую магистраль, в междуречье вторглись войска московского князя и царя. Воители вели себя по-разбойничьи, грабили и разоряли, и местные жители разбегались, покидая насиженные места. Это как сейчас – в условиях войны в Украине: люди массово уезжают.
 В итоге центральноевропейский регион было не узнать – он превратился в опустошенный. Грабительские набеги разорили хозяйство, и виленская епархия отказалась от дальнейшего использования Лепельской плебании.

ХОЗЯИН ПОБЕРЕЖЬЯ

 С новой силой заинтересованность проявилась после изгнания опричников, после создания союзного государства – единой Речи Посполитой, укрепившей ставку на капиталистический строй. Александровское подворье приобрел выдвиженец Стефана Батория, королевский придворный Лев Сапега - будущий канцлер и гетман Великого княжества Литовского. Добавив кухарский выселок к наследственным очагам, он стал полновластным хозяином междуречья.
 Новый владетель начал, можно сказать, перестройку, сделав упор на преобразование приозерья, и в первую очередь, южного сектора побережья. Надо заметить, что вся окружность Лепельского озера порядка сорока километров - так повелось географически, благодаря руслам рек, что делили местность на три сферы. Западный берег контролировал Полоцк, там лежали «путепроводы» к городу на Двине и Дисне. Противоположный, восточный, был ближе к Витебску, а в южной части осели боленские паны Виленского повета – монивидовского происхождения, давно освоившие Лукомльскую возвышенность. Южный сектор обнадеживал перспективой – в нем сходились ключевые речные магистрали, что было важным подспорьем для развития торгового сплава: как вниз, к Днепру и Причерноморью, так и вверх, на Балтику.
 Используя преимущества слобод (когда поселенцы освобождались от податей), Сапега привлек наезжих, и открыл новый выселок. А начал с подспорья - с возврата к духовным ценностям, которые сопутствовали этой земле с давних пор. Руководствуясь идеалами общей Речи Посполитой, оборудовал в 1604 году храм католического профиля, и слобода зазвучала как Новый Лепель.

ЩЕДРАЯ ДАРСТВЕННАЯ

 Святилище требовало материальной поддержки, и землевладелец «за ценой не постоял» - щедро вознаградил свое «детище». В литовских фондах хранится запись, внесенная в актовую книгу Главного духовного трибунала Великого княжества Литовского. Запись относится к 26 марта 1610 года. Это важное историческое свидетельство. Лепельский плебан Ян Буйвидович зафиксировал два фундуша, которые Сапега, в то время канцлер Великого княжества Литовского, посвятил храмовому сооружению.

 Дар – фундуш, состоял из двух наделов, из двух территорий, и включал не только южный сектор, где открылся храм Святого Казимира, но и заречную, заулльскую, часть. Причем, восточный берег шел на первом месте, подчеркивая значимость «первородка». Именно там упоминалось Ледное.
 Начальная констатация дарственной такова: «фундуш на село Лядно со всеми принадлежностями…» Сразу же обратим внимание, что Лядно у Буйвидовича представлено как «село», а это очень важный факт. В таком роде оно упомянуто и в других документах, хотя встречается также в форме «деревня» (весь). Село отличалось немаловажной особенностью. Сёла, как правило, имели приходы, исходя из чего, можно предположить, что наряду с плебанией, Лядно имело свою богадельню.
 Вторая половина фундуша начиналась с запятой и выглядела так: «а в месте Есе, то есть в Новом Лепле, при костеле плебанию с постройками, а при них (при постройках, - авт.) шесть пляцов с мещанами над рекой Улой, по левой стороне в направлении Лукомля…»
 Здесь очень важные сведения, проливающие свет на историю Лепеля.
 Ясно, что «Есе» - предшественник Нового Лепеля, старожитное селение, привязанное к реке, которая называлась в то время Ясой (сейчас Эсса). Как видим из дара, в 1610 году там уже мещанские дворы (пляцы) и целый церковный комплекс, включавший костел, а при нем «плебания с постройками».
 Использовал ли застройщик первородную инфраструктуру? Хотелось бы знать, но пока это недоступно, нужны дополнительные исследования.
 Конечно, время у него было, чтобы возвести строения на пустом месте, освоиться в черте оголенного берега.

ПЕРВООСНОВА – СВЯТЫНИ

 Однако некоторые косвенные факты указывают на возможный способ адаптации - Сапега мог использовать то, что уже было достигнуто предками, предшествующими поколениями.
 Во-первых, еще грозновские обследователи фиксировали в «волости Лепль» «храм Николы Чюдотворца». Адрес неопределенный. Церкви, под разными именами святых, помечались во всех уголках междуречья – ими была насыщена бывшая Полоцкая земля. А самое главное, их профиль – без указания на конфессиональную принадлежность. Все они одного предназначения - христианские, из чего можно сделать вывод, что были святынями, помечавшими места обитания первопроходцев - монахов.
 Деление по принадлежности началось после «раскройки» земель – после поволочной померы, когда княжеская собственность резалась и продавалась. Это как сейчас – после развала Советского Союза: общественное добро ушло в частные руки. Костелы – явление новое в междуречье. Они стали связующими центрами между властью и приватными владельцами, панами. А низам была предложена особая форма поклонения - униатская, с главенствующей ролью католического вероисповедания. К концу Речи Посполитой, которая просуществовала двести лет, на территории Лепельской парафии отмечались две униатские плебании - Лепельская и Старолепельская, ориентированные на крестьянское сословие - крепостных. А возглавлялись ксендзами, хотя обслуживали прихожан греческого обряда - жителей весей и застенков. Отчитываясь в 1782 году пред вышестоящей инстанцией, лепельский декан так характеризовал сложившийся уклад: «деревни и застенки населены людьми русского обряда». Их преобладание было подавляющим: «костелов филиальных нет… церквей православных униатских 15, а филиальных 30…»
 Вряд ли «композиция» была другой в период «реконструкции» Лепельского побережья, при активном вмешательстве властного лица.

КУДА ИСЧЕЗ ЗАМОК

 Приведем еще один довод. Белорусский учёный, доктор исторических наук Валентин Голубев добыл в литовских архивах первый план Нового Лепеля. На нем показаны четыре старожитных церквушки, в том числе одна с высокой двухэтажной звонницей. Она там, где стоит сегодня многолетний деревянный храм Параскевы Пятницы. Нарисован и костел. Если его рассматривать, то проступают черты оборонительного сооружения. Окна в виде бойниц. К тому времени где-то располагался Лепельский замок, возведенный для отпора посягателям во время Ливонской войны. После изгнания опричников необходимость в замке отпала, он стал неактуален. Речь Посполитая держалась на религиозной основе, и вполне возможно, что оборонительное сооружение было реконструировано – переделано под богоугодное заведение. Тут надо пояснить, что следы Лепельского замка странным образом «испарились», рудименты до сих пор не обнаружены, что порождает разнообразные версии относительно его местоположения.

ЛЯДНЕНСКИЙ ОБРУБ

 Обретя «пособие» - фундуш, в виде двух территориальных единиц, костел стал играть главенствующую роль в местной жизни. Его несомненное право на распространение католических ценностей подтверждалось королями, и первый, кто это сделал, был Жигимонт (Сигизмунд) III Ваза, долгое время правивший Речью Посполитой.
 Костельные границы простирались за реку, за Уллу - в лядненские окоемы. Если судить по дарственной, то плебанская территория включала там речку и озеро. Они названы, и это помогает нам сориентироваться. Речку «Грыбную» можно отождествить с Грыбницей, которая проявилась на землемерной карте 1810-1816 годов. Сейчас ее нет, но показано, что она вытекала из Лядненского озера, а впадала в Жежлинку, и та, в свою очередь, соединялась с Уллой в районе «трезубца» - трех взаимозависимых водоемов: Нюли, Боровно и Глыбочицы. На ней был устроен млын.
 Вторым топографическим знаком служило «озеро Белое». Это был, без сомнения, северный водоем - восточное «крыло» всего водного бассейна под названием «Лепельское озеро».
 Центральной «принадлежностью» лядненского ареала стал фольварк. Этот тип обособленного поселения начал создаваться после земельной реформы. Фольварки представляли собой землевладельческие точки с наиболее добротными грунтами. Их обслуживали крепостные, выращивая продукты питания, разводя скот, и принося владельцам дивиденды. В них же осваивались наиболее передовые методы труда и внедрялись новшества - доступные технологии.

НА ВОСТОЧНОМ БЕРЕГУ

 Что конкретно вобрал в себя лядненский фольварк, видно из визитации – так назван парафиальный обзор, составленный 20 ноября 1782 года лепельским деканом по требованию виленского епископа ксендза Масальского. Визитация - это отчет о сложившемся церковном хозяйстве, о достигнутом уровне и нерешенных проблемах. Оригинал обнаружен в виленских запасниках. Это важный документ, хранящий страницы прошлого и раскрывающий суть церковного владения. Расшифровал его, перевел на современный язык, белорусский ученый, кандидат исторических наук Вячеслав Носевич.
 Составитель отмечал, что костельный фольварк «находится в одном обрубе с деревней Лядной» (так в тексте, - авт.)» и «граничит на юге и западе с Лепелями (z Leplow) панен свято-михальских виленских…».
 Обруб – это кусок владельческой земли. Это та самая лядненская часть сапеговского фундуша (1604 год). Как видим, она в одной связке с «деревней Лядной». То ли это  «Ледное», упомянутое обозревателями в 1563 году?
 Располагался «обруб» на территории Лепельского имения, и тут не обойтись без отступления, чтобы пояснить важный нюанс. Лепельским имением распоряжались богомолки Виленского святомихальского монастыря. Костельный фундуш предшествовал их появлению – они обрели права после смерти Льва Сапеги, в 1633 году.

ЧТО ЗНАЧИТ «Z LEPLOW»?

 Пусть и духовная, но разнородная собственность вызывала пограничные неурядицы. Межевые разногласия повелись с давних пор. Еще реализуя привилей, витьбичи не узаконили обвод кухарского починка, и первые конфликты возникли на начальной стадии – с местными аборигенами, белянцами.
 Разногласия перетекли в церковное приобретение. Как видим, основная разграничительная линия касалась «Лепелей» «панен свято-михальских…». «Лепеля» – это Старый Лепель на западе и Новый Лепель на юге. Но что значит «z Leplow»?
Рисуется образ некоего забытого распорядителя всей лепельской территории – еще до Сапег. Может, первым владельцем был некто из рода Leplow? Кто он? Откуда?
 Что история загадочная, можно не сомневаться. Мы не знаем, как Белое превратилось в Лепельское. Почему в обзоре 1563 года, составленном для Иоанна Грозного, земли вкруг центральноевропейского озера названы «волостью Лепль», а центр не указан – не проиллюстрирован. Только намек, что по одну сторону водоема селение Белое, а по другую – Ледное. А где конкретно? И что находилось на месте Старого Лепеля?

НЕ НА ПУСТОМ МЕСТЕ

 Церковная инфраструктура в лядненском «обрубе» повторяла передел, устроенный на южном побережье. Это видно из первой землемерной карты, составленной спустя 200 лет после образования костельного хозяйства. Можно узреть еще одну Слободку. И «сельцо Лядно» - там, где образовалось Новое Лядно. Выселок в трех верстах от Старого Лядно.
 Интересно, какое из них стало прототипом "Ледного"? Скорее всего, "сельцо" (Новое Лядно), примкнувшее к Белому озеру. Береговые линии заселялись в первую очередь, с древних времен, а уж то место и подавно. Благодаря водоему-"крылу", возник полуостров, а внутри него - свое, отдельное, озерцо, наполненное святой чистой водой. Похоже, что озерко наполнялось подземными, глубинными, водами, а это природный источник, который не мог не интересовать первопроходцев - пилигримов. 
 Околоток магнетически привлекал, и он разросся. На упомянутой землемерной карте - деревеньки Сохачи и Поплавки, и оттуда вел узкий проторенный «коридорчик» - гряда, отделявшая Белое от всего водного массива (сейчас, после сооружения плотины-гидростанции затопленная). По перешейку шли напрямую к Улле и храму, стоявшему за ней.

ПОЛМИЛИ, ЧТО СВЯЗАЛИ С КАЗИМИРОМ

 Там и создали священнослужители хозяйственный очаг – фольварк, «называемый Белое» (так в документе). Он констатировался «в полмили от костела», от разграничительной линии с новолепельцами, которая проходила по Улле. Это не английская миля, это церковная великокняжеская. Ее протяженность можно прикинуть, рассматривая расстояния до магнатских шляхетских дворов, которые привязывались к собору Святого Казимира. Так, Завидичи исчислялись в одной миле, а Городзенец Пруских – в двух. Выходит, что полмили – это отрезок длиной не более четырех километров. На таком расстоянии размещалось Белое, что укладывается в схему, нарисованную ученым Носевичем. По его данным, сапеговское наследство состояло из нескольких «белых» точек, примыкавших к большому озеру. Как видим, восточный сектор имел свое Белое (теперь на том месте поселок Белоозерный).
 Основное внимание уделялось усадьбе: «жилому помещению белому на три окна», с дверью «в склеп… на железных завесах со внутренними замками». Там же упоминание про «броварок над озером». «Броварок» - это небольшая пивоварня или винокурня. По-другому, это кустарный цех по производству пива или выгону водки. В Беларуси строились с XVI века. Как правило, бровары размещались возле рек и прудов. И плебанский, как видим, указан «над озером». Его характеристика вмещала еще одну показательную деталь. Броварок был «старый», обращал внимание декан. Это подтверждает его связь с Ледным, переносит нас в ту эпоху, когда начинал свое дело витьбич Кухарский. Не исключено, что предшественником бровара был первоисточник, где добывалась полезная вода для церковных нужд – святая.

ЛЕДОВНИ

 Ледное – от корня «лёд». Можно увидеть сходные черты, знакомясь с другими церковными объектами. В 1498 году был основан Полоцкий бернардинский монастырь, которому содействовал тот же господарь Александр. То был третий бернардинский монастырь в Великом княжестве Литовском – после виленского и ковенского. Если посмотреть на обустройство обители, то увидим настоящий хозяйский очаг. В комплекс входили разнообразные постройки (пекарня, пивоварня, кузница, конюшня, баня). И была «ледовня». Толковый словарь Даля расшифровывает ледовню определенно – это лёд, то есть, склад, погреб, где хранился холод, незаменимый в корчемном деле.
 По аналогии, можно сделать вывод, что лядненский «броварок» тоже имел погреб для хранения льда - ледовню, а потому и Ледное. Это, конечно, только предположение - версия, как и то, что лядненская плебания не могла обходиться только хозяйственными строениями. При ней мог быть молельный объект – в виде отдельного храма.

ПРОПАВШИЙ МОНАСТЫРЬ

В связи с этим возникает образ Лукомльского бернардинского монастыря. Что он был, известно из авторитетных энциклопедических изданий – таких, например, как словарь Брокгауза и Ефрона, выпущенный в царское время. Монастырь упомянут, но конкретная характеристика его отсутствует. А создание приписано князю Ивану Лукомскому, однако где, в каком месте и когда он был построен, неизвестно. И сегодня «Беларуская энцыклапедыя» дипломатично обходит эту тему, приведя ориентировочную дату основания – «до 1493 года». Надо заметить, что Лукомские упоминались в числе восточнобереговых лепельских землевладельцев, и даже конфликтовали из-за мельницы на реке.
 Что лепельское «поле» могло послужить ориентиром для бернардинской обители, и говорить нечего. Край был неимоверно насыщен богадельнями, и целые волости назывались владыческими. На сопоставимые признаки указывает сапеговское завещание – почему-то именно бернардинский монашеский орден был выбран для сохранения религиозного фона. Да и въезд Льва Сапеги на побережье в ранге должностного лица высокого пошиба подтверждает заинтересованность сохранить междуречье ориентированным на Рим. Но надо учитывать также, что Лев Иванович неоднократно менял свои религиозные убеждения, подстраиваясь под нравы повелителей.

ПРОСТРАНСТВО, НЕ СЧИТАЯ ЛЕСОВ И БОЛОТ

Владение – это люди, приносящие прибыль. Плебанское учреждение к концу XVIII столетия ничем не отличалось от владельческого поместья. Его территория охватывала 30 волок земли (более чем 6000 гектаров) - «согласно фундушу, не считая лесов и болот». Как видим, местоположение было идеальным. Имение разрослось до размеров магнатского. Оно простиралось вдоль витебской трассы до межозерного пространства (к озерным берегам Лядно и Бобрица), а на западе упирались в Лепельское озеро (в районе Козинщины).
 По парафиальным данным за 1775 год, костельному имению принадлежали двадцать ролничьих (пашенных) дворов (дымов) в Лядно и еще пять в застенках – Боровом и Сохачах. Там же проживал «его милость» пан-шляхтич Дроздович – по-видимому, распорядитель. Спустя семь лет, в 1782 году, к фольварку приписывались «37 подданых», в их числе четверо «бояр». Бывшие застенки Сохачи и Улески назывались уже деревнями, как и Лядно.

ЗАЛОГ РАДИ МИРА

 Утрясались разногласия, что длились испокон веков в связи с соседскими межами. К визитации – докладу наверх, прилагался перечень дел, что решались на протяжении прошедших лет. Некоторые проблемы были сняты лишь накануне крушения Речи Посполитой – когда отчетливо проявились намерения империи. Так, 30 октября 1779 года тогдашний плебан Станислав Унгерн и настоятельница бернардинок Тереза Ходько заключили соглашение о том, что отказываются от взаимных претензий и штрафных санкций, договариваются перемерить волоки и заново провести маркировку. Ксендз обязывался вернуть монахиням захваченную сеножать Кулбы. Стороны укрепили соглашение залогом в 10 тысяч злотых (которые должна будет выплатить нарушившая его сторона).
 Но противоречивыми оставались другие линии. Например, сохранялась неопределенность с застенком Марков, который «захватил в 1779 году пан Свяцкий, ротмистр оршанский». «До сих пор в своем владении держит», - жаловался декан в Вильно. Это на севере. А на востоке конфликтной виделась территория, прилегавшая к деревне Сукневщина пана Пржисецкого, чашника полоцкого. «Земли не меряны, граница… спорная», - апеллировал священнослужитель.

БЫЛИННАЯ ОГРАДА

 Наверное, по этой причине плебанское хозяйство ограждалось. «Весь фольварк забором огорожен», - указывал составитель визитации. Когда об этом читаешь, то всплывает образ Василия Низовцова – его впечатления от увиденного на берегу в 1563 году: «литовские люди город поставили». Тот «город» мог представлять собой огороженный лядненский участок.
 «Фольварк замен не требует», - удостоверял свое руководство в 1782 году лепельский декан. Плебанское хозяйство приносило выгоду.
 Фольварк ничем не отличалась от коммерческого предприятия. Формировались челночные поставки – караваны подвод, чтобы доставить товар в Ригу. А трудовую вахту непосредственно на месте несли подданные – «тяглые» крестьяне. Выделялись также 8 «юрисдичан», которые жили отдельно, ближе к костелу, в Приуллье. Это своеобразная слобода, где каждый имел по 1 пляцу и 0,5 морга земли. Принадлежа плебании, юрисдичане платили в казну по 4 злотых за свои дома (дымы), как и другие ролники (землепашцы). А с плебанией расплачивались работой: «как двор прикажет» - отдавали по 3 дня в неделю, воздавая также ремеслом. Упомянутые «бояре», видимо, планировали производство и сбыт, организовывали поездки.

В ЦЕНТРЕ, НА ЮЖНОЙ СТОРОНЕ

 Непосредственно при костеле, на южном берегу, находилась исходная точка – можно сказать, управленческий центр, откуда посылались распоряжения. В отличие от фольварка, он назывался «плебанией». «Плебания находится напротив нынешней костельной шопы, - говорилось в визитации, - из дерева, длиной 10 саженей и шириной 6, построена нынешним владельцем». Что такое «шопа», скажем ниже. Там же, при костеле, ксендзы располагали «пляцами» на школу, шпиталь и огород, и четырьмя пашенными волоками, «с придатком к тем волокам четырех пляцов на гумно», но они перемежались с мещанскими, что создавало определенные неудобства, и не давало в полной мере использовать потенциал.
 Здесь же был устроен домик «для приезжих, в нем изба с коморой, через сени изба пекарная… печь кафляная с комином», и «стаенка (конюшня) новопостроенная». Все это свидетельствует о значимости прихода – помолиться в Святом Казимире приезжали прихожане из дальних мест. Надо учитывать, что парафия охватывала немаленький округ – самые отдаленные католические дворы находились на расстоянии четырех миль, а это порядка 30 километров.

ПОЖАР

 Парафия держалась уверенно, демонстрируя неплохие показатели. Ее надежной опорой была, конечно, паства – 44 шляхетских двора, откуда «черпались» богомольцы. Владельцы поместий поощряли свой приход, способствуя его крепости. В костеле было три алтаря и дар на алтарию в размере 3500 тынфов от Антония Гущи, «стародубского подчашича», с обязательством содержать на пособии алтариста-каплана и проводить по 2 службы в неделю – по средам и субботам. Были и другие пожертвования.
 В трудные условия церковь Святого Казимира попала в конце Речи Посполитой, в преддверии государственного передела. Случилось непредвиденное. Костел сгорел. Это произошло 8 сентября 1779 года (в Википедии ошибочно указан 1799 год).
 Богослужения не прерывались, использовалась та самая «шопа», о которой мы говорили выше: уцелевший при пожаре сарай. Терять прибыльный приход никто не хотел. «Сейчас имеется только сарай (szopa) для проведения службы», - сетовал настоятель и перечислял то, что удалось спасти: «3 алтаря и немного kry;ywok (надо понимать, священных образов – икон, - авт.)»
 Этим и объясняется визитация – доклад, подготовленный для вышестоящей организацией. Епископ Масальский – представитель княжеского рода Огинских, хотел видеть состояние церковного дела, чтобы принять необходимые меры. Нужно было определиться: как быть дальше.

ОТЧЕТ О ДОХОДАХ

 Думается, неудобства, вызванные пожаром, не растянулись надолго. Через десять лет, в 1789 году, распорядители Лепельской парафии ксендз Антоний Емельянович и его эконом Адам Кучиньский, отчитываясь о доходах, показывали 2336 злотых и 20 грошей. Для сравнения: униатские молельные центры не давали и десятую долю того. Старолепельская плебания информировала о 195 злотых в год, а Лепельская и того ниже - 122 злотых.
 Заметим, что современный каменный костел Святого Казимира в классическом стиле построен в самый пик Российской империи - в 1857-1876 годах. На прежнем ли месте, пока точно неизвестно. Но он стал единственным католическим центром после ликвидации Лепельского имения виленских монахинь. Это произошло в разгар функционирования Березинской водной системы, когда вирус предпринимательства окончательно поглотил местный уклад. Богомолки не вписывались в идею империального устройства, сдерживали неудержимый ход капитализма. Если дворяне-католики сохраняли свои вотчинные земли, то монашеское поместье ликвидировали, передав в казну. Эти меры затронули также «подсобное» костельное хозяйство – поволочное имение. Лядненский анклав тоже забрали в казну, «тяглые» крестьяне стали государственными, но право на землю обрели только по ленинскому указу.

В КАЗЕННОМ ИСПОЛНЕНИИ

 Из статистических отчетов за 1891 год видно, как преобразилась территория. Казенное имение Лядно (так в тексте) вошло в состав большого государственного Заболотского имения, которое распространялось по обе стороны реки Улла. Старшина Иван Михно, отчитываясь пред губернской властью, показывал состав подразделений. Там и Старое Лядно, и Новое Лядно, и еще восемь «селений»: Залучино, Шунты, Ляхи, Жежлино, Заславочье, Слобода, Бобрица и Раковица. К ним добавлялись «мещане православного и дворянин иудейского вероисповедания», отражая пеструю картину нового религиозного уклада, что сформировался в результате «люстрационных» - имперских преобразований. Наиболее удаленной от Лепеля считалась Раковица – 10 верст. А ближайшими - Шунты и Ляхи: по три версты. На расстоянии 4-х верст располагалась Юрисдика, и она находилась «при Улле», то есть на ее берегу, и одновременно при дороге Лепель-Витебск. Слобода была в двухверстовом удалении от Уллы и в шести от Лепеля.

РЕБУС КУСЦИНСКОГО

Непосредственно выделялись Лядно и Новое Лядно. Если Старое было в семи верстах от Лепеля, то Новое – в четырех.

 Между ними – три версты. Пометка «Новое Лядно в одной версте от лепельско-витебской дороги» указывает на существовавший в той сфере фольварк «Бялы».
 Замысловатую характеристику дал польский Словник (географический словарь Царства Польского и других славянских стран), выпущенный на рубеже прошедших веков – примерно в то же время, что и отчет Михно (1891 год). Заметка подписана «М.К.», что указывает на Михаила Кусцинского, помещика, который содержал соседние Завидичи. Он же занимался археологией и историей Лепельского края, являясь членом-корреспондентом Московского археологического общества. Он не мог не владеть лядненской тематикой, ее историей. Однако опубликованная заметка удивляет. «М.К.» подтвердил, что Лядно - весь над одноименным озером, на тракте, что идет в сторону Витебска, и в 1604 году передано Сапегой костелу Святого Казимира. И даже привел ту же площадь всего околотка - 30 волок. Не переврал этап переформирования - с 1841 года (после ликвидации монашеских земель) стало казенным. А вот дальше зачем-то переиначил суть. В 1851 году, заключил он, дворовые постройки («dworskie zabudowania») были снесены, и на их месте возникло Новое Лядно. Создается впечатление, что таким стало Старое Лядно. Неужели Кусцинский не знал, что это два разных поселения, удаленные друг от друга? Они и площадями разительно отличались - в три раза.

ХРАМ, ПЕРЕЖИВШИЙ ВЕКА

 Ну, а костел Святого Казимира по-прежнему на своем месте – на берегу большого водоема: принимает прихожан и радует своим белоснежным видом.

 Он пережил и Речь Посполитую, и Российскую империю, и Советский Союз. Ему уже 420 лет, если считать со дня основания. Он там, где пересеклись дороги с запада на восток и с севера на юг. Он на берегу географического центральноевропейского озера.

2022