71. Светлый путь. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ БОЛОТНОГО ЛАГЕРЯ. Шуневич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь.

 В конце мая 1944 года с мамой и вещами её сестры Бынуси мы пошли в Валову Гору тем путём, которым пришли в болотный лагерь беглецов из Барсуков. Местность мама хорошо знала, потому приказала Мише Занько  и другой своей сестре Лёле возвращаться на болото.

 Мы же пролезли сквозь бетонную трубу под Минским шоссе и, пройдя по краю вырубки, вошли в Барсуки. Осторожно подошли к хате бабули. Почти все остальные жилища центральной улицы были сожжены, а на месте строений торчали обгоревшие печные трубы.

 В центре деревни несожжённой оказалась начальная школа и несколько хат на небольшой возвышенности. Уцелели жилища Гаврилы Урбана, Елисея Кунчевского, Мацкевича Сергея, застреленного партизанским особистом Шалафутдиновым, а ещё Гаврилы и Прокопа Кунчевских, а так же живших на отшибе улицы двух старух.

 Во дворе бабушкиной хаты нас встретил дед Кунцевич, который раньше проживал в семье Кароля Телицы по причине родства с его вдовой Розалией. От деда мы узнали, что во время почти всех подростков и девчат из Барсуков и частично из других деревень поймали на Домжерицких болотах, сгруппировали в колонны и погнали в Лепель, после по Пышнянскому большаку – в сторону Березино. Однако там путь перекрыли партизаны, вышедшие из окружения Полоцко-Ушачской зоны, а мосты и иные переправы на Докшицы наши самолёты разбомбили. Ещё Кунцевич сообщил, что немцев в Барсуках нет, только по большаку их машины идут, и само шоссе охраняется.

 Распрощавшись со стариком, мы сами прошлись по деревенской улице и остановились только на Лысках, миновав мосток над Тягбицей. Возле хаты Лукаша Кунчевского встретили женщину с девочкой. Я вспомнил, что видел женщину во время погребения на кладбище. Это была мать девочки, которую застрелил автомат ППШ, наспех партизанским командиром поставленный на шаткий пол деревенской хаты и упавший.

 Женщины обнялись, поскольку вместе работали в колхозе доярками. Поплакали. Юлька (так звали встретившуюся нам женщину) тихим голосом рассказала про судьбу своей семьи и обрушившиеся на неё беды.

 - Ты, Владислава, знаешь, что семья наша немалая: пять девочек и столько же мальцов. Все пошли в родителей: и старательные, и набожные, и не завидущие, властителю небесному преданные, спать без молитвы не клались, не перекрестившись с утра, на свет божий не глядели. Прошлась по нашей семье война грозой. Миша погиб ещё в сорок втором году, когда выходили из окружения наши части. Офицером был. Где похоронен, неизвестно. В том же году за связь с партизанами расстреляли немцы Антона, а в сорок третьем погиб и мой Левон Костюченко. Молоденький Юзик так вообще неизвестно где, жив ли. Неизвестно где и Игнат, будем надеяться, что беда минует их. Не знаем, что со Стасем, сведений о нём не имеем. А теперь и дочушку не сберегла, все слёзы выплакала. Шестеро мужчин было в хате, а теперь большинства уже нет…

 Моя мама спешила, поэтому перевела разговор на малых. Дёрнув меня за руку, сказала, чтобы я не тянул её, а познакомился с девочкой. Понятное дело, я сразу сказал, что знаю её, видел на похоронах её сестры, так там какой-то малый называл её не Ядечкой, а Ядькой и укорял всех, кто наступал на соседние могилы.

 - Так это Стась Халецкий, живёт по соседству с нами, - сказала девочка.

 Распрощавшись с женщиной и её дочкой, мы с мамой довольно быстро пошагали домой, однако, проходя мимо Гордионкового хутора, мама остановилась, сбросила котомку под старой приусадебной липой, начала молиться за здравие живых. Мне было сильно скучно, но я знал, что мешать молитве – большой грех, и терпеливо ждал, когда мама окончит бормотание и трижды перекрестится. Наверное, её молитвы не дошли до всевышнего, поскольку война забрала у этой семьи большую жертву: шестерых мужчин и безвинного ребёнка, не дождалась старая мать Анна Кирплевская и остальных сыновей, не узнала, где их могилы.

 Закончив молиться, мама, держа в одной руке поклажу, а другой меня, подошла к гребле, что служила мостом через Кесту, и осторожно, чтобы не упасть в воду со скользкого настила, перешла со мной на другой берег реки.

 Дорога домой показалась мне очень длинной, поскольку скорее хотелось увидеть Броника со всей нашей командой и рассказать о приключениях, что пережил я за эти несколько дней.

 Вот и журавль над криницей, и дуб над дамбой. Но никто нас не встретил, как обычно, напротив хаты Левановичей. Вместо неё торчали из пепелища только дымоход печи и обгоревшие брёвна когда-то самого красивого в деревне здания. Не встретила нас, как всегда, баба Левановичиха с дедом Левановичем.

 Мама, опустив деревянное ведро в колодец, достала родниковой воды и сначала обмыла моё грязное лицо, а затем напоила меня из горсти и напилась сама.

 Такой вкусной воды, как из родника Левановичей, я нигде не пил. Говорили, что когда-то дед Леванович опустил в колодец серебряную монету. А вот дед Юзик сказал, что врут, а вода эта из Березинского канала фильтруется холодным песком и когда она исчезает в канале, исчезает и в кринице.

 На пороге нашей хаты нас встретила тётя Агнеша, мама Броника и Тони. От неё мы узнали, что сегодня с утра приехал броневик и полная машина то ли немцев, то ли каминцев. Однако на нашей стороне канала людей не было.

 - Мы цяпер асцярожнічаем, - рассказывала тётя Агнеша. – Як пачуем гул матору, дык адразу ў лес. А на супрацьлеглую дамбу не праедзеш – мы мост разабралі. А вось учора з барсукоўскага кірунку прымчалі з Бруснічнага ці Гардзіёнкавага ляда немцы і забралі дзеда Юзіка і старых Левановічаў з іх сынам Стасем. Хтосьці з Барсукоў данёс, што дзед Шуневіч сувязь з партызанамі меў, а сын Левановічаў, Стась, майстраваў ім лыжы. Адзін немец на пытанне, што будуць рабіць са старымі людзьмі, паказаў на шыю і руку ўверх падняў, як бы сказаў, што павесяць. Шкада старых дый Стася, калечанага чалавека. Вось бы вызначыць даносчыка ды з жывога скуру здзерці, не шкада гада.

*   *   *

 Изложенные в моих воспоминаниях о войне факты так же основаны на рассказах очевидцев и участников описанных событий. Десятилетиями я по крупицам собирал сведения путём опросов жителей и уроженцев Валовой Горы, Лепеля, Барсуков, Черницы, Затеклясья и других деревень Лепельского района.

Ноябрь-2024.

(Продолжение следует.)