77. Логовин Екатерина. ТРУПЫ НА ТРАКТЕ (115)

 Родилась в 1930 году в деревне Адамовка Лепельского района. Работала в колхозе. Жила в Адамовке Чашникского района. Умерла.

  Стоны изнеможенных людей в полинявшей военной форме, разъярённый лай огромных сторожевых овчарок… такого Борисовский тракт не знал за все века своего существования.

 …В августе 1941 года оккупанты гнали многотысячную колонну со стороны Лепеля на Борисов. На ночь остановились в излучине, образованной староречьем и новым руслом Эсы перед деревней Гадивля. Оккупанты заставили местное население обнести излучину колючей проволокой. С утра пошли дальше. На месте лагеря осталось лежать несколько человеческих тел.

 Гадивляне стали бросать в средину колонны продукты. Голодные бедолаги начинали возню за каждую хлебную корку, холодную картофелину. Немцы наводили порядок натравливанием собак на пленных. Тех, кто не мог самостоятельно передвигаться, расстреливали на месте.

 28 трупов собрали гадивляне на пути колонны и закопали в братскую могилу на Лысой горе, где впоследствии возникло деревенское кладбище. Местный мужик Михалка Кунчевский у каждого

забрал документы, чтобы спрятать до окончания лихолетья, однако после войны сказал, что забыл место схрона. Сельчане решили, что он, боясь провала, самолично уничтожил свидетельства лояльности к советской власти. Место захоронения увековечили сами гадивляне.

  Трупы пленных лежали на всём протяжении Борисовского большака. Местные жители закапывали их в стороне от дороги. Так, в следующей за Гадивлей деревне Сталюги по наводке свидетеля тех событий в 2003 году члены краеведческого кружка «Нашчадкі» бывшей Велевщинской базовой школы установили место захоронения, а военнослужащие поискового батальона откопали и перезахоронили в братскую могилу в Велевщине 12 останков военнопленных. По найденному медальону установили одного из них: пулемётчик Фёдор Никитович Соколов, 1916 года рождения. На могилу отдельно похороненного пленного из тверской области приезжали его сын и внук.

 В следующей деревне Аношки сельчане подобрали и на кладбище захоронили 12 военнопленных. До этого времени на кладбище стоят три железных креста. Ухаживают за могилой кружковцы из «Нашчадкаў».

 Места эти лесные. Многим пленным удавалось соскочить с дороги и спрятаться в зарослях. Один раненный умер в схроне, который соорудили для беглецов жители следующей деревни Замошье. Его похоронили на местном кладбище. Второй раненный Кирилл Налетько окреп, позже ушёл в партизаны и там погиб.

 Деревни Замошье и Адамовка тогда относились к Лепельскому району, и только в первой половине 60-х переданы Чашникскому. Я жила тогда в Адамовке и было мне 11 лет.

 По стонам и окрикам определили, что по Борисовскому тракту движется много людей. Малые и старые сельчане бросились туда. Колонне не было конца края. Пленные, построенные в шеренги по четыре-пять человек, еле переставляли ноги. По обе стороны колонны метров через десять один от другого шли немецкие конвоиры с автоматами и собаками.

 Женщины начали бросать в колонну вареную картошку и хлеб. Немцы людей отгоняли окриками и прикладами, однако не стреляли. Пристреливали только измождённых пленных.

 Колонна пошла на Селец Борисовского района. Адамовец Куприян Мильчанин начал собирать сельчан, чтобы похоронить погибших. На помощь пришли жители Латыголич. Тела клали на постилки, сносили с дороги и хоронили по одному - три человека в выкопанные ямы глубиной по пояс.

 Помню, что в погребении участвовал Людвиг Каплуцевич. Из малых помогали подтаскивать постилки с покойниками я, Любка Шлык, Вольки Сорока и Хацкевич, Янька Косаревская.

 Сколько тел заковали, не знаю. Говорили, что трупы сплошь лежали аж до Сельца. Там их хоронили селецкие сельчане.

 Вечером из лесу начали выходить беглецы и в крайних хатах просить поесть. Степан Юрпалов и Николай Погоженко приженились к молодым вдовам-соседкам, двойным тёзкам Фроськам Криволап.

 В начале оккупации новые жители Адамовки ходили в волость отмечаться. Где делись потом, не знаю. У одной из них от пленного родилась дочка Тома. Она долгое время работала учительницей на Лепельщине. Живёт до сего времени, но не знаю, в каком городе.

 В 2003 году по наводке моих односельчан солдаты поискового батальона откопали 10 останков военнопленных в урочище Цагельня и перезахоронили в Велевщине.

 Что сталось с колонной военнопленных за борисовским Сельцом, не знаю.

Записано в 2009 году.