139. СТАНОВЛЕНИЕ НОВОЙ ДОМЖЕРИЦКОЙ ШКОЛЫ. Мартинкевич Пётр (97)

О респонденте смотреть здесь.

 Учителем я пришёл в Ляховичскую школу в 1949 году. Через полтора года поставили завучем. С 1953-го стал директором. Работал, не собираясь куда либо переходить. В Ляховичах построил себе хату.

 В 1975 году приехал в Ляховичи первый секретарь Лепельского райкома партии Михаил Петроченко. Осмотрел школу и говорит мне:

 - Вы эту школу основали, и на вашем месте я бы отсюда никуда не уехал. Работайте. У вас это хорошо получается.

 А потом ни с того, ни с сего вызывает меня на бюро райкома партии. Решают какие-то посторонние вопросы. Заходит недавно назначенный заведующим районо Владимир Гончар, и начинают обсуждать школьные дела. Как бы между прочим Петроченко говорит:

 - Ляховичская школа пока держится – 75 учеников в ней учится. Но всё равно её скоро придётся закрывать. Пётр Егорович, я вам дам хорошее место – в новом центре Березинского заповедника открылась новая школа. А вот директора в ней нет. Новичок не потянет. Нужен умный, инициативный человек, со стажем. Лучшей кандидатуры мы не видим. Беритесь!

 Я совсем не возгордился от такой оценки моей работы. Перспектива начинать осваивать школу практически с нуля совсем не обрадовала. Промямлил что-то насчёт того, что надо подумать. Бюро не против. Отправляет меня домой думать.

 А уже назавтра приезжает за мной машина и увозит в Домжерицы. Всё – директорствуй. И отказать некому – водитель привёз меня начинать работу.

 Поначалу поселился в угловой комнате интерната. Жену обязал возглавить группу продлённого дня. Получилось, что школа работала почти круглосуточно. Ляховичскую хату впоследствии продал за бесценок на вывоз, поскольку была она еловая, жил я в ней лет 15.

 Первым впечатлением стал ужас от состояния дисциплины в школе. Вместо соединили старую Домжерицкую среднюю, Барсуковскую и Переходцевскую восьмилетние, большие начальные Рожнянскую, Крайцевскую и Черницкую школы. 497 учеников! Ни в одной сельской школе столько не было. При школе, вернее, отдельно от неё, был интернат, в котором жили ученики из отдаленных деревень. Мусора было столько, что весь комплекс учебных помещений мысленно назвал мусорным ящиком.

 Вести я взялся химию и биологию. Провёл несколько уроков, сходил на уроки других учителей. Задумался: что делать? Нужно непременно наводить в школе порядок. Но как?

 Созвал учителей и предложил совершить экскурсию по школе. Не поняли: зачем, если школу и так хорошо знают? Повёл. Показываю: посмотрите, что ваши ученики наделали. Может, неправильно так сказал, может, правильно, но обязал всех строго следить за чистотой в помещениях.

 Но убрать мусор и не мусорить одно дело, а привести в порядок повреждённый учащимися внутренний интерьер – совсем иное. Обращаюсь к директору заповедника Юрию Чичикину. На удивление мне он проявляет интерес к школьным делам. Советует выработать на педсовете полугодовой план по наведению порядка в школе. Обещает то же самое сделать на производственном совещании природоохранного заведения. Потом планы согласуем и начнём действовать совместно. В общем, всю материальную сторону берёт на баланс заповедника. А уж порядок и дисциплина – моё дело. Я с готовностью согласился.

 Собрал педсовет. Передал разговор с директором заповедника и свои планы на будущее. Восторга как-то не заметил. Учительница Мария Шинкевич и говорит, не называя меня по имени и отчеству:

 - Директор, вы нас сначала научите, а уж потом потребуйте.

 Будто кипятком ошпарила меня. А тут вдобавок Елена Автушко коллегу поддержала. Но возразить я не мог, поскольку они, по сути, были правы.

 Позвал я завуча, профорга, и мы выработали общий план работы. Каждый пункт закрепил за конкретным учителем. Педсовет утвердил нашу разработку. С ней познакомили учащихся. И понёс я план на рецензию директору заповедника. Он его не оценил положительно. Лишь сказал:

 - Послушайте, я дам вам научных сотрудников. Они будут вести у вас кружковую работу. А вы со своей стороны назначьте ответственных по направлениям деятельности. Будем раз в месяц, чередуясь, проводить методические советы в школе с участием научных сотрудников, и в заповеднике с участием учителей…

 До чего умный человек был. Учёные взяли под свой контроль внеклассные занятия. Как на работу приходили в школу после окончания занятий и вели кружки. Не понимаю, как у далёких от педагогики людей получилось так увлечь, повести за собой учеников.

 Учебный процесс пошёл. А вот новое здание школы изнутри было практически непригодно для использования, поскольку в галопе сдачи было сляпано из рук вон плохо – штукатурка отваливалась, побелка негашеной известью слупливалась. Снова пришёл к Чичикину за помощью. Отослал тот меня к братьям-евреям Дегтярям, знаменитым в Лепеле отделочникам. А они запомнили мою хорошую оплату их работы в Ляховичской школе, поэтому с готовностью взялись исполнять мой заказ. Ежедневно на работу и с работы их доставляла машина заповедника.

 В школах на то время проходили тракторное дело. Посмотрел я воочию, как проводятся занятия на машинном дворе заповедника, и мне не понравилось – как-то без энтузиазма изучают тракторы ученики, практики ведь практически не имеют за неимением пахоты на заповедных землях. Пошёл к директору заповедника. Прошу сделать мне одолжение – заменить тракторное обучение автоделом. Он не против. Везёт меня а райком партии, вместе посещаем райсовет, районо. И договариваемся о внедрении в учебный процесс моего предложения. После вызывает меня уже министр образования. Убеждаю и его. Чичикин обеспечивает школу машиной для практической езды вместе с инструктором по вождению – водителем Петром Симако. Позже облоно выделяет новую бортовую машину, тренажёры. Преподаёт теорию Владимир Шинкевич.

 Мальчики все бросились изучать автодело. К ним даже две девочки из борисовской деревни Броды подключились, которые позже в Минске прошли трёхмесячные курсы переподготовки и стали водить городские автобусы.

 В конце учебного года поехал я в ГАИ выбивать организацию приёмных экзаменов у обученных школой водителей. А выбивать и не пришлось. Майор, забыл его фамилию, понял меня с полуслова и сделал всё, что было нужно. Экзамены прошли успешно.

 …На каком-то старом фундаменте заложил я теплицу. Соорудил печку. Привёз сем ровметров дров. На протяжении зимы выращивали рассаду цветов, помидор, капусты… Этим делом занималась Надежда Артюх. Она была учительницей строгой, знающей и, я бы сказал, смелой, поскольку взялась за столь нелёгкое дело. Вклад её в учебный процесс неоценим.

 Создали мы при школе фонд всеобуча, который стали пополнять заработанными средствами, чтобы не выпрашивать всякий раз у районо деньги на разные мероприятия вроде новогодней ёлки. Вот Надежда Артюх и стала продавать рассаду населению. Домжерицы, которые кроме лесных насаждений иных не видели, вдруг расцвели палисадниками. Населению не нужно было за рассадой огородных культур ездить за 40 километров на городской базар. Из своего фонда вручали премии и призы победителям школьных олимпиад, лучшим ученикам…

 Директор заповедника Юрий Чичикин по моей просьбе построил переходной мост между интернатом и школой, дополнительно оборудовал три класса. В одном из них мы открыли музей. Стали ухаживать за местом расположения партизанского госпиталя возле Савского Бора.

 При исполнении мне 60 лет в 1983 году попросился я у заведующего районо на пенсию. Тот попросил поработать ещё года два. Отказался, сославшись на начавший давать сбои внутренний механизм – три инфаркта перенёс. Но ещё шесть лет вёл школьное лесничество.

Записано в 2015 году.