144. ИЗ КОЛХОЗА НЕ ВЫПУСКАЛИ КОММУНИСТЫ И ВОЛКИ. Азарёнок Евгений (101)

 Родился в 1930 году в деревне Веребки Лепельского района. Работал слесарем на ремзаводе. Живёт в Веребках.

  В 1953 году закончилась моя служба в армии. У сельских жителей был единственный выбор жизненного пути – идти гнуть спину забесплатно в колхоз. За такую работу денег не давали, а рассчитывались натуроплатой, т.е. сельхозпродукцией колхозного производства, а конкретней – зерном. Его не хватало даже на муку для хлеба. Питались исключительно овощами со своего огорода и мясом из собственного хлева. Выручал щавеле-ягодно-грибной сезон. В общем – голодали, ходили оборванные.

 Но у жителей Веребок была возможность жить более сносно. Это значит, стать отходником – отойти от колхоза и пойти работать на производство в Лепель. Хоть и не пригородная наша деревня, но и не захолустная – на десять километров отстоит от райцентра.

 Легко сказать: стать отходником. Что паспорт не давали сельчанам – это не проблема, поскольку в Лепеле брали на работу и без него. Коммунистическая партия вела такую политику, что у бросившего колхоз колхозника отбирали землю. Вместо положенных колхознику 40 – 50 соток оставляли отходнику 10 – 15, чтоб только с голоду не пух. Но желающих вырваться из колхозного рабства в Веребках было полно. Почти все мужчины становились отходниками. Недобор картошки по причине конфискации земли с лихвой компенсировался стабильным городским заработком. Отходники жили в разы богаче колхозников.

 Обычно веребские отходники выбирали себе предприятия на забоенской окраине Лепеля, поскольку в город ближайший путь из Веребок лежал через Забоенье. Я выбрал ремонтный завод, на базе которого позже был создан опытно-экспериментальный завод шестерён, затем – электромеханический завод. Устроился слесарем по обкатке капитально отремонтированных моторов НАТИ и к пропашному гусеничному трактору Липецкого тракторного завода КД-35, а также двигателей ЗИС-5 в 75 лошадиных сил, которые стояли на комбайнах.

 В месяц восстанавливали 17-20 моторов НАТИ, около десятка КД-35, и несколько ЗИС-5. Через год начали ремонт моторов СМД к тракторам марки ДТ. По устройству эти двигатели были аналогичны НАТИ. Выпускались СМД Харьковским заводом «Серп и молот».

 На работу и обратно ходили пешком. Ближе всего было добираться через лесной массив Бор, заливную пойму Эсы – Луги, деревню Кулеши и Солдатский мост. Всего семь километров составлял этот маршрут. Но он исключался зимой и весной – дорогу по всей длине заметало снегом, в половодье Луги заливало водой. Всего на пару километров было дальше через Забоенье, если Эсу под Огарком перейти по лесосплавной плотине и следовать старым Борисовским большаком, который переходил в городскую улицу Борисовский тракт. Но и этот маршрут исключался зимой. В эту пору года был единственный десятикилометровый путь в Лепель – по Минскому шоссе. Машин на нём тогда не было, поэтому снег не чистили. Но зато ходило много людей, и они протаптывали тропу. Однажды я, Мишка Дивин и Витька Кривко, выйдя на работу как обычно в шесть часов утра, так завязли в сугробах, что явились на завод лишь к 11 часам дня. Но тогда за опоздание уже не судили, начальники вошли в наше положение и нас сурово не наказали.

 Боялись волков. Большую часть года в шесть утра и вечера уже темно, а как раз в это время приходилось выходить из Веребок и Лепеля. Нужно было идти густыми чащами, по которым рыскали эти голодные хищники. Не раз видели, как впереди стая дорогу переходила. Поэтому по одному никогда не ходили. Собирались компаниями по несколько человек. Идём, кричим. Каждая группа слышит впереди или сзади идущих отходников. И всё равно волки стараются прошмыгнуть между компаниями людей – до того осмелели. Грустно шутили, что из колхоза отходников не выпускают коммунисты, а в город не пропускают волки - все против нас.

 Так и топал я в Лепель на работу и обратно по 1957 год. Женившись в 1955-м и поставив хату в Веребках, смог позволить себе купить мотоцикл «Ковровец» в 57-м. Это был верх счастья - за несколько минут добираться на работу. Правда, ездить было нелегко. Мотоцикл так трясло на булыжниках Минского шоссе, что удобнее было следовать по песчаной тропе на обочине, разбитой ногами и колёсами велосипедов, мотоциклов и телег. В таком же состоянии были все полевые и лесные дороги, а также улицы.

 Мотоцикл из-за несовершенства конструкции и эксплуатации по бездорожью часто ломался, а запчастей в продаже не было, приходилось их долго и упорно мастерить самим или же искать, где только возможно. В такие моменты снова ходить пешком на работу уже не хотелось, отвык, поэтому купил велосипед. Это колхознику такие покупки были недосягаемы, а рабочий мог насобирать на них денег. Впрочем, к концу 50-х годов практически все веребские отходники, а было их несколько десятков, пересели на велосипеды, а вот на мотоциклы – единицы. Всё же дорогой роскошью считались.

 При мне ремзавод начал ремонтировать мосты к грузовикам. В 60-х годах стали восстанавливать машины ГАЗ-51. Так же автомобили ЗИС-5 штуки три за месяц делали.

 Я только поначалу обкатывал моторы. Потом много какие работы выполнял. Ремонтировал моторы, машины, сцепление.

 Ремзавод на старом месте существовал до 1974 года. Строительство нового по улице Партизанской было завершено в начале 70-х, но шло устранение недоделок, установка оборудования. Переезд осуществили как раз в 1974-м. Завод стал называться экскаватороремонтным.

 Толку не было. Штуки три-четыре экскаватора ремонтировали. Потом переключились на тракторы «Кировцы». А впоследствии вообще взялись восстанавливать лишь мосты и коробки к ним. Я стал слесарем по ремонту «Кировцев». Ремонтировал гидравлические цилиндры, карданы. В 90-м году мне исполнилось 60 лет, и я бросил работу. Стал заниматься личным хозяйством возле дома. А завод развалился. Крыша текла, стены зеки-строители сляпали лишь бы как. Вот главный корпус и рухнул.

 Теперь старость берёт своё. Глаза почти не видят. Дочка Валя зовёт к себе в Лепель, но в родных Веребках мне быть здоровее. Здесь мой дом, в котором большая часть жизни прошла.

 Собственными руками строил. Как вот оставить его? Живу практически в лесу, на самой окраине Веребок. Сосны во двор просятся.

 59 лет я с женой прожил - из Черноручья брал Маню Игнатович. Год и семь месяцев как на 82-м году она ушла из жизни. Видно, нужно и мне на тот свет уходить - 86-й год живу.

Записано в 2015 году.