155. БРЁВНА СЛЕВА, БРЁВНА СПРАВА... Баев Владимир (108)

Сведения о респонденте  здесь.

 На «пьяной» базе «рыбную» машину обычно водили новички. Плохая была работа. Свежая рыба – товар скоропортящийся, и продавцы всячески отказывались его брать. Кому килограмм, кому два всучим. А возвратиться на базу нужно пустым. Повозив немного рыбу, я пересел на бусик, потом была авария… В общем, пришёл устраиваться в леспромхоз. Взяли штабелёвщиком.

 Раздельщик распиливал лес по размеру. Штабелёвщик его откатывал крючком на конвейер. Ещё в обязанности штабелёвщика входил откат в отдельный карман отходов древесины, которые шли на дрова. Дальше стоял сортировщик, распределяющий заготовки в соответствующие карманы-накопители. Их забирал кран и переносил в штабеля или сразу в вагон.

 Раньше в основном работали в две смены, особенно зимой, когда увеличивался объём лесоповала. Летом он сокращался, и нижний склад переходил на односменку.

 Есть такие места, где подолгу в делянках лежит заготовленный лес, а вывезти его невозможно из-за отсутствия надлежащей зимней погоды. Нет такой техники, чтобы могла преодолеть болото. Вот и получается, что готовый лес есть, т.е. верхний склад переполнен, а разгрузить его невозможно, и нижний склад простаивает.

 С работой штабелёвщика я справлялся, поэтому через несколько месяцев назначили стропальщиком. Кран подъезжал к заполненному карману или штабелю, и я подцеплял их тросами строп. Отсортированная древесина по воздуху переносилась в вагон, где её отцепляли загрузчики вагонов.

 Работа тяжёлая. Посменная. За четыре года до пенсии меня забрали на пилораму рамщиком.

 С моим приходом запустили производство шпал. Месячный план составлял 100 кубометров. Отправляли шпалы на Борисов. Там их опускали в ванну для пропитки специальным составом, после чего сортировали по сортам. Соответственно качеству проводилось складирование для распределения по Беларуси и за её пределы.

 Работа на пилораме также несложная, но не позавидуешь. Сначала нужно бревно накатить на накатки. Закрепить. Затем накатки начинают двигаться сквозь пилораму со скоростью распила. Получаются пластины 16-сантиметровой толщины. Когда их собирается 30 штук, пилорама перестраивается и начинается распиливание пластин на 23-сантиметровые брусы. Боковые отходы идут на доски, горбыли, дрова. Длина бруса – пять с половиной метров, что равняется двум шпалам.

 Механизмы работали чётко. Лишь в сильный мороз случалось, что пилы уводило чуть в сторону.

 После четырёх лет работы на пилораме мне исполнилось 60 лет. Оформил пенсию. Через несколько месяцев ушёл в отпуск. Пока отдыхал, на моё место взяли человека. По возвращении сказали, что я уже не нужен. Но зимой звали поработать штабелёвщиком. Однажды восемь месяцев без перерывов отработал. Жили с женой на пенсию, а на заработанные за три зимы деньги покупали валюту. Таким образом насобирали на поездку в Болгарию, где дочка возле моря имеет квартиру. Жили в ней, а на дорогу и питание вполне хватило леспромхозовской зарплаты временного рабочего.

 В нынешнем сентябре позвонил на прежнюю работу поинтересоваться, возьмут ли подработать. Ответили: пожалуйста. Два месяца поработал. Потом из Витебска приехали и сказали: леса нет, лишние люди не нужны. Меня ушли.

 Со времени моего ухода на пенсию прошло полдесятка лет. В леспромхозе произошла реорганизация. Лепельское предприятие подчинили Витебску, Витебск – Пинску, и уже наш район работает на Пинск, ублажая его прихоти. Но нынешнее состояние дел с лесозаготовкой я не знаю. Не интересуюсь, что поневоле получается, когда работаешь постоянно. Так это и не история. История ведь то, что было и не стало.

 Записано в 2015 году.