169. ОТЕЦ - В КУРОПАТАХ, ДЕТИ - В ЗЕМЛЕ ФРОНТОВОЙ. Тухто Валерий (113)

Сведения об авторе - здесь..

 Поиски и выявление неизвестных фактов Великой Отечественной войны не прекращаются на протяжении многих десятилетий. И точку в этом деле ставить пока еще рано. Судьбы сотен наших земляков - фронтовиков, партизан и подпольщиков ждут своего часа, пока кто-нибудь займется их исследованием. Одним в этом плане везет больше, судьбы иных по разным субъективным причинам навсегда канули в небытие.

 Уже несколько месяцев подряд работаю с электронной базой «АБД-Мемориал». Сопоставляя данные из районной книги «Память» и «АБД-Мемориала», веду работу по составлению более подробной картотеки погибших на той войне. Собирая сведения об уроженцах Гадивли, заинтересовался судьбами однофамильцев Григория и Осипа Мазго. То обстоятельство, что эти люди носят одну фамилию, и вдохновило на мысль, что они могут быть близкими родственниками, возможно братьями.

 В дальнейших исследованиях помог краевед Владимир Шушкевич, уроженец деревни Гадивля. Он подтвердил, что мать Григория и Осипа, Елизавета Дмитриевна, жила в Гадивле. А в деревне Камень живет ее внучка. Вот что рассказала во время нашего разговора Тамара Фоминична Кашеварова, по мужу Зябко.

 Григорий и Осип - родные братья Веры, Тамариной матери. Перед войной семья Мазго, в которой росли семеро детей, жила на хуторе Липки. В 1937 году главу большого семейства Никиту Кирилловича раскулачили и расстреляли в Куропатах, что документально подтверждено. Надо было как-то жить без хозяина, с ярлыком «семьи врага народа». По этой причине Григория с Осипом не взяли на службу в Красную Армию. Семья работала на сплаве леса, вела натуральное хозяйство. Перед войной в Гадивлю приехал работать учителем Фома Кашеваров, отец Тамары, и познакомился с Верой Мазго. Вскоре молодые поженились.

 С началом войны под мобилизацию ни Фома Кашеваров, ни братья Мазго не попали. Значительно позже старшие Григорий, Осип и Владимир подались в партизаны. А в 1944 году, как только Лепель освободили из-под оккупации, их мобилизовали в армию. В действующей армии оказался и Фома Кашеваров. В конце лета трагическая весть ворвалась в семью Елизаветы Мазго. В Литве 2 августа 1944 года сложил голову Осип. Был ему двадцать один год.

  Не так давно внучатая племянница Осипа, Оксана Соколенко, которая живет в Приднестровье, отыскала точное место захоронения своего близкого родственника. Лежит он в братской могиле в литовском городе Панделис.

 В феврале 1945 года в Польше умер от ран Григорий.

  Оксана не теряет надежды отыскать точное место его гибели. По предварительным результатам поисков женщина сделала выводы, что Григорий похоронен в Куява-Моравском воеводстве. Дальнейшие поиски собирается продолжать через международную организацию Красного Креста.

 В 1990-е годы в Лепельский военкомат пришли документы на награждение Григория медалью «За отвагу». В январе 1945-го командир отделения сержант Мазго отличился в бою за населенный пункт Юльяново, поднявшись первым в атаку и уничтожив трех вражеских солдат. Но о том, что за свой поступок был удостоен медали, видимо так и не узнал. По словам Тамары Фоминичны, награду никому не вручили, не нашлось близких родственников. А вскоре развалился Советский Союз.

 В январе 1945 года в боях в Восточной Пруссии отличился Владимир, который воевал в составе расчета станкового пулемета  - награжден орденом Великой Отечественной войны 2 степени. Ему, единственному из братьев, посчастливилось выжить в кровавой мясорубке. После войны он жил в Горозянках, работал в колхозе «Прожектор».

 Тамарин отец Фома вернулся домой тяжело раненный в голову. Продолжал учительствовать в Гадивле. Затем семья переехала в Зеленый Остров, где от старых ран в 1951 году Фома Игнатьевич умер. Похоронили его на родине, в Людчицах. Из наград имел орден Славы 3 степени, который где-то затеряли дети.

 За несколько месяцев до освобождения Лепельщины, весной 1944 года, в застенках немецкой тюрьмы погибла Тамарина тетя Мария Мазго (по мужу Дёмка). В Лепеле она выполняла задание партизан, где и была арестована. После войны ее муж Александр с детьми Фаиной, Дмитрием и Александром покинул родные места. Они уехали то ли в Кемерово, то ли в Коми. К сожалению ни в книге «Память», ни в других источниках имя Марии Дёмка как жертвы войны не увековечено. Неизвестно и точное место ее захоронения.

 В своих семейных архивах Оксана Соколенко и Тамара Зябко сберегают пожелтевшие от времени довоенной поры фотографии своих родственников.

2014 год.