185. ЕВРЕЙСКИЕ НЕКРОПОЛИ ЛЕПЕЛЬЩИНЫ. Тухто Валерий
Сегодня: 1, за неделю: 5, всего: 4665
Сведения об авторе здесь.
С конца 18 века история Лепельщины, как и многих других регионов Беларуси, тесно взаимосвязана с историей евреев. С 1794 года, когда царским указом для них была введена граница оседлости, евреи начинают компактно расселяться и на территории нашего района. Одним из фактов, подтверждающих это, является наличие памятников материальной культуры – захоронений. На сегодняшний день достоверно известно о наличии еврейских кладбищ в Лепеле, деревнях Камень и Пышно. В этих населённых пунктах большую часть населения, вплоть до 1941 года, составляли евреи.
Еврейские кладбища являются одной из составляющих частей материальной культуры наших предков. Изучение этих памятников даёт возможность рассмотреть ряд исторических вопросов, в том числе этнических и конфессиональных.
В последние несколько лет наблюдается активность в исследовании еврейских кладбищ на Лепельщине. Наибольший интерес у исследователей вызывает некрополь в Лепеле. Летом 2014 года большую исследовательскую работу по комплексному изучению кладбища провел Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер» (Москва).
Поэтому в своём сообщении представлю материалы о проведённой краеведческой работе по исследованию еврейских кладбищ в сельских населённых пунктах Лепельского района.
Камень, агрогородок, центр сельсовета. Расположен в 20 километрах на северо-восток от Лепеля. Здесь находится старое еврейское кладбище и захоронение жертв Холокоста. Старое еврейское кладбище расположено на северо-западной окраине деревни, на продолговатой возвышенности, справа от полевой дороги, которая ведёт из Камня в деревню Слободку.
С северо-западной стороны, у подножья горы, протекает безымянный ручей, который впадает в озеро Каменское.
Возвышенность сильно повреждена окопами периода войны 1941 – 1945 годов, в результате чего большая часть захоронений была уничтожена. По этой же причине невозможно и установить границы некрополя. В северо-западной части сохранилось не больше одного десятка каменных плит, на которых отчётливо видны выбитые в несколько рядов надписи на иврите. В этой же части горы сохранились развалины культового сооружения, которое местное население называет «каплица».
Каплица сделана из красного кирпича, который сверху оштукатурен цементным раствором. Здание имеет прямоугольную форму, вытянуто с запада на восток. С восточной стороны стена отсутствует, возможно, здесь был вход.
Дополнительные сведения о кладбище дала жительница Камня Матюшенко Галина Михайловна 1930 года рождения. Из её слов стало известно, что евреев хоронили не так, как православных. Умерших садили в подготовленную яму, сами отходили, после чего могилу закапывали. Затем на месте захоронения ставили надмогильный камень. Надписи на камнях могут прочитать только евреи. В советские времена на кладбище приезжали родственники похороненных там. Они неоднократно обращались в органы местной власти с жалобами, что на кладбище выпасают скот, могилы не ухожены.
В Камне кроме еврейского кладбища находятся два православных погоста и «польское» кладбище. На карте генерального штаба РККА 1930-х годов обозначены только три кладбища. Еврейский погост, видно, не посчитали нужным нанести на карту, хотя он и являлся действующим. Не отмечен он и на современных картах.
Захоронение жертв Холокоста находится в полукилометре от деревни в урочище «Борки» с правой стороны от дороги, которая ведёт в деревню Ладосно. 17 сентября 1941 года в этом месте было расстреляно 177 евреев, жителей Камня. В 1967 году на месте расстрела был установлен гранитный памятник.
Из воспоминаний Матюшенко Галины Михайловны: «Евреев везли на место расстрела на машине. Перед этим немцы забрали всех мужчин, якобы на ремонт дороги. А на самом деле заставили копать расстрельную яму. После забрали остальных. По дороге удалось убежать только Моське Аксенцову. Он прятался в озере и был свидетелем расстрела своих соотечественников, а также жены и детей. Сам он пошёл в партизаны. После войны вернулся, и жил в Лепеле. Ещё три дня на месте расстрела земля колыхалась. После войны там был бугор. Евреи на свои средства сделали памятник».
Неизвестно, по каким причинам надпись на памятном знаке в урочище «Борки» была «подкорректирована». Первоначально вместо пятиконечной звездочки была выбита шестиконечная Звезда Давида. Стерли с памятника и слово «евреев». По тексту получилось следующее «…советских жителей – (евреев) местечка Камень…»
Пышно,деревня в составе Стайского сельсовета.Находится в 16 километрах на северо-запад от Лепеля. Еврейское кладбище расположено на северо-западной окраине деревни. Сохранилось около двух десятков каменных плит. На плитах хорошо читаются надписи, сделанные на иврите. Плиты ориентированы надписями на восток. В некоторых местах хорошо прослеживается размещение каменных плит рядами.
Как свидетельствует старожил деревни Мацкевич Анатолий Петрович 1932 года рождения, до войны кладбище было в хорошем состоянии. На нём ещё проводились захоронения. В то время в Пышно жило небольшое количество евреев – пять семей. Когда в 1941 голу началась война, немцы вывезли евреев в Лепель. Позднее они были расстреляны в Черноручье.
В послевоенные годы еврейское кладбище в Пышно посещали родственники похороненных там людей. Но уже много лет некому ухаживать за старыми могилами. Территория кладбища сильно заросла деревьями и кустами.
Хотя еврейское кладбище давно не функционирует, на современных картах оно обозначено.
Черноручье, деревня в составе Лепельского сельсовета. Расположена в пяти километрах на юго-запад от Лепеля. Захоронение жертв Холокоста. В километре на север от деревни, справа от дороги Витебск – Минск, находится могила.
В ней похоронено, по приблизительным данным, более двух тысяч советских граждан. Около тысячи погибших из этого числа - еврейское население, которое удерживалось в лепельском гетто. Расстреляны 28 февраля 1942 года. Захоронения производились в ямах для силосования кормов. В 1975 году на месте расстрелов установлен памятный знак.
В томе 4 научного издания «Археалогія Беларусі» (Минск, 2001, с.129) есть упоминание о еврейском кладбище возле деревни Большие Торонковичи (Вялікія Таронкавічы). В книге идёт речь о том, что, по местным поверьям, в Больших Торонковичах на большом еврейском кладбище для молитвы собирались старые иудеи. Происходило это в августе месяце. Съезжались не только евреи из окрестных деревень, были присутствующие из Витебска, Вильни, Минска.
В сентябре 2014 года во время экспедиции в треугольнике деревень Двор-Торонковичи, Малые Торонковичи и Большие Торонковичи было обследовано ряд кладбищ. Проводился опрос местного населения. В результате информация о наличии еврейского кладбища возле Больших Торонковичей не подтвердилась. Жители окрестных деревень принимают за еврейское кладбище средневековое захоронение с каменными крестами и каменными плитами. На плитах, какие либо надписи отсутствуют. На некоторых из них выбиты равноконечные кресты.
Таким образом, все еврейские захоронения, выявленные на территории Лепельского района, можно условно поделить на две категории: местечковые некрополи (Лепель, Пышно, Камень); захоронения жертв Холокоста (Черноручье, Камень).
Актуальной проблемой на сегодняшний день является в первую очередь сохранение местечковых некрополей. Именно эта категория памятников материальной культуры подвержена наибольшему риску разрушения и исчезновения.
Написано в 2015 году.
 НРАВИТСЯ |
 СУПЕР |
 ХА-ХА |
 УХ ТЫ! |
 СОЧУВСТВУЮ |
ФЭЙК НА БРАЦКАЙ МАГІЛЕ
І ў наш час не абыйшлося без камунаідэалагічнай зубатычыны. Летась праводзілася рэканструкцыя Чарнаруцкіх яўрэйскіх могілак. Шыльду з павендамленнем, што там расстраляныя савецкія грамадзяне (пра яўрэяў не было ні слова), увогуле замянілі на пашпарт у форме шыльды з надпісам: "Воінскае пахаванне". Для чаго гэта зроблена? Каб увогуле знішчыць памяць пра Лепельскае гета? Няхай нашчадкі думаюць, што тут пахаваныя вызваленцы Лепеля - так больш гераічна ўспрымаецца брацкая магіла.
Не зразумела, якое дачыненне мае Чарнаруцкая брацкая магіла да вайскоўцаў. Хіба там расстралялі некалькі партызанаў, што не даказана. А ахвяры Халакосту - гэта не вайскоўцы. Злачынства здзейсніў аўтар ідэі такога ўшанавання месца вечнага супакаення ахвяраў Халакосту.
Чарнаруцкую брацкую магілу штодзённа наведваюць дзесяткі транзітнікаў і пастаяльцаў Мацешавага прыдарожнага сэрвісу. Чытаюць фэйкавы надпіс і выказваюць маўклівую пашану вызваленцам Лепельшчыны, якіх нага тут не ступала ні жывых, ні мёртвых.
Согласно
ПОСТАНОВЛЕНИЕ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 22 октября 2003 г. № 60ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ИНСТРУКЦИИ О ПОРЯДКЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО УЧЕТАВОИНСКИХ ЗАХОРОНЕНИЙ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ7. В банке данных используется следующая классификация воинскихзахоронений: воинское кладбище - захоронение, состоящее из несколькихбратских и (или) одиночных могил (захоронений), где захороненывоеннослужащие, павшие на поле боя или умершие от ран и болезней, иучастники сопротивления; братская могила - компактное захоронение, имеющее общийпамятный знак; индивидуальная могила (захоронение) - захоронен один погибший(умерший); место массового уничтожения - место, где захороненывоеннослужащие и другие жертвы войн, захоронения которых проводилисьмногократно без соблюдения каких-либо правил в местахпринудительного содержания;
Яўген пацвердзіў канкрэтна, што захаванне ля Чарнаручча подыходзіць пад место массового уничтожения - место, где захоронены военнослужащие и другие жертвы войн, захоронения которых проводились многократно без соблюдения каких-либо правил в местах принудительного содержания, а ніяк не пад воинское кладбище - захоронение, состоящее из нескольких братских и (или) одиночных могил (захоронений), где захоронены военнослужащие, павшие на поле боя или умершие от ран и болезней, иучастники сопротивления. Значыць, фальсіфікацыю гісторыі робіць пашпарт захавання ахвяраў халакоста пад Чарнаруччам.
Шильда с надписью "Воинское захоронение" указывает на то что данный объект является учтенным в сельсовете и РВК, где и хранится сам паспорт захоронения. Только зачем сняли старую шильду не понятно?
Ещё и мои родители говорили, что по началу, там растреливали евреев, а потом и лепельчан (подпольщиков, Партизан и и их связных). И по количеству их было значительно больше чем евреев. Но название впало по перрвым. А ещё рассказывали, что поначалу они откупались, собирая золото, драгоценности (выкуп), а когда всё иссякло, их и свезли на ... И ещё... Когда их грузили в машины, то с ними содился всего один немец с автоматом. И ни один узник не пытался сбежать. (Они, вроде, понимали, что это им кара за грехи предков. И ехапи смиренно). (Так говорили многие в Лепеле).
О " причинах" их несбежания рассказывали все, когда я пошёл работать. СКОРБЬ ! Помню, до 60х годов, на ул. володарской на домах были шестиконечные звёзды нарисованы. Это были фашистские обозначения домов евреев.
Николай, зачем же так злорадствовать? Что значит "откупались"? У них всё отобрали. Люди жили в гетто в антисанитарных условиях, практически голодные, и к концу февраля 1942 года были уже замученные и полумёртвые. Была коллективная ответственность - в неотапливаемых домах в гетто жило по 35-40 человек, и если один сбежал, то расстреливали всех. Несколько человек, детей, спасли, прятали у себя беларусы, рискуя своей жизнью, например, Варвара Ардынович, спасшая еврейскую девочку, затем ей было присвоено звание "Праведник Мира". А один парень, Семён Фейгельман убежал и остался жив, с ним пыталось бежать человек пять, но их расстреляли немцы. А пытаются забыть об этом, т.к. наряду в немцами в полицаи шли и местные мужчины, конечно, их принуждали немцы но многие же шли в партизаны. Вот часть рассказа Семёна Фейгельмана.
В начале июля немцы собрали всех евреев в центре города, объявили, чтобы на своих домах они прибили желтые звезды, пришили на одежду спереди и сзади желтые лоскуты, на руках носили повязки с надписью «Jude», ходили только посередине улицы и не ходили по тротуарам. За любое нарушение – расстрел.
Начали гонять на работы, на самые тяжелые и черные: убирать уборные, на погрузку и разгрузку, ремонтировать дороги.
Потом опять собрали евреев, это было в середине июля, и приказали всем переселиться гетто. С собой можно было взять только самые необходимые вещи. Район для гетто отвели между улицами Вокзальная, Канальная. На переселение дали срок, по-моему, два или три часа. В один дом заселялось по четыре, а то и по пять семей. Нас разместилось в одном доме 12 или 13 человек, все были родственники. Свой дом мы оставили, и кто в него вселился, не знаю, потому что из гетто было запрещено выходить. Гетто охраняли частично немцы, но в основном – полицаи, «свои» лепельские, многих я до войны знал. Например, Сублинского. Он после войны 10 лет отсидел, а потом вскоре умер. В полицию шли в основном молодые мужчины, те которых в Красную Армию призвать не успели.
В гетто попал брат отца Файвель, его жена и двое девочек, попала жена младшего брата Завеля с девочкой маленькой, ей было 1,5 годика. А сам младший брат отца под Витебском попал в окружение, и больше мы о нем ничего не знаем.
Моему отцу, как хорошему столяру, иногда немцы поручали делать чемоданы, тогда были такие – фанерные, но в основном его гоняли на такие же работы, как и всех остальных.
Я тайком выходил из гетто, выпрашивал у знакомых какую-то еду, но в основном картофельные очистки, а потом, чтобы только не нарваться на полицию, возвращался обратно.
Картофельную шелуху много раз перемывали, перемалывали и пели из нее лепешки. Жира у нас не было, и на сковороду сыпали соль. Это считалось хорошей едой. Кто работал, тому кое-что доставалась, но в основном узники голодали. И от голода каждый день умирали. Много людей болело. Никаких лекарств не было. В гетто был врач, известный в довоенном Лепеле – Гельфанд. Его даже немцы в свой госпиталь привозили, чтобы он консультировал врачей.
Однажды Гельфанда машина сбила насмерть. Говорили, что это сделали специально.
Были и другие врачи, но лечить было нечем. Никаких лекарств…
Эсэсовцы каждый день проверяли гетто. Чтобы все были на месте. В основном это делали с утра. Был такой случай. Эсэсовец зашел, стал считать, надо было кланяться перед ним, снимать шапку, я не снял. Он заорал, и стал меня бить большой резиновой плетью. Не помню, что было потом, я потерял сознание. Очнулся, когда немца уже рядом не было. Меня кое-как откачали. Я после этого решил бежать из гетто. Но если не досчитаются кого-то на проверке, расстреляют всех жильцов дома. Как только я говорил слово «бежать», на меня родные начинали ругаться: «Мы из-за тебя все погибнем».
И немцы, и полицаи издевались над евреями, били нас по любому поводу, иногда просто так для развлечения.
Так продолжалось до 28 февраля 1942 года. В тот день, еще шести утра не было, на улице поднялся шум, крик. Мы поняли, немцы стали собирать евреев, чтобы покончить с нами. Давно об этом уже разговоры ходили. В Камене, в Бегомле, в Полоцке были расстрелы. Мы о них знали.
Я, видя такое дело, накинул на себя что было, на босые ноги надел ботинки, выбежал из дома и к реке. Уже чуть начинало светать. День был очень холодный. Но я мороза не чувствовал. Нас пять человек пыталось убежать. Немцы увидели и открыли огонь. Трое сразу упали замертво, одного – ранили. Немцы подбежали и добили его. Я с испуга упал лицом в снег и лежал неподвижно. Это было метров в четырехстах от дома. Немцы подумали, что я мертвый. Когда они ушли, я пополз к реке. На берегу Эссы поднялся и снова побежал. Слышу, за мной шум. Я по воде побежал, чтобы собаки след не взяли. А потом, думаю, надо переплыть через реку на другой берег, утону так утону.
За городом в деревне Матюшино жил знакомый отца. Ноги почему-то сами понесли к нему. Его звали Александр. Надо было перебраться через дорогу, которая вела из Старого Лепеля в Лепель. А на дороге – колона немцев. Я опять упал в снег и пролежал неподвижно, пока они не прошли. Прибежал к Александру, а мне говорят, в деревне полицаи и надо уходить.
Ноги у меня побелели, надо было их спасать. Дочка Александра – Лена оттирала мне ступни гусиным салом. Одели носки, переобули в сухое. Дали кусочек хлеба, но предупредили, сразу все не ешь – умрешь, потому что я три дня вообще ничего не ел. Александр предупредил, что кругом немцы и полицаи, ловят беглецов. Посоветовал идти в сторону Витебска, может, удастся перейти линию фронта. Я пошел. Ночевать негде, никто не пускает, бояться. То в хлеву переночую, то в стогу сена – самое спокойное, то в банях – там благодать. Шел в сторону Дретуньского полигона, в деревнях говорил, что – из сиротского приюта. Мне советовали идти на запад, там лесов много, вдруг кого-нибудь встретишь в глухой деревне, и тебя приютят. Очень болели ноги, одежда была гнилая и в ней вши. Есть нечего. Редко кто подкармливал, но чаще прогоняли, говорили, из-за тебя всех убьют.
Вышел я на дорогу Витебск-Полоцк. Иду на запад. Прибился к одной старушке. Помог ей саночки везти и попросил, чтобы она сказала немцам-охранникам, когда будем мост переходить, что я ее сын. Даже по-немецки сказал ей, как будет слово «сын». Подходим к мосту, немец стал в меня тыкать рукой, а старушка говорит: «Сын». Немец махнул рукой. Через Полоцк прошли, видел повешенных. Добрались до Ветрино. Я понял, что старушка к себе не примет, поблагодарил ее и пошел дальше. Очутился в Глубокском, Миорском районах. Дважды пытались меня отвезти к немцам, на подводу сажали, но я сбегал. Не доезжая Прозорок, пошел в деревню Антополье. На мое счастье за дровами приехал мужчина. Звали его Василий, потом я узнал, что он был членом коммунистической партии Западной Белоруссии. Василий посмотрел на меня и говорит: «Тебя надо лечить, иначе – умрешь». Он взял меня к себе, но Василий жил на виду, в деревне, и держать у себя постороннего человека было опасно. Он переправил меня к своему родственнику леснику Грицу Никите Васильевичу. Они жили в лесу, вдалеке от деревни. Я сказал, что меня зовут Сеня. Про фамилию у меня не спрашивали. Никита Васильевич и его жена Евгения Андреевна приказали мне раздеться и тут же сожгли мою одежду, в которой вши буквально роились.
полностью http://shtetle.co.il/Shtetls/lepel/lepel.html
Роза.
Ну, это ДИКО. "Злорадствовать" о таком трагическом? Да у меня такой мысли никогда не было. Никогда!!! Ты чтото не поняла. Я рассказал то, что слышал, уже будучи рабочим. Может кто что и прибавил. А рассказ С, Фейгельмана впечатляет!