3. Гриценко Антонина. МОИ ОСТРОВСКИЕ (5)

Родилась 20 апреля 1956 года в городе Тавда Свердловской области. В 1973 году окончила общеобразовательную школу №1 и музыкальную школу по классу скрипки. В 1977 году после окончания музыкального училища приезжает в родной город и устраивается в музыкальную школу преподавателем по классу скрипки. Педагогический стаж более 30 лет. Антонина увлеченный человек. Она рисует, пишет стихи, играет на скрипке и фортепиано. Составила свое родословное древо, в котором более полутора тысяч человек. Много работает с архивами разных стран по поиску своих предков. Сейчас собирает материал для книги об истории своего рода. Любит путешествовать с внучкой Илоной. Вдвоем мечтают объехать весь мир. В ближайшее время намерена посетить свою историческую родину - Лепельщину.

8 февраля 1930 года. Суббота. Деревня Бобровка. Лепельский район. Витебская область. Александра проснулась очень рано, ее разбудили птичьи трели. Дома чисто и уютно. Вчера она со свекровью Марией в доме все убрали, перемыли, повесили новые шторы. На окнах цветут герани ярким красным цветом. Маленькая дочурка Машенька спит так сладко. Ей 21 января исполнилось два года. Муж Василий открыл глаза и улыбнулся Александре: «Солнышко мое, Сашенька, как я люблю тебя! А как наш сынок?». Александра засмеялась: «Какой сынок? Неизвестно кто будет: мальчик или девочка!» Она была в положении и ждала ребенка. Василий был на седьмом небе от счастья. Он так хотел сына и просто был уверен, что родится сын. Первого ребенка - дочку назвал в честь своей матери - Марией, а сына очень хотел назвать в честь отца - Антоном. Все было хорошо. Одно омрачало: год назад перед Пасхой у свекра Антона Островского арестовали семью его сестры Дарьи Пекарской (Островской). Дарью, ее мужа Атона Пекарского и их детей: Юлию, Иосифа, Яна, Эмилию - увезли в Минск, и больше ничего об их судьбе не было известно. Антон несколько раз пытался узнать о судьбе сестры Дарьи и ее детях. В последний раз он вернулся из Минска очень расстроенный. Начальник сказал, чтобы он больше туда не совался, а то пойдет следом за ними и показал глазами на небо. Дома решили, что их всех расстреляли. Антон ездил к ним на хутор, где стоял дом сестры. Но его даже в дом не впустили. Там жили новые хозяева - колхозная беднота. Все было разграблено. Антон обратил внимание: как грязно около дома. А при Марии всегда была идеальная чистота. На окнах не было занавесок, почему-то поломали весь забор. Он стоял около дома и плакал, не заметив, как к нему подбежал любимый пес Марии - Дружок. На шее болтался кусок веревки. Дружок перегрыз веревку и сбежал от новых хозяев. Он с радостным визгом бросился Антону на грудь, и Антон увидел, как плачет бедное животное. Теперь Дружок живет с ними и Машенька души в нем не чает. А он обожает маленькую девочку и очень любит, когда Машенька гладит ему живот и чешет за ушами. Как начнут вдвоем бегать по двору, только радостный визг стоит. А охранник какой! За ребенка готов горло перегрызть, а ведь простая дворняжка. Александра всегда спокойна была за Машу, зная, что ее защитит Дружок.

На кухне хлопотала свекровь, доносился запах вкусного. Свёкор уже встал давно, сидел на завалинке и курил. Подставил лицо солнцу и радостно жмурился. Они с Марией вырастили шесть сыновей. У всех свои семьи, дети. Он очень хотел дочь, но судьба послала ему только мальчиков. Зато теперь у него есть любимая сноха Александра, и она ему как дочь, зовет их мама и папа. А во внучке Машеньке вообще души не чает. И она так деда любит. Заберется вечером к нему на колени и ну просить деда: «Дедя, сказку. Дедя сказку расскажи». Ну как ей откажешь, такому ангелочку? Пока вспоминает и собирает в одну сказку все, какие знает, Машенька уже и засыпает. А как обнимет деда за шею, так он даже прослезится от умиления и все приговаривает деду: «Дедя мой, самый любимый».

Василий прижался ухом к животу Александры и пытался послушать, не шевелится ли его сынок: «Ах, ты мой малыш! Я люблю тебя и маму твою». Вдруг на окно прилетели две птички, начали стучать в стекло клювиками. Василий и Александра мгновенно повернули голову к окну: «Какая нехорошая примета». Александра попыталась их согнать с окна, но они, отлетев, снова прилетели. Василий просто с лица сошел, не знал, что и думать. За завтраком немного все забылось, смеялась Машенька над Дружком. Он очень хорошо знал команды: умри, молчи, голос, сидеть, лежать, молчать. И

Машенька, просила его, то лечь, то встать, то лапку подать. А он и рад стараться перед маленькой хозяйкой. Все как-то забыли утреннее происшествие с прилетом птичек. А еще Машенька и Дружок любили прятаться в нишу под печку. Там хранилась глиняная посуда, соленья. Сбоку бабушка положила матрас, набитый сеном и внучка с собакой часто лежали там, играли в прятки. Дед после завтрака пошел в огород с сыном поработать, раскидать навоз. Мария и Александра пошли на кухню готовить обед. Машенька с Дружком потихоньку забрались под печку и легли на матрас. Получив команду молчать, Дружок вытянул лапы, положил на них морду и заснул. А ниша изнутри закрывалась заслонкой. Машенька закрыла как всегда нишу, чтобы их не видели и долго искали. Конечно все знали, где они прячутся, но делали вид, что ищут и не могут найти. Тогда Машенька и собака с визгом выскакивали из-под печки, и все смеялись, глядя на чумазое счастливое лицо ребенка и собаку, которая с радостным лаем прыгала и старалась всех лизнуть в лицо.

Прошло немного времени как с улицы пришел дед Антон и сообщил , что приехало в деревню много машин, и сердце у него не на месте. Когда он зашел в комнату, то из-за заслонки под печкой высунулась мордашка Машеньки и с хитрой улыбкой сообщила, что она с Дружком спряталась, и чтобы деда никому не рассказывал, что она под печкой. Дед не смог пройти мимо, чтобы не поцеловать это милое личико, а Машенька со всей силы обняла деда. Потом снова закрылась заслонкой, и Машенька стала играть куклами, которые бабушка сделала из разноцветных кусочков ткани. Все услышали, как к дому подъехала машина, и из нее выскочили два человека. Василия затолкали домой и на сборы дали 30 минут. Арестовали Островских: Александру, ее мужа Василия, родителей Василия - Марию и Антона. На вопрос, есть ли в доме еще кто-нибудь, все как по команде закричали: «Нет!». Машенька с ужасом наблюдала в щелочку за происходящим в комнате. Ей совсем не нравились эти дяденьки в сапогах, которые все время кричали на маму с папой, на бабушку и дедушку. Она не могла понять, почему бабушка сильно плачет и все время стоит на коленях и что-то просит, протянув руки к большому толстому дяде в военной форме. Почему дяденьки всё раскидывают, бросают на пол и что они все ищут? Потом мама, вся в слезах, беспомощно оглянувшись, с узелком пошла к дверям. На пороге она оглянулась, зарыдала и стала махать рукой. Толстый дяденька закричал и стал выталкивать маму из дома: «Иди, иди, а то у тебя крыша съехала, руками уже машешь». Ведь он не знал, что Александра махала своей дочери. Она знала, что Машенька все видит через щелочку под печкой. Машенька хотела вылезти из под печки и броситься к маме, но тут к заслонке подошел страшный толстый дяденька и закричал на дедушку и бабушку, чтобы они побыстрее убирались из дома. Дедушка с рыданиями стал умолять, чтобы бабушку не трогали и не увозили, что она очень больная и скоро умрет. Он снял с руки свое и бабушки старинные обручальные кольца и отдал самому главному толстому дяденьке. И он, смилостивившись, оставил бабушку дома, а дедушка, сгорбленный горем, весь заплаканный пошел к дверям и громко закричал: «Я люблю тебя, Машенька!». Все подумали, что он крикнул эти слова для жены и никто не догадался, что этот крик сквозь рыдания был сказан двум Мариям: жене и внучке.

Бабушка вышла во двор. Машина тронулась, увозя в неизвестность мужа, сына и сноху. Мария так за нее переживала, ведь она была беременная.

От пережитого ужаса Мария потеряла сознание. Сколько она лежала так, не знала. Когда пришла в себя, то никак не могла понять, почему она во дворе одна и лежит на земле, где все?

Постепенно сознание возвращалось к ней, а вместе с ним и память. Мария кинулась в дом, может ей приснилось все? Она кричала и звала всех, но никто не откликался. Подбежав к печке, услышала как горько плачет Машенька и жалобно воет Дружок. Мария дернула заслонку и увидела заплаканное лицо Машеньки, которая обнимала собаку и боялась выходить из под печки. С этого дня, когда во двор к Марии кто-либо заходил, или Мария куда-нибудь уходила из дома, Машенька всегда пряталась под печку с Дружком, чтобы было одной не страшно. Мария там все хорошо оборудовала. Поставила на всякий случай кувшин с водой, миску сухарей. Положила несколько одеял и подушки, чтобы Машеньке там было тепло. Все игрушки лежали тоже там. А чтобы заслонка не падала, изнутри Мария сделала крючок и научила внучку им пользоваться. Мария старалась никому не показывать Машеньку, чтобы ее не отобрали и не увезли в детский дом.

…Ехали долго и к ночи их определили в тюрьму. Александре от пережитого, от волнения и переживания за дочку на допросе стало плохо, и ее отправили в камеру. Каково же было ее удивление, когда она там увидела Пекарскую Эмилию - двоюродную сестру мужа. Эмилия уже целый год была в тюрьме и ничего не знала о своих братьях и сестре, матери и отце. Они обнялись и разрыдались. «Неужели и я буду тоже целый год в тюрьме, как я буду рожать малыша в таких условиях?» - думала Александра. Месяц ее допрашивали, а потом объявили, что отправляют в сибирский посёлок Тавда на спецпоселение. Вагон загрузили полностью. Он был телячий, не приспособленный для людей. Поставили ведро с крышкой для параши. Сколько радости было у Эмилии и Александры, когда они увидели в вагоне Иосифа. Иосиф - брат Эмилии и двоюродный брат Василия. Он тоже целый год был в тюрьме и ничего не знал о своих. Долго разговаривали о родных. Александра тоже ничего не знала о муже, свекре и молила бога, чтобы они были живы, чтобы свекровь не арестовали, иначе мать навсегда потеряет свою маленькую дочь. Она слышала, что детям репрессированных родителей в детских домах дают другие имена и другие фамилии. Она не знала, что на следующую ночь пришли и арестовали семью брата Василия - Андрея и его жену Янину Островских. Бабушка Мария не смогла отобрать у солдат внуков - двухлетнюю Ядвигу и шестилетнего Антона. Арест был ночью и когда Мария увидела, что идет арест ее второго сына и снохи, (а они жили через дом от Марии), она бежала так, что сердце выскакивало из груди. Запыхавшись, она не могла говорить. Схватила внуков к себе в охапку, но их просто силой вырвали из рук охранники и повезли вместе с родителями. Потом их увезли в детский дом города Николаева Одесской области. Сколько пережил маленький Антон. Он ни за что не хотел отдавать сестренку в другой детский дом, он так сильно ее держал, а она так крепко обняла брата, и так они сильно кричали, что воспитатели из Минска не стали их разлучать и отправили в один детский дом. Целых 10 лет они были вместе. Только Антону сменили имя на Анатолий. Антон всегда помнил наказ мамы, когда их отбирали от неё в детский дом: «Антон, ты теперь за старшего, береги и заботься о сестре, она такая маленькая. Помните о маме и папе». Так шестилетний мальчик повзрослел на несколько лет, он постоянно следил, чтобы его сестру никто не обижал, чтобы ей было хорошо. Когда давали печенье, конфеты или пряники, он всегда прятал все в карман и относил Ядвиге в палату, где жили малыши. Когда появлялась возможность поговорить с сестрой, то он всегда ей рассказывал о маме, о папе, о бабушке и дедушке и всегда повторял имена родных, которых знал, чтобы не забыть. Но со временем стал забывать имена, фамилии. Только хорошо помнил имена родителей и бабушки с дедушкой. Никогда никто не видел на его лице улыбки. Он был всегда не по детски очень серьезным. В 1941 году, через 10 лет, началась Великая Отечественная Война. Прямо из детского дома он пошел на фронт на долгие четыре года. Куда эвакуировали детский дом, он не знал. Но когда уходил на фронт, с сестрой договорились - встречаемся после войны в деревне Бобровка Лепельского района, там, где жили родители. Так должны найти друг друга снова.

Два месяца ехали в Сибирь. Так намучились за это время. Иосиф трогательно заботился о беременной Александре. Экономил хлеб, воду, чтобы побольше осталось Сашеньке. У Александры отекали ноги, и ей очень хотелось просто вытянуть их и спокойно полежать. Но места не было. Все время спали, скрючившись. Самое мучение - это туалет. Люди очень стеснялись. У одной женщины нашлась простыня, и сделали загородку в углу вагона. Ночью было холодно, а днем вагон нагревался, и нечем было дышать. Воды не хватало, всегда хотелось пить. Когда открывали дверь вагона, все жадно хватали свежий воздух. На редких остановках давали еду, воду и убирали парашу. Но выходить из вагона под страхом смерти было нельзя. «Выходили» из вагона только мертвые. По дороге их выкидывали прямо в лес, и остались они не захороненными. Пока ехали, весна вступала в свои права и продвигалась вслед за ними в Сибирь. Когда открыли двери вагона, было очень тепло. Выехали в начале марта, а приехали в середине мая. На маленькой станции цвела черемуха, запах ее, казалось, наполнял весь воздух на станции. Люди остановились и стали жадно вдыхать запах цветущей черемухи. После удушливого вагонного запаха это было так прекрасно. Александра на всю жизнь запомнила этот непередаваемый запах цветущей черемухи.

Александра, измученная дорогой, даже идти не могла с вокзала. Иосиф поднял ее на руки и посадил на телегу, куда сложили все нехитрые пожитки людей. Всех повезли в деревню Мостовка. По дороге ее так растрясло, что целую неделю не могла встать с матраса, которым поделилась с ней одна семья. Несколько раз приходили охранники и проверяли, на месте она или нет. Пока лежала, все время думала о муже, дочке. «Только бы они были живые», - постоянно, как молитву, повторяла Александра. Мысль, что маленькая дочка осталась без нее, не давала ей спокойно жить. Когда появились силы и меньше стал болеть живот, решила бежать обратно в Беларусь. На шее у нее висел золотой крестик на веревочке, и Александра решила его продать или обменять на сахар. Искала случая, чтобы предложить продать крестик. На краю деревни стоял дом, в котором родился ребенок, и Александра знала, что захотят крестить ребенка и понадобится крестик. Вечером она туда сходила. Хозяин дома дал за крестик немного денег. Стала сушить хлеб тайком. В поле были посажены огурцы, морковь, свекла и рожь. Александру определили обрабатывать их. В июле вечером отметилась в комендатуре (отмечались каждый день) и направилась по темноте в поселок на станцию Тавда. На поле нарвала в дорогу огурцов, завязала в платок и положила в заплечный мешок, который по вечерам сшила для нехитрых пожитков и еды. Шла почти всю ночь. Очень устала, но останавливалась лишь на несколько минут. Ложилась на землю, отдыхала немного и снова в путь. Дороги не знала, но просто прошла по лесной дороге домой 26 километров. Начался противный мелкий дождь. Беглянка все время оглядывалась назад и прислушивалась, не едут ли за ней из деревни. Вот и река. Кое-где видны огоньки поселка. На берегу стоял паром и очень много людей, ожидающих, когда он начнет переправу. До чего темная ночь, все небо затянуто облаками. «Мне это на руку», - думала Александра. Наконец паром тронулся и поплыл на другой берег, а навстречу ему шел другой паром туда, откуда отплыла Александра. На улицах никого не было - раннее утро.

Вот и станция. Грузовой состав стоял на погрузке, рабочие (тоже репрессированные) грузили в открытые вагоны круглый лес и большие коробки - в закрытые. «Как же мне забраться в вагон?» - лихорадочно думала Александра. Промокла кофта и юбка, туфли наполнились водой. Ребенок сильно шевелится, словно хочет на волю. «Потерпи, маленький. Скоро мы домой приедем».

Александра спряталась под маленьким навесом рядом с черемухой, на которой висели кисти зеленых ягод. А как цвела черемуха в мае! Объявили перекур, и рабочие пошли под крышу покурить и немного отдохнуть. Александра быстро скользнула к последнему вагону и заскочила внутрь. Коробки стояли в половине вагона. Она быстро стала их передвигать, чтобы сделать для себя нишу между коробками. Они были не очень тяжелые, с рогожей и мочалом. Получилось. Спряталась и затаилась. Пришли рабочие, продолжили погрузку и не заметили, что не так коробки стояли. Хорошо, что вагон заложили не до потолка. Хватало воздуха дышать. Сняла туфли, поставила рядом. Так в мокрой одежде и уснула. До этого она не спала две ночи и теперь отключилась сразу, как только пошел поезд. В одной бутылке была вода, в другой - молоко, заткнуты пробками из бумаги. Молоко разделила на 2 части и половину выпила, а вторую оставила на утро.

Когда проснулась, кофта и юбка были влажные, не высохли. Александра сняла с себя всю одежду и подоткнула под края коробок, чтобы досушить. Накрылась большим клетчатым платком. Сидела, прижавшись между коробок, и смотрела, как качается кофта и юбка от движения поезда. Незаметно уснула. Проснулась от того, что поезд стоял. Быстро оделась - все высохло, а сухая одежда на теле куда приятнее, чем мокрая. В щель, между досками, увидела, что стоят в тупике, но не знала в каком городе. Бегали военные, пробежал какой-то человек с кипой бумаг. Наконец вагон дернулся и медленно поехал. Александра смотрела в щель и увидела название станции - Свердловск. Она помнила такой город. В тупике Свердловска, когда она ехала в телячьем вагоне в Тавду, в вагоне давали воду и хлеб. И запомнилось, что хлеб был горячий, значит, где-то рядом была пекарня. И действительно, когда проехали совсем немного, в щель ударил запах горячего хлеба, и Александра сразу почувствовала, что она голодна. «Сейчас мы с тобой , мой маленький, будем кушать». Достала бутылку молока и половину выпила с куском хлеба. Сахар решила съесть на ночь. Перед бегством в деревню Мостовку из Тавды приезжала автолавка, и на половину денег Александра купила 20 кусочков сахара. Спать боялась, а вдруг поезд придет к месту назначения и начнется выгрузка. Как будет выходить из вагона, пока не могла придумать. Александра себя хвалила: она просто умница. Вот для туалета взяла крынку, чтобы не было проблем. По ночам поезд шел, а днем стоял в тупиках. Александра обнаружила под коробкой, на которой лежала, большую щель в полу и по ночам в эту щель выливала содержимое крынки. Практически не кушала. Экономила воду. Считала глотки. От жажды спасали огурцы. Потеряла счет времени. Однажды ночью, когда уже два дня как кончилась вода, и Александра через день съедала по кусочку сахара, поезд остановился. «Интересно, где я?» - Думала Саша.

Двери со скрежетом открылись, и в проем стало видно звездное небо. «Когда начнем?» - раздался глухой мужской голос. «Через час», - ответил другой. Александра услышала, как дверь прикрыли, но не защелкнули

засов. «О, господи, неужели мне опять повезло?»

Стала передвигать коробки потихоньку с места на место, освобождая себе выход. Еле протиснулась и начала тихонько отодвигать дверь вагона. На удивление дверь пошла легко. Потихоньку выглянула из вагона, никого. Быстро выскользнула и побежала в сквер. На станции было много народа, ждали посадки в пассажирский поезд. Подняла глаза на вывеску - Гомель! «Я дома, в Белоруссии, я дома, я дома!» - стучало в висках. Пошатнулась, страшно хотелось пить. Недалеко увидела колонку и с нетерпением наполнила бутылку водой. Пила с таким наслаждением, потом еще и еще. Набрала с собой, закрыла пробкой из бумаги. «Теперь в Лепель, а там и Бобровка рядом, хоть пешком, да дойду».

Поезд в Лепель уходил утром. Чтобы не привлекать внимание, ушла в сквер и села около дерева в тени. На беременную женщину не обращали внимания, даже не попросили документы к проверке.

В Лепеле случайно встретила знакомых из деревни. Они привозили в город на продажу шерсть. Ничего не спрашивая, довезли до дома. Как кричала, обливаясь слезами свекровь, как радовалась маленькая Машенька, как Дружок облизал все лицо Александре.

«Вот и закончились мои мучения», - думала Сашенька. Намывшись в бане, одев чистое белье и наевшись в первый раз за последние месяцы, Александра спокойно уснула. Рядом, положив ручку к ней на живот, крепко спала Машенька. Александра думала, что узнает, что-нибудь о судьбе мужа и свекра, но Мария ничего не знала. Целых две недели было все спокойно, ни Машенька, ни Александра из дома днем не выходили. По вечерам, когда темнело, они выбирались во двор и тихонько сидели на завалинке, чтобы их никто не видел. Подошло время рожать. У Александры начались схватки. Боли были страшные, и она периодически теряла сознание. Шли вторые сутки, а Сашенька не могла разродиться. В дверь громко забарабанили. Машенька и Дружок как по команде спрятались под печку. Двое в военной форме приехали арестовать Александру за побег со спецпоселения из Тавды. Услышав крики, они прошли в соседнюю комнату и увидели Александру. Мария заголосила: «Дайте ей родить, куда вы ее повезете, она не доедет и умрет». Офицер прошел на кухню и сел за стол: «Ну, давайте побыстрее рожайте, нам некогда ждать».

Наступило утро. Александра, вся мокрая и измученная, уже не могла тужиться. Она лежала обессиленная и не могла даже пошевелиться. Офицер стал кричать, что ее надо застрелить. По щекам Александры потекли слезы. Она пыталась что-то сказать, но губы безмолвно шевелились. Офицер приказал молодому солдату следить за ней в оба глаза, а сам поехал в Лепель. Солдатик, как прозвала его Мария, был очень болен. Он постоянно кашлял. Мария поняла, что у него чахотка.

Она определила его в баню, поклявшись всеми святыми и своей жизнью, что Александра никуда не сбежит, она просто не в состоянии даже двигаться. И пусть он не мешает ей принимать роды у невестки. Наконец к обеду 3 августа 1930 года появился на свет мальчик. Сына назвали Антоном, как и мечтал Василий. У Александры началась родовая горячка, поднялась высокая температура. На соседней улице жил фельдшер, и Мария привела его к Александре. Доктор принес лекарство и обещал завтра съездить в город и купить там другое снадобье для Сашеньки.

На следующий день опять приехал офицер. Он пытался заставить встать Александру и когда стал сдергивать ее с постели, то она с криком от боли упала на пол и потеряла сознание. Мария стала громко плакать, и вдвоем с солдатиком они подняли Александру на койку. Офицер оставил солдата следить за Александрой, а сам уехал. Вечером пришел доктор и сделал Александре укол, оставил лекарства. Каждый день он приходил и делал уколы. Александра стала поправляться. Через 10 дней смогла садиться, а через 15 дней прошла по комнате. Мария и доктор лечили и солдатика. Оказывается он был из детдома и не было у него ни своего угла, ни родных. Он оказался очень болен. Мария старалась хорошо его кормить, а то был совсем как скелет. Жалко ей было этого солдатика. Он показал бумагу из Тавды, которую оставил у него офицер, где было написано: отправить Александру Островскую обратно на спецпоселение в Тавду. А офицер, когда уезжал, приказал солдату расстрелять Александру. Мария, когда это услышала, завыла на весь дом. Солдатик не стал выполнять приказ офицера. Он, рискуя своей жизнью, сделал Александре документы, отвез её на вокзал и в пассажирском вагоне, купив билет до Тавды, отправил с грудным трехнедельным ребенком в Сибирь, в Тавду. Солдат уже знал о существовании Машеньки, но никому о ней не рассказал. Так отплатил добротой за заботу о нем в доме Островских. К сожалению, не сохранилось в памяти имя этого солдатика, который сохранил жизнь Александре. Машенька осталась с бабушкой в Боровке.

В этот же год пришел председатель колхоза и забрал дом Островских под школу, оставив Марии только кухню с печкой. Пришли комсомольцы и поставили перегородку между кухней и комнатами, сделали второй вход для учеников с другой стороны дома. А вход в дом был через кухню, которым и пользовались бабушка с внучкой. Маша вспоминала, что маленькой лежала на печке и сквозь щель между потолком и печкой смотрела, как проходят уроки у детей. Так и буквы сама запоминала, и слушала, что учительница рассказывает. Койки, стол и шкаф, которые своими руками делал Островский Антон Семенович, тоже конфисковали. Для Марии оставили матрас, набитый сеном. «Как хорошо, что я спрятала одеяла и подушки под печкой для Машеньки», - думала Мария. Каждый день она вспоминала мужа Антона, сыновей. Трое их арестованы с семьями, и ничего о них не известно. Она не знала, что 27 марта 1930 года , через полтора месяца после ареста, были расстреляны муж Островский Антон Семенович, сыновья Василий, Андрей, Михаил. А их жен отправили в концлагеря, как жен врагов народа. Жена Андрея, Янина Островская, отсидела в концлагере Красноярского ГУЛАГа 23 года: с 1930 - по 1953 год. Она не знала, что у сестры мужа Дарьи Пекарской (Островской) расстреляли мужа Антона Адамовича Пекарского. Дарью, ее сына Яна и дочь Юлию отправили в концлагерь на Соловки. А от Александры узнала, что двое детей Дарьи, Иосиф и Эмилия, в Тавде на спецпоселении. Каждый день вечером молилась перед иконой Мария о своих близких.

В Тавду Александра приехала в начале октября. Ее поселили в бараке спецпоселка. Рядом жили Пекарские Эмилия и Иосиф. Иосиф трогательно заботился об Александре и Антошке. Эмилия, которой было 16 лет, работала на сплавном (судоверфи). Багром она сплавляла бревна по реке Тавда. Стояла в воде, когда по колено, а когда и по пояс. Приходила домой очень поздно и падала от усталости. Ноги от холодной воды и резиновых сапог, были красные. Всю ночь не знала, как их согреть, а рано утром со слезами на глазах снова шла на сплав леса. Иосиф строил лесокомбинат. Александру определили работать дояркой в артель «1 Мая», которая находилась между спецпоселком и поселком Еловский. В артели были не только коровы, но и лошади, ферма и конюшня. Там познакомилась с дояркой Луговцевой. С ней стали хорошими подругами. Антона всегда брала с собой на работу, оставить его было не с кем. Зато всегда Антон пил парное молоко. Тайком поила. Запрещено было брать молока хоть грамм. Это считалось воровством и за это могли отправить в лагерь. Подруга всегда выручала. Пока Александра поила сына молоком, она стояла на входе и караулила, чтобы никто не увидел. Когда доярки уходили домой, их всегда обыскивали: не украли ли молока. Александра всегда перед уходом домой наливала в бутылочку воду, чтобы видели, что у нее вода, а не молоко. Вместе с другими женщинами помогала возделывать огороды. Сажали овощи. Сушили траву, чтобы на зиму набить матрасы свежим сеном. Ватных матрасов не будет еще лет двадцать.

Прошло четыре года. Подрос сынок. Теперь на ферму он ходил с мамой, держась за руку. Помогал Александре давать сено коровам. Конюх очень любил Антона и часто садил впереди себя на лошадь и катал его по улице. Приехали новые ссыльные на спецпоселение из Белоруссии и одна из женщин рассказала Александре, что ее мужа расстреляли, и она это точно знает. Оказывается, она работала в Минске в прокуратуре, и видела списки расстрелянных. А Островских она знает, так как мать ее из этой же деревни Боровка. Александра не просто заплакала, она закричала от горя на всю улицу, обессиленная упала на матрас и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Подруга взяла Антона к себе в барак. Утром Александра встретилась с сыном уже на ферме. По-прежнему вставали они каждое утро в половине пятого. В пять часов уже была утренняя дойка. Как ни уставала Александра, а приходила поздно вечером домой и шила себе одежду да сыну. Вязала носки, теплые кофты. И только когда клубок с пряжей выпадали из рук, тогда ложилась спать. Сама пекла хлеб. Однажды с ней познакомился мужчина и представился Павлом. Он тоже работал в артели и давно обратил внимание на молодую женщину с грустными глазами и маленьким сыном. Павел Леонтьевич Алексеенко 1898 года рождения был репрессирован из деревни Вавилово Снигиревского района Николаевской области. Потихоньку они познакомились. Александра рассказывала о своей судьбе, а Павел о своей. Через год решили пожениться, и комендант спецпоселения Еремеев дал разрешение на брак. Павел очень хотел, чтобы и Машенька жила вместе с ними одной семьей. Уже беременной, Александра получила разрешение на выезд в Белоруссию, чтобы забрать свою дочь. Когда ехала в поезде, то в дороге постоянно плакала. Вспоминала, как беременная Антоном, добиралась почти шесть лет назад в Белоруссию в грузовом вагоне. Не представляла, какая теперь Машенька. Помнила ее двухлетней девочкой. В Бобровку добралась поздним вечером. Не узнала свой дом, увидев вывеску «Школа». Постучала и свекровь Мария открыла дверь. Как долго они плакали! И только от Александры свекровь узнала, что её сын Василий и муж Антон расстреляны. Проснулась доченька Машенька, которой исполнилось в январе восемь лет. Она сидела на печке и удивленно смотрела на незнакомую женщину. Они не узнали друг друга, ведь прошло шесть лет. Бабушка Мария заплакала: «Машенька, мать твоя приехала ж-и-и-и--в-а-а-а-а-я-я-я-я-я». На последнем слове она уже голосила. Машенька соскочила с печки: «Мама, мама, мама!» - кричала она, не переставая. А потом за ужином Александра рассказала о сыночке Антоне, привезла его фотографии и подарила свекрови. Рассказала, что вышла замуж за хорошего человека и ждет от него ребенка. И сейчас он с Антоном. А Машенька со слезами на глазах рассказала, что умер любимец Дружок. Как они с бабушкой плакали, когда его похоронили в лесу. Машенька мечтала посмотреть на братика. У Александры разрешение на выезд было всего на две недели, и через несколько дней они поехали в Тавду. Больше никогда они не встретятся со свекровью и бабушкой. Это был 1936 год и через 5 лет начнется Великая Отечественная Война. Бедная Белоруссия пострадает больше всех. По Лепельскому району погибнет очень много мирного населения. Фашисты сожгут дом Островских дотла и сгорят фото, которые Александра оставила свекрови Марии (Лисовской) Островской. К сожалению не осталось в памяти ее отчество, и неизвестно, когда она умерла. Светлая ей память. На следующий день после приезда в Бобровку Александра пошла в родительский дом в соседнюю деревню. Ничего она не знала о том, как живут ее братья и родители, связи с ними не было. Шла и думала, вот как они сейчас обрадуются встрече. С собой взяла Машеньку. Всего несколько километров. Деревня встретила полным безмолвием. Почти все дома были пустые. В родительском доме топилась печь. Отворила калитку и зашли в дом. За столом сидел чумазый пацан и ел картошку в мундире. Вдруг он соскочил из-за стола и диким голосом, захлебываясь слезами, закричал: «Сашенька, Сашенька, милая моя сестричка! Я тебя сразу узнал, я так ждал тебя, ты нашла меня, ты вернулась». И бросился к ней на грудь: «А я один тут, не знаю куда идти, никого нет». Рыдания душили его, и он не мог больше сказать ни слова. То, что узнала Александра, потрясло ее. Арестовали в 1930 году всю семью Александры (Барановой): отца Ивана Баранова и ее двух братьев. Когда приехали арестовывать, восьмилетний Вася спрятался в огороде и наблюдал как увозили родителей и братьев. Через месяц вернулась мать, вся избитая и со сломанной рукой. Ей руку сломали на допросе и почему отпустили, не знала. Последний год она сильно хворала и полгода назад умерла. Вася остался один. «Сестренка, милая, не бросай меня здесь одного, забери меня с собой, погибну я здесь». Вася плакал и размазывал слезы грязной ладошкой по лицу. «Мамочка, мамочка, мы возьмем Васю с собой?» - плакала Машенька. «Конечно, мои родненькие, мы поедем все вместе», -отвечала Александра, обливаясь слезами.

В Тавде сначала Васенька жил вместе с ними, но очень тяжелое материальное положение заставило Александру отдать Васю в детский дом. Он согласился с этим. Там кормили 3 раза в день, а в воскресенье Вася приходил к ним в гости и нянчился, играл с племяшками и племянником. В 1936 году 26 октября родилась Валентина, в 1938-м 21 мая - Наталья, в 1940-м 30 июля - Галина. Вася пошел учиться в ремесленное училище и, закончив его в 1941 году, сразу пошел на фронт. Пропал без вести в 1942 году. А про своих братьев и отца Александра долго ничего не могла узнать. Все погибли на Пермском лесоповале в 1937 году: отец Иван, братья Адам и Константин. К сожалению, не сохранилось имя матери Александры. Александра Ивановна Островская родилась в 1909 году на Пасху, умерла 10 сентября 1990 года.

Островская Мария Васильевна родилась 21 января 1928 года. Живет в городе Тавда Свердловской области. Ее муж Дубовик Михаил Андреевич 1925 года рождения прошел всю войну. Тоже был репрессирован. Познакомились в Тавде. У них родилась дочь Ирина 30 сентября 1951 г. Через четыре года, 27 ноября 1955 года родились двойняшки Николай и Анатолий. Анатолий трагически погиб, не успев жениться. У Николая с женой Светланой растет сын Михаил (26.05.1987 г.). У Ирины с мужем Вадимом растет сын Александр (03.04.1984 г.)

Островский Антон (03.08.1930 — 14.05.2003) счастливо прожил с женой Скуратовой Галиной Петровной (27.10.1927 — 28.06.2003). Они умерли в один год. Галина справила поминки на 40-й день по мужу Антону и через неделю умерла. У них родилось двое сыновей: Виктор (06.05.1962 г.) и Павел (05.06.1967 г.) Павел не женился. А Виктор Антонович Островский счастливо живет со своей семьей. Жена (Колокольчикова) Галина Юрьевна (09.08.1957 г.) Родились замечательные дети: дочь Оксана (03.05.1990 г.), сын Александр (09.09.1992 г.)

Записано в 2013 году.