236. В ПОГРАНИЧНОЙ ГЛУХОМАНИ. Шушкевич Валерий

Сведения о респонденте здесь.

 Про эту деревню знал давно, ведь детство мое проходило в соседней. Знал и о том, что она почти вымерла. Посещать её специально не собирался. И вот в 1999-м пришлось ехать по делам через Острово. Вид десятка мертвых подворий покоробил сердце, заставил более тщательно познакомиться с догорающей жизнью деревни.

 Захожу в хату без дверей и окон, где когда-то жила Верка Симако. В пристройке потолок прогибается. Вместо печи и грубки валяются груды битого кирпича. Все бревенчатые венцы еще довольно прочны, не истлевшие.

 Несколько хат пропускаю, заглядываю в наиболее уцелевшую. Есть двери, окна, печь с заслонкой. Целые потолок с полом. Только электроточки выдраны. Поддаются гниению и нижние венцы. Жили здесь учителя Воловичи, муж с женой. Их сын Генка с 1970 по 1973 год служил в морфлоте, работал главным бухгалтером в районном объединении «Сельхозтехника», затем специалиста забрали на повышение в областные структуры. С Острово хозяева переехали в Лепель. Там и умерли. Генка сейчас живет в Витебске.

 Улица заросла. Глинистую почву редкие колхозные тракторы местами превратили в заполненные водой глубокие рытвины. Около одной стоит дед с косой. Здороваемся. Михаил Матвеевич Папко за спиной имеет 77 лет жизни. Сейчас живет в Велевщине, за каких-то три километра отсюда. Сено косит на своей бывшей усадьбе, которую оставил 13 лет назад. От хаты только крыльцо и фундамент сохраняются: кто-то купил строение и увез. А овин до сих пор сопротивляется ветрам и дождям.

 Родился Мишка в Гадивле. На войну по возрасту не попал. А немцы подростка в Германию увезли. Год на бауэра спину гнул. Потом на заводе заклепки штамповал. Станок пальцы отсек - немцы за то недавно 720 марок дали. Вернулся в Гадивлю. Влюбился в Райку из Острово. Поженились и поселились в ее деревне. 14 лет кузнецом отработал в деревенской кузнице. Мастером был отличным. Детей делать - тоже. Дочери Нина и Аня живут сейчас в Велевщине, Валя - в Бешенковичском районе, Рая - в Витебске, Зина - в Могилеве, сын Вася - в Лепеле.

 - Во сколько дач у нас, - указывает на пустые хаты дед Мишка, - Хочешь, забирай вон ту, моего брата жены Лександрины, задаром. Только за три года в сельсовет налог заплати.

 Осмотрел дармовую хату. Пошла бы под дачу. Ягодно-грибной лес вокруг. Только от Лепеля километров под 30 будет. И ближайшие водоемы далеко: река Эса - в Гадивле, лесное озеро Безоденное -  под Аношками.

 Увидел телят в старом саду, обнесенном электропастухом. Живого пастуха не дозвался. Нашёл его возле живой островской хаты. Был это велевщинец Сергей Босый. В хате живет его мать, Мария Ивановна. Подвижной женщине 56 лет. Даже не верится, что она уже 10 лет получает пенсию по второй группе инвалидности: головные боли донимают. Вежливо, но с упреком встречают чужака:

 - Вы бы лучше хлеб привезли. И газа у нас нет.

 Оказывается, автолавка не ходит в Острово. За хлебом Мария сквозь лес добирается в Велевщину, если Сергей не принесет. Зимой снежной целиной пробивается, поскольку дорогу никто не чистит. Газовики не возят баллоны в Острово - невыгодно. А колхозного газовщика сократили - тоже невыгодно содержать. Ранее сын в Велевщину заказывал газ, будто себе. А теперь баллоны стали номерными. Так не получается.

 Мария Босая показывает на деревянный столб. Объясняет, что к нему телефонный провод подведён, а в Острове телефона нет. Смешно, если это так.

 Мария родилась в Острово. А парня понравила из Аношек. Съехал тот за длинным рублём на Сахалин и ее к себе позвал. Бросилась девка к нему. Там и поженились. Таню родили. Приехали на родину в отпуск, а Мариины родители расплакались, что одним жить трудно. Так и приросли Босые к Острову. Таня и Сергей живут в Велевщине. А вот мужа 16 лет уже нет на свете.

 Под конец беседы выяснилось, что Мария Босая опекает другую жительницу Острово - столетнюю Еву Васильевну Крицкую. У той рука еще в детстве искалеченна оспой. Всю жизнь баба живет одна, замужем не была. Иду к ней.

 - На тот свет уже пора отправляться, но что-то не идут за мной оттуда, - встречает баба Ева шуткой, тыкая пальцем в землю. - Надоело уже жить.

 У старухи есть соток десять огорода. Помогают досматривать его Сергей Босый, племянник Алексей Демко из Лепеля. Последний и дрова заготавливает, зовет Еву Васильевну жить к себе. Но та отказывается, в Острово умереть хочет. Спрашиваю о проблемах.

 - Автолавка в Острово не ходит, - сразу заявляет баба. - Я хоть и старая, но ем много, потому что не работаю. Спасибо Марии. Она хлеб из Велевщины мне носит.

 Расспросив, кто я такой, старая руками всплеснула:

 - Так я же Оленьку, бабу твою, очень любила. Видимо, уже не удастся увидеться с ней на этом свете.

 Попросил бабу Еву пересесть на соседнюю скамейку, чтобы лучше сфотографировать. Едва переступила она несколько метров.

 Есть еще одна жительница в Острово: Анна Петровна Крицкая. У нее осенью сын умер. Невестка взяла на зиму старую к себе. Весной баба Ганна выпросилась на лето в Острово. Однако в скорости захворала и сейчас лежит в больнице.

 Это всё, что осталось от когда-то оживленной 32-дворной деревни с собственной школой, магазином, кузницей.

 - Про газ походатайствуй, - крикнула мне вдогонку Мария Босая.

 …Давно умерло Острово. На том свете и мои герои Ева Крицкая, Михаил Папко, Сергей Босый (прожил 32 или 33 года). Мария Босая живёт в Велевщине. Там же обитает ещё одна островлянка - Садовскоя Наталья Агеевна, ей уже лет сто будет. Хата Босых сгорела. Более-менее прочные строения вывезли. Сейчас только несколько куч рухнувшего гнилья напоминают о существовании деревни.

 Лучшей фотографии не нашёл, но пусть о населённом пункте напоминает хоть эта.

 Таким я увидел уже полумёртвое Острово в 1999 году. В двух километрах отсюда проходит граница Березинского биосферного заповедника, в пяти - Минской области.

Записано в 2014 году.