259. ЗДАНИЕ РЕДАКЦИИ - МОЯ СОБСТВЕННОСТЬ. Прокш Анатолий

 Родился в 1938 году в Витебске. Работал на строительстве Новочеркасской ГЭС. Живёт в Ростове-на-Дону.

 Неправильно будет сказать, что по закону я являюсь наследником второго этажа здания, в котором сейчас находится редакция районной газеты, поскольку время множит наследников, и я уже, может, 20-й. А началось всё с моего деда Эдуарда Павловича Бобровского-Филяндмойжа, родившегося в Латвии в 1866 году. Вторую приставную фамилию он получил уже после переселения в Лепель. Переводится она с латышского вроде как «финский хутор».

 После смерти жены у деда оставался сын. Второй раз он женился на моей будущей бабушке Антонине Стефановне Куновской, которая была моложе его на 31 год.

 Наверное, у деда не хватало денег выкупить весь участок земли под теперешней редакцией, поэтому он скооперировался с евреем (купчая и соглашение сохранены, но фамилию соседа вот так на ходу я не могу вспомнить). По-видимому, землю покупали и возводили дом дед с партнёром, заранее собираясь открыть на том месте каждый своё собственное дело. В сохранившемся до сих пор соглашении сказано, что еврей не имеет права торговать булочками, а Эдуард Бобровский - галантереей.

 Жили соседи мирно, несмотря на различные национальности. Занимались каждый своим делом, не мешая друг другу. Как после свидетельствовали оставшиеся в живых их современники, у деда был единственный на весь Лепель граммофон. Дед выставлял диковинку на окно и включал музыку, тем самым привлекая гуляющих по главной на то время улице Пушкинской в свою лавку и лавку соседа.

 После революции советская власть экспроприировала дом еврея и моего деда. Не знаю, что сталось с семьёй еврея, а моих предков на улицу не выгнали. Им сдали в аренду второй этаж двухэтажной коробки. У меня сохранились квитанции ежемесячной арендной платы за проживание. Дед продолжал торговать в собственном магазине, пока в 1929 году его не раскулачили. Собственность Эдуарда Бобровского отобрали, а ему в вину вменили эксплуатацию наёмной рабочей силы в лице собственной жены, а моей бабушки.

 Как кулака деда выслали на Север. Оттуда он первое время писал письма, в которых сообщал, что там всё хорошо, живут на свежем воздухе, сейчас лежит, а на него снежинки падают. Видимо, ничего другого писать не разрешали.

 В 1930 году высылают из Лепеля в город Котлас Архангельской области бабушку с тремя детьми: моей мамой Ядвигой 1916 года рождения, Виктором и Юзефой. Жили там в бараке. Одна из соседок сказала маме:

 - Что ты, баба, себе думаешь? Тебя же ни за что сослали, и вообще не имели права это делать с тремя детьми. Пиши жалобу!

 Мама написала. У меня сохранился документ, в котором записано, что маме разрешается возвратиться по месту жительства. Даже проездной билет оплатили.

 В Лепеле бабушка поселилась с детьми возле истока Уллы. В 1937 году мама вышла замуж за коменданта ветеринарного института Станислава Адольфовича Прокша. 9 февраля 1938 года его арестовали по обвинению в шпионаже на пользу Польши. Через восемь дней родился я.

 После смерти Сталина мать подала в Витебский КГБ прошение с просьбой сообщить о судьбе мужа. Ей ответили, что такой умер в Казахстане от сепсиса в 1942 году. Лет 10 назад я повторно обратился в КГБ. Прислали профсоюзный билет с фотографией, сообщение о причине ареста отца и уведомление о его расстреле в июне 1938 года.

 В школе я во всех анкетных опросах писал, что мой отец умер. Если бы написал, что он репрессирован, жизнь моя осложнилась бы, и ни в какой вуз я не поступил бы. А так в 1955 году окончил Лепельскую среднюю школу №1, приехал в Ленинград и закончил институт. По направлению попал в Уфу, затем три года отработал в Челябинском энергетическом институте. В 1966 году жена перетянула на свою родину, где строилась Новочеркасская ГЭС, и через два месяца мне дали квартиру в Ростове-на-Дону.

 Был репрессирован и брат моего отца Александр Прокш, служивший в Революционной Красной армии. Отсидев какое-то время в Казахстане, возвратился в Москву. В 1960 году я с ним встречался.

 Что находилось в нашем доме после высылки дедушки с бабушкой, я не знаю. На редакции районной газеты висит мемориальная доска с информацией, что там в войну располагалась подпольная типография. Документы на владение этим домом случайно нашла сестра моей мамы в старой рухляди. Отдала мне. Я их ксерокопировал и по приезду в Лепель копии отнёс в редакцию районной газеты.

Записано в 2014 году.