284. ПРЕДСЕДАТЕЛИ «РОДИНЫ». Богданович Виктор

 Родился в 1938 году в деревне Велевщина Лепельского района. Работал трактористом на Целине, в колхозе «Родина» на Лепельщине. Живёт в Велевщине.

 Столько людей было в Велевщине до войны и после войны - айяяй! Поразъезжались в поисках лучшей доли. Правда, две новые улицы заселены приезжим людом, ну, и теми детьми, которые от матерей ушли свои семьи создавать. Но это было тогда, когда колхоз «Родина» существовал.

 А после его ликвидации и присоединения материальной базы к сельхозпредприятию «Прожектор» производственная деятельность, а вместе с ней и социальное развитие деревни прекратились. Упразднили контору, ремонтную мастерскую, зерносклады, неполную среднюю школу. Развитая Велевщина превратилась в захолустье.

 Война сожгла Велевщину. Возрождение её началось со строительства землянок. Те, кто обзавёлся ими ещё во время оккупации, первыми взялись за возведение деревянных хат. Возобновил деятельность послевоенный колхоз «Родина». Ни коров, ни коней у него не было. Хотя, две коровы были.

 Первым послевоенным председателем поставили моего дядьку Петра Богдановича. Но он был безграмотен. Не помню, сколько, где-то около года, проходил дядька в председателях, и его сняли.

 Председателем назначили Ивана Рудака из Далик. Про его деятельность ничего не знаю. Поруководил Иван совсем мало.

 Поменяли Ивана Рудака на его младшего брата Романа Рудака из Гадивли. Помню, что Романа люди считали хорошим председателем, но его сняли. Устроился Роман объездчиком в лесничество.

 Взамен Рудаков прислали из Несино Капитонова. Водку пил. Тогда буржуйками отапливали хаты. Пьяный придёт в какую-нибудь и пристаёт к хозяевам:

 - Вы зачем буржуйкой пользуетесь? Сожжёте всю деревню!

 Разворотит, разломает буржуйку.

 Сначала председатель квартировал у моей матери. Потом привёз жену с двумя сыновьями и поселил в Гадивле в маленькой хатке, в которой потом Лиза Рудак жила.

 Через год или два председательства Капитонова выгнали.

 Прислали председателем Константина Шидловского из Жежлино. Стал он брать кредит. Поедет в Западную Беларусь, когда пять, когда десять коров привезёт. Так за три года и кони появились. А до них сеяли вручную. Шесть женщин упрягаются вместо коня, а один мужик за плугом идёт. Так до обеда одному сеют, после обеда другому. А у каждого, как и до войны, по 50 - 60 соток. Так и трудились.

 Шидловский всё верхом на коне ездил. Посадит колхоз картошку, обработает, осенью выкопает, а после колхозники начинают поле перекапывать, чтоб себе найти клубни, которые не досмотрели и в земле оставили. Так прилетит председатель на чёрном жеребце, корзины у перекопщиков поломает и отберёт то, что собрали. Но мужик был справедливый. Свою картошку копать не разрешал, пока колхозная в поле стояла. Говорил:

 - Вот когда колхозную уберём, тогда возьмёте коня и свои клубни выкопаете.

 Не знали, когда он спал. В любое время суток мог появиться в колхозных деревнях Адамовка, Замошье (которые теперь вообще входят в состав Чашникского района), Сталюги, Велевщина, Гадивля, Стайск. И всё на жеребце. А потом какую-то старую легковушку дали ему из Лядно, где председательше Ирине Шкатёнок купили новую. Те машины с брезентовым верхом тогда «козлами» называли. Помню хорошо нашу - жёлтую, с треснувшим стеклом.

 За три или четыре года навёл в колхозе порядок Константин Шидловский, поставил председателем своего кладовщика и помощника Владимира Богдановича, а сам поступил в партийную школу и уехал в Минск. Не знаю, жив он теперь или неживой уже.

 Лет 16, а может 18 или 19 председательствовал Владимир Романович Богданович. При нём я работал прицепщиком или по-другому - помощником тракториста. Подтянуло меня под крыло трактора, и я пять месяцев отлежал в больнице. А когда выжил, Богданович отправил меня учиться на тракториста в Уллу. Проучился две недели. Завязали пэтэушники драку на мосту во Фролковичах. Директор училища развопился: поприезжали бандюги, и выгнал меня. Мальцы говорили: просись. Но я сказал: не буду. Приехал в Велевщину, а председатель Романович говорит, чтобы ехал в Полоцк учиться. Поехал. А туда явились вербовщики из Боркович, агитируют на целину - нужно четыре группы переселенцев набрать. Кому сказал директор, те и поехали сначала в Борковичи, это за 80 километров от Полоцка, а потом и в Казахстан.

 Осваивал я Целину с 1960 по 1962 год. Жило нас 150 механизаторов в холодных фанерных вагончиках, а из женщин одна только учётчица была. Света не было. Не знали даже, что в Беларуси или мире делается - ни газет, ни радио. Но состояние здоровья заставило возвратиться - чирьи всё тело обсели, переливание крови требовалось. Побоялся. Решил, что лучше будет возвратиться в голодную Велевщину. Медаль за освоение Целины получил.

 Богданович к людям относился хорошо. Чтобы его любили, сказать нельзя. Не выйдешь на работу, вызывает на правление. Требует наказания. Мужики просят простить. Тогда председатель предлагает представить справку, что болел. А после правления махнёт рукой: ай, мол, ничего не надо, хватило с него и так.

 Во время председательствования Богдановича в «Родине» работал в соседнем колхозе «Прожектор» агрономом Виктор Пралич. Грамотный был. Его и поставили к нам председателем, понизив Романа Богдановича до главного зоотехника. Пралич отработал у нас восемь лет.

 Я был трактористом и комбайнёром, поэтому могу говорить: хороший был мужик Пралич. Сильно не любил механизаторов-пьяниц. Как-то один колхозник невменяем навоз нагружал. Вызвал Пралич наряд милиции. Приехали. А тот специально в жижу навозную упал.

 - Ты его сначала помой, - говорят председателю, - а потом мы твоего алкаша увезём.

 Конечно, Пралич не мог помыть вывалянного в навоз мужика. Милиция уехала, а тот снял с себя грязную одежду и в трусах домой ушёл.

 Пробовал председатель сам отвозить пьяниц в вытрезвитель. Немало их сдал. Но потом первый секретарь райкома партии отругал его:

 - Всех перевозишь, а кто тогда там работать будет?

 Тогда стал наш Фёдор деньгами наказывать забулдыг - штрафовать. Меня это не касалось, поскольку не злоупотреблял алкоголем. Орден «Знак почёта» дал мне Пралич, медалей несколько - за выполнение десятилетки и других.

 Вместе с нами болота обкашивал Фёдор Пралич. Не боялся ни воды, ни грязи, как лось ломил. Убрали его, поскольку прекословил районному начальству.

 Пришёл Александрович, то ли Аркадий, то ли Аркадьевич, который до того был директором совхоза «Лепельский». Довёл «Родину» до разорения. Если бы ещё немного побыл, уже тогда бы хозяйство ликвидировали. Пил. Жена зоотехником была. Ехала на колхозной машине, в Черноручье бензин закончился, бросила технику и пешком пошла. Люди милицию вызвали, чтобы разобралась, где водитель. Таких на первый взгляд мелочей собралось много, и Александровича попёрли.

 Сменил Александровича Александр Нилович Хейлик с должности парторга совхоза «Сушанский». Даже сказать не могу, хороший он был руководитель или плохой. Никогда не видел, чтобы пил. Вроде и ничего мужик. Мало побыл. Очень умно руководила хозяйством его жена - главный экономист.

 На смену Хейлику пришёл уроженец Велевщины Александр Гацуро. Может год побыл. Слышал от людей, что поехал как-то председатель то ли в лес, то ли в заповедные угодья. А в это время нагрянул в колхоз руководитель района - нет председателя. Обратился к жене. Сказала: по бригадам поехал. Начальник и в Сталюги, и в Аношки - нет председателя. По следам нашёл его на поляне с мальцами… Вечером налетело начальство, и за ночь Гацуро не стало в председателях. Нормальный был он и человек, и руководитель. Пусть бы ещё поуправлял колхозом, может и был бы толк. Проверит у меня норму посадки картошки, не понравится - вместе со мной регулирует шестерни. Но в его бытность получил я урожайность картофеля 300 центреров с гектара. Разделили доход всем участникам агропроцесса - грузчикам, переборщикам, а мне как звеньевому ни рубля не досталось, даже в список не включили. Разозлился я и заявил, что больше пальцем не дотронусь до клубня. Так агроном, будто подачку мне бросил: иди, говорит, получи свою долю. Начислили всё-таки 80 рублей. Это при том, что грузчики получили по 60 рублей.

 После Гацуро два года председательствовал … никак не вспомню фамилию.

 И тогда пришёл из Слободы возглавить «Родину» бывший председатель Слободского сельсовета Геннадий Клундук. Мальцы пили, а он внимания не обращал. Пьянствовали, где хотели и сколько хотели. Развалил всё. И «Родины» не стало.

 Если бы руководить оставался Пралич, до сего времени колхоз был бы как колхоз.

Записано в 2014 году.