356. ИСТОРИЯ РОДА АРМОНИКОВ. Матырко Василь

Сведения об авторе здесь.

 За длинным столом собралось более полусотни человек. Многие не виделись десятки лет, съехались из разных уголков бывшего Советского Союза.

 - Как твоё здоровье, как дети, внуки? - слышалось со всех сторон.

 На родине впервые за долгое время собрался почти весь род Армоников. А собрал всех, созвал Юрий Олегович Армоник, который более года назад выкупил старую прадедову хату, сделал в ней ремонт.

  О некоторых представителях рода Армоников рассказывает книга «Память. Лепельский район». Участию четырех братьев Армоников в борьбе против немецко-фашистских захватчиков посвящена большая статья. Однако история этого рода более старая и насыщенная событиями.

 Уже после застолья, когда гости разъехались домой, мы с Юрием Олеговичем и его женой Лилией Владимировной остались, и за чашкой чая он рассказал историю своей семьи.

 Во второй половине XIX века в Макаровщине жил крестьянин Виссарион Армоник со своей женой Настей. Занимались они извечным крестьянским делом - сеяли и жали рожь, разводили животных. Были выносливыми, трудолюбивыми, но состоятельными стать не могли, поскольку мало имели земли. Однако ее содержали в образцовом порядке.

 Большинством окружающих земель обладали местные паны по фамилии Селява. В частности, в книге «Память» упоминается землевладелица Валерия Селява, которая в 1878 году владела 1392 десятинами земли вокруг поместья Губино. Ее наследники расширили владения, а в начале XX века открыли в имении бровар (завод по выпуску спиртного) и фанерное предприятие. Конечно, для производств требовалась в большом количестве древесина, из-за чего за несколько десятков лет было вырублено большинство окружающих лесов.

 Позже внук Виссариона, Олег Армоник, в воспоминаниях приводил слова поэта-любителя Мартина из Янова: «Губинская фабрика красива, как Виссарионова нива».

 В 1870 году у Виссариона и Анастасии родился первенец, крестили его Георгием, а по-деревенски называли Юркой. За ним пошли братья Афанасий, Кондрат, Тихон и сестры Наталья, Марина и Аксинья. Аксинья умерла до замужества, что было распространенным явлением на то время. Наталья вышла замуж в Полоцк, Марина - в Кистелёво. Сыновья же долгое время оставались жить в Макаровщине, помогая родителям обустраивать хозяйство.

 Поскольку с имеющейся земли дохода было немного, сыновья на зимние месяцы, когда земледельческие дела прекращались, ехали на заработки в города. Сначала работали в Полоцке, а потом добрались до столицы империи Санкт-Петербурга. На заводах и фабриках им, конечно, работы не предлагали, поскольку братья не имели соответствующей квалификации, зато их нанимали в грузчики или подсобными рабочими в мастерские. Словом, до начала революционных событий в семье накопилось денег, и братья стали задумываться, чтобы приобрести земли и обустроить свой угол. К счастью, никого из них не мобилизовали в армию, не направили на фронты Первой мировой.

 С одной из сохранившихся семейных фотографий 1908 года смотрит вся большая семья Армоников: Юрка, Тихон, Кондрат, сестра Аксинья, Афанасий, первая жена Кондрата Фекла, баба, дед Виссарион, жена Афанасия Агафья, пастушок Леня Ворошко. Все они еще вместе, не догадываются о тучах, которые закроют небо в очень скором времени.

 Февральская и Октябрьская революции стали финалом Российской империи, а все ее граждане попали в водоворот гражданской войны и беспорядка, когда брат шел с оружием против брата, когда разрушались святыни на земле и традиционные устои в душах и сердцах людей. Семья Армоников устояла перед первой волной, но искушения были, да еще какие!

 В конце 1917-го владельцы Губино и окрестных земель паны Селявы решили не дожидаться ударов судьбы, а податься в эмиграцию. Многое имущество успели продать, остальное оставляли. Проводить хозяев вышли и четыре брата Армоники.

 Селявы хорошо знали братьев, поскольку те периодически работали и на их предприятиях, зарекомендовали себя как старательные, ответственные работники. Беглецы и предложили Армоникам податься в эмиграцию, вместе налаживать производство в другом месте, уже даже были определенные планы. Братья отказались, не согласились покинуть родной край, не лежала их душа к чужбине. Так и остались.

 В 1919 году заблестела надежда на лучшую жизнь - крестьянам стали раздавать барскую землю. В Макаровщине это событие стало большим праздником, сбывались надежды многих поколений. Из волости приехал землемер, целый день ходил по окрестным полям, отмерял десятины. Землю делили по числу людей в семье, причем не шнурами-полосами, а выделяли сплошными участками - хуторами и отрубами. Естественно, в рамках отрубов попадались и плодородные земли, и неурожайные. Семье Тихона Армоника, например, выделили девять десятин, где были и хорошее пахоты, и Горелое Болото - урочище, где когда-то росли леса и кустарники, на котором нужно было много поработать, чтобы земля дала хороший урожай. Приблизительно по столько же получили семьи Афанасия и Юрки, а Кондрат на то время женился на вдове Ефросинье Хоняк и пошел к ней жить в деревню Замошье.

 По завершении обмеров и наделения землей все жители Макаровщины собрались и вместе с землемером сфотографировались. Такие возвышенные, счастливые лица ... А потом начались дни и годы тяжелой работы. Кто хоть немного работал на земле, кто обрабатывал хотя бы шесть дачных соток, знает, насколько тяжел земледельческий труд. Иногда даже каторжный. А тут - девять десятин (около десяти гектаров!) Причем работали по хозяйству только Тихон и его жена Анна. На то время дед Виссарион с бабой Настей были уже старыми, а старшие сыновья Вит и Олег - маленькими.

 На новом хозяйстве было много дел, все приходилось начинать с нуля. Хату небольшую приобрели в соседней деревне и перевезли к себе на хутор, помогли братья Юрка и Афанасий. В ней уже родились Руфина, Лев и сестренка Люция.

 Вместе с братьями возводили все надворные постройки: ток, овин, сарай, баню. На лошади навозили камней под фундамент, бревён для стен.

 Как же вести хозяйство на неудобицах? Тихон и его братья сделали упор на использование интенсивных и передовых на то время методов хозяйствования. Во-первых, для посева приобретали лучшие сорта сельскохозяйственных культур. У знакомого агронома из деревни Двор-Поречье купили улучшенный сорт ячменя, рожь сорта «петкутская», картофель «петербургский». Завели лучшие породы свиней, овец. В хозяйстве активно использовались две машины для обработки зерна - одна для очистки, а вторая для сортировки. Приводились они в действие вручную. В общем, в тогдашнем крестьянском хозяйстве было много ручной работы: сев, жатва, молотьба, посадка и выкапывание картофеля.

 Главным достоинством Тихона стал его сад, раскинувшийся более чем на десятине земли, как раз на том Горелом Болоте. Более 350 саженцев яблонь приобрел он у знаменитого садовода из Фатыни Иосифа Кондратовича Мороза. В основном это был сорт «антоновка», яблоки были твердые, прекрасно сохранялись до весны. На Горелом Болоте под каждую яблоню специально готовили место, выкапывали ямку глубиной до 50 сантиметров и диаметром до трех метров, заполняли плодородным грунтом с перегноем и только в него сажали деревце.

 Хороший уход дал результат. Первые яблоки хозяин получил в 1926 году, а в последующие урожай был настолько богат, что Тихон продавал яблоки евреям-перекупщикам из Полоцка, а позже сам возил в Ленинград. По воспоминаниям его сына Олега, загружал мешками с яблоками сначала несколько больших лодок и по рекам сплавлял в Полоцк. Там загружал полностью товарный вагон и ехал в северную столицу. Распродавал товар за несколько недель и с большими деньгами возвращался домой.

 Не спали в шапку и остальные братья, также вели хозяйство передовыми методами, сажали сады и ухаживали за ними. Сад Афанасия, кстати, до сих пор растет и плодоносит в окрестностях Макаровщины.

 Доходы оказались настолько значительными, что на полученные деньги за три года Тихон пристроил к дому вторую половину, расширив его вдвое, приобрел нового коня, пару сельхозмашин, а для жены Анны - швейную машинку «Зингер» с ножным приводом, что было показателем благосостояния по тому времени.

 Всё благополучие обрушилось и пошло прахом в 1929 году. В то время СССР взял «курс на сплошную коллективизацию и ликвидацию кулачества как класса». Местный комитет бедноты (комбед) составил списки кулаков. В эту категорию попали члены семей Демьяна, Петра, Андрея и Федора Козловых, Петра Ялуго, местного священника Филагрия Костки, Емельяна Тарана, Алексея Хоняка, Тихона и Юрия Армоников. Каждый из этих людей, их члены семей были образцами трудолюбия, целеустремленности. Ни один из них не использовал наемный труд по простой причине - не было чем платить, а на большие срочные работы созывали толоку, чтобы потом и самим придти на помощь по первой же просьбе. Священник Филагрий Костка иногда даже в большие церковные праздники не сидел просто так, а брал в руки инструмент и что-то делал. Зато к бездельникам работники относились непримиримо, стыдили их. Олег Тихонович вспоминал, как его отец распекал односельчанина Александра Ворошко за то, что тот свою рожь вовремя не обмолотил и даже с поля не вынес, а взялся за дело только зимой. Из-под снега вытаскивал снопы и на санях свозил. Кстати, этот Ворошко потом принял активное участие в работе макаровщинского комбеда, а возглавлял его местный учитель-активист Иосиф Папко.

 Тихон Армоник, предвидя неладное, попытался опередить ход событий, подал заявление о приеме в колхоз. Но ему отказали с формулировкой: «Таких кулаков нам в колхозе не надо», и дали первое повышенное твердое задание, затем второе. Это значит, что человек должен был сдать налоги не по обычной, а завышенной вдвое, втрое норме. Часто после выполнения такого задания у крестьянина от крепкого, прибыльного хозяйства оставались одни только голые стены и голодная семья.

 В конце года Тихона и Юрия арестовали и направили в Полоцк. Юрий сразу заявил следователям, что не хочет и не будет вступать ни в какой колхоз, что жизнь его могут забрать, а сам он останется свободным. Те, разъярённые, в Полоцке его и расстреляли.

 Зимой 1930-го к Анне Армоник пришел уполномоченный из Островно Ларион Курбатский и вручил ей сообщение о высылке семьи. Срок на сборы - три дня. Это время женщина старалась использовать рационально, сушила сухари, собирала запасы в долгую дорогу. Сначала их на возах доставили в Лепель, там погрузили в товарные вагоны и повезли в неизвестность.

 Нечеловеческие условия, антисанитария. За все время только одно светлое событие, в Вологде к эшелону присоединился вагон с арестованными мужчинами из Полоцка, там семья встретилась с отцом.

 Приехали в Котлас Архангельской области. Выживала там семья лишь ценой неимоверного напряжения всех сил. Переселенцев из Витебской области разместили в бараке №80. По соседству в 79-м бараке жили переселенцы из Украины, у них было совсем ужасное положение. Голод, холод, болезни выкашивали людей десятками. Под конец зимы из украинцев в живых остались единицы. Анна и Тихон Армоники, родственники, оставшиеся в Беларуси, писали прошения во все возможные инстанции. И - чудо! Из Центрального исполнительного комитета СССР пришло распоряжение о возвращении семей с малолетними детьми обратно на поруки к родственникам. Тихону же велено было продолжать отбывать срок «не как кулаку, а как эсеру». Была когда-то в России политическая партия социалистов-революционеров (сокращенно эсеров), против которых после революции большевики развернули непримиримую борьбу. Однако простой крестьянин из Беларуси какое мог иметь представление о политике и партиях?

 Тихон проводил семью на железнодорожной станции, посадил в вагон. Больше они никогда не увиделись. Только в 1933 году один из освобожденных привез известие, что муж и отец умер.

 Не прожив и года после возвращения, заболев, умерла маленькая Люция.

 В 1938 году Анну арестовали снова. На этот раз клевету написал местный активист, которому вдова отказала в ухаживаниях. Весной 1941-го сыновьям дошла весть о ее смерти в лагере.

 Казалось бы, младшим братьям Армоникам - Виту, Олегу, Руфину и Лёве - не было причин любить Советский Союз, лучше было бы радоваться его поражению, желать удачи его врагом. Но ... Когда началась Великая Отечественная война, старшие Вит и Олег сами добровольно пришли в военкомат и просили призвать их в армию. Но им, как сыновьям кулака, отказали.

 Начались годы оккупации, когда ребята не сидели, сложа руки, активно боролись против врага. Об их героической борьбе точно написано в книге «Память» их боевым товарищем Анатолием Хоняком.

 Но и после войны ярлык «сын кулака» для Армоников и многих других молодых людей был клеймом, проклятием, что не давало спокойно жить, делать трудовую и служебную карьеру (в хорошем смысле этого слова). Жажда спокойной жизни и работы заставила Армоников разъехаться во все уголки бывшего Советского Союза.

 Года три назад Юрий Олегович Армоник, внук Тихона, после долгого перерыва посетил родину, родную деревню Макаровщина.

 Щемящие чувства сжали сердце, когда увидел прадедову хату: та пустовала много лет, земля вокруг заросла бурьяном и кустарником, принадлежала другим людям, которым не было дела до нее. Словом, подумав, Юрий Олегович решил выкупить лачугу и восстановить родовое гнездо Армоников, куда все могли бы приехать, встретиться. Жена Лилия Владимировна поддержала мужа. Правда, не совсем приветствовала его желание создать там еще и агроусадьбу, но ...

  В тот день произошло значительное для рода событие - на старой усадьбе, восстановленной трудолюбивыми руками Юрия Олеговича в Макаровщине, собрались почти все представители семьи Армоников. Съехались со всех уголков Беларуси, многие приехали из России. Утром вместе пошли в восстановленную церковь, чтобы отслужить заупокойную службу.

 Потом все вместе двинулись на кладбище, чтобы освятить символическую могилу.

 Тихон и его супруга Анна погибли в сталинских лагерях, Кондрата застрелили в тюрьме, Вита уничтожили фашисты. Неизвестно, где их похоронили. Поэтому с мест их гибели - Котласа, Полоцка, Парафьяново - привезли по горсти земли, священник прочитал молитву. Осталась прочная вера, что память рода не угаснет, а будет дальше передаваться из поколения в поколение.

Записано в 2014 году.