373. РАЗНОФАМИЛЬНАЯ РОДОСЛОВНАЯ. Мастицкий Эдуард

 Родился в Лепеле в 1946 году. Практически всю трудовую жизнь отработал слесарем по сборке тракторов в Лепельском районном объединении «Сельхозтехника». Живёт в Лепеле.

 Мой дед Сергей Мастинский привёл в свою деревню Мостище (находилась между Поддубьем и Боровенскими Хуторами, обезлюдела в 1988 году)жену Анастасию из соседнего Лутища, где батрачили её родители. Были у отца три сына и дочка. Один из них - мой отец Денис Мастицкий. Младший – Марк Мастинский. А старший брат - вообще Ясофин Константин. Как такой фамильный разнобой мог случиться в одной семье? Более того, ни одна из этих фамилий не является первоначальной от происхождения. Все, выражаясь литературно, псевдонимы, а если по-совремённому, то никнеймы.

 Началось с деда или прадеда всех троих братьев. Участвовал он в какой-то первой революционной заварухе, произошедшей в Прибалтике. Восстание провалилось. Начались репрессии. Вот и сбежал дед-прадед в Мостище. А чтобы запутать следы, сменил фамилию – был Жофин, стал Мастинский. Видимо, за основу взял название деревни. Первые или вторые наследники горе-революционера, не задумываясь, от рождения продолжали быть Мастинскими. А вот поколение моего отца задумалось. Сам он при оформлении документов решил, что фамилия Мастинский как-то неблагозвучна, лучше звучит Мастицкий. Так и записался. Старший брат Константин, видимо, решил сохранить древнюю фамилию своего рода, и стал Жофиным. Но потом прикинул: Жофин на слух воспринимается вроде как Жопин. Взял и в документах легко переделал букву «Ж» в две буквы «Яс» и стал Ясофин. Когда мой дядька Ясофин стал убегать от послевоенного голода на Украину, КГБ заинтересовалось, почему у братьев разные фамилии. Репрессий не последовало – видимо, поняли самодурство родственников.

 Как продолжался разделённый натрое род канувшего в безвестность повстанца Жофина? Самому интересно, но знаю мало. Константин Ясофин всё же выбрался из голодающей послевоенной Беларуси в более обеспеченную Украину. Там обжился. Однако, когда и в Беларуси стали жить лучше, возвратился в Лепель и поселился в хате умершей сестры Ольги, где жила и их мать Анастасия. Умер давно. Про его детей знаю мало. Вроде бы несколько осталось на Украине. Один сын пацаном приезжал к нам, потом жил в Пинске и умер. Были ли у него свои дети, не знаю. Одна его дочь-лепельчанка умерла, вторая как инвалид получила квартиру в новом доме по Чуйкова. Однако обе на мужниных фамилиях, поэтому не могу точно сказать, гуляет ли по миру искусственная фамилия Ясофин или умерла вместе с её основателем.

 Марк с более укоренившейся, хоть и выдуманной фамилией Мастинский, имел много детей: дочку Галю и пять сыновей. Жил в Мостище. Работал в колхозе. Когда сгорела его хата, колхоз возвёл новую в Поддубье. Значительно помогли в строительстве дети погорельца. Умер Марк после Константина. Один сын Марка живёт в Витебске, по двое – в Минске и Лепеле. Имеют сыновей, поэтому их фамилия, пусть и вымышленная, будет сохранена.

 Конечно, про отца знаю значительно больше, чем про дядьев. Но, прежде чем повести рассказ о нём, коротко завершу историю его родителей. Мой дед Сергей Мастинский, постоянный житель Мостища, умер в войну по болезни.

  Баба Анастасия Мастинская, жена Сергея, после войны доживала старость у дочки Ольги в Лепеле.

 Мой отец Денис Мастицкий родился в 1911 году в Мостище. До войны по ускоренной системе окончил не то заочное, не то вечернее отделение могилёвского учительского то ли института, то ли рабфака. Отучившись, работал учителем сначала в Веселовском детдоме, потом в Волосовичской школе. Там и встретил маму, Евдокию, которая также работала учительницей. Поженились в 1935 году. В 1938-м родился мой брат Толик.

 Папу призвали в армию на действительную службу.

  Осенью должен был увольняться в запас, но началась война. Рассказывал, что ошибаются историки, утверждая, будто война грянула неожиданно, и к ней не готовились. Возле его части стояли зенитчики, так их каждую ночь поднимали по тревоге тренироваться. Нормальные командиры знали о неизбежности войны и готовили к ней личный состав. Сам папа любил политику, много читал и однажды высказался, что будет война. Так на него как цыкнули - сразу замолчал.

 Война действительно началась. Часть, в которой служил папа, разбили на месте дислокации – в Бессарабии. Начали отступать поодиночке. Находились агитаторы, призывающие расходиться по домам. Отец твёрдо заявил, что пойдёт искать своих. Его сослуживец-земляк возвратился домой. Тут его и застрелили то ли немцы, то ли полицаи. А папа догнал отступающих красноармейцев и отвоевал всю войну. Служил связистом при «Катюшах». Зашёл аж за Берлин. Был ранен и контужен – снаряд засыпал в блиндаже. Полуживого нашли случайно. Лежал в госпитале. Во время выписки прибыла машина из его части. Чтобы скорее попасть к своим, укатил, не дождавшись документов на выписку. Поэтому ранение ему впоследствии не засчитывалось.

 Демобилизовался осенью 1945-го. Купили с мамой дом в Лепеле по улице Первомайской, в котором я живу до сих пор. Папа учил лепельских детей беларускай мове, мама преподавала в начальных классах. Под конец трудовой деятельности отец перешёл заведующим общежитием третьей школы.

 После войны писал книгу о боевом пути, даже любовный роман мечтал выдать. Но я умерил его рвение. Сказал:

 - От мемуаров генералов, маршалов библиотечные полки ломаются, а ты, солдат, хочешь на них пробиться. Бесполезная затея. Да и твоя выдуманная любовь никому не нужна. Пиши о том, что знаешь – о пчёлах.

 А папа был заядлым пчеловодом, поочередно содержал пасеку в Мостище, Поддубье, Лепеле. Послушался меня – написал и выдал две книжки по пчеловодству.

 Писать отец любил и умел. Сочинял заметки в районную газету. Сдружился с редактором Пацейко. Тот подговорит внештатника написать что-нибудь актуальное, выпишет ему гонорар, и в ресторан идут вместе.

 Когда началась пропаганда героических действий Брежнева на Малой Земле, папа написал ему пространное письмо о своём участие в боях под Новороссийском, за что имеет медаль «За оборону Кавказа». Ожидал какую-нибудь благодарность от самого Генсека. Ответа, конечно, не последовало.

 А ещё из наград папа привёз с войны орден Отечественной войны и медали «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья», потом пошли медали «За победу над Германией», юбилейные… Он их называл «иконостасом».

 Умер Денис Сергеевич Мастицкий в 2004 году. После себя оставил Мастицких Толика, меня и Валю. Но Валя после замужества стала Бородейко, потом Баевой. У меня детей нет. Толик живёт за Минском на даче, имеет двух дочерей. Так что, искусственная фамилия Мастицкий продержалась всего два поколения и исчезнет навсегда после моей и Толика смерти. Хотя, корень слова простой, поэтому возникла фамилия не только в Мостище – вон интернет полнится Мастицкими.

Записано в 2016 году.