407. ВОСЕМЬ ЛЕТ НА ВЗРЫВАХ. Стельмах Сергей

 Родился в 1960 году в деревне Стайск. Окончил Лепельский гидромелиоративный техникум. По направлению работал помощником мастера на мелиоративных работах в Мордовии. В 1979-1981 годах проходил Армейскую службу в борисовских Печах и слуцком Уречье. После увольнения в запас работал подрывником СПМК-75, станочником-рамщиком по деревообработке в Березинском заповеднике. Теперь - станочник деревообрабатывающего предприятия «РадиалТрейд». Живёт в деревне Жарцы Лепельского района.

  В 1981 году пришёл из армии. Устроился было на пилораму. Муж моей тётки Анны Дмитриевны, Павел Макарович Мозго, в то время работал заведующим складов взрывчатых веществ СПМК-75 треста «Союзмелиовзрывпром». Склад находился за городскими очистными сооружениями, между рекой Улла и озером Нюля.

  Вот дядька Павлик и порекомендовал меня на курсы взрывников. Перед тем правила требовали год отработать доставшиком взрывчатых материалов. Таскал мешки с взрывчаткой, наводил порядок на складах. После три месяца обучался в городе Дмитрове Московской области на взрывника с правом работы на взрывскладах. Окончил учёбу в 1983 году.

 Местом работы, кроме всей Беларуси, были Брянская, Смоленская, Орловская, Псковская, Вологодская, Архангельская области России, Туркмения. Подрывали грунт для строительства каналов, корчи для лесохимической промышленности, старые здания и фундаменты, камни для последующего дробления, лёд для упреждения поводки.

 Взрывами формировалось 70 процентов мелиоративных каналов. Технике оставалось доработать оставшиеся 30 процентов. Но одной партией взрывов процесс не обходился. Между эпицентрами образовывались земляные валы. Их нужно было разрушить дополнительным подрывом. Лишь после того за дело брался экскаватор. Почему не с самого начала его применяли? Так нас посылали туда, куда экскаватор не пройдёт.

 Ужасно было работать возле туркменского города Ташауз. Пески. Приходилось уходить от взрывов за километр, поскольку заряжали до 150 тон взрывчатки. Это при том, что применялся коротко-замедленый детонирующий шнур, за доли секунды создающий вибрацию, которая в некоторой степени гасит взрывную волну. Поднятая взрывами песчаная пыль стеной распространялась во все стороны. Единственным спасением от неё было бегство за километр.

 У каждого слушателя моих воспоминаний из взрывной практики возникает вопрос: опасной ли была работа? Требовала она много внимательности. При мне непосредственно от взрыва не произошло ни одного несчастного случая - самопроизвольно заряд не может взорваться никогда. А так несчастные случаи, связанные с производством, изредка случались.

 Однажды в Новгородской области находился я в траншее, принимал мешки с взрывчаткой, которые мальцы сбрасывали сверху. Вдруг плывун огромным пластом отделился от скоса канала, обрушился на меня спереди и закопал. Голова оказалась наверху. Пошевелил ногами – слушаются. Ко мне спустились взрывники, а вытащить не могут. Взялись экскаватором откапывать. Ну, думаю, сейчас ковш поломает ноги и руки. Но экскаваторщик оказался виртуозом, освободил меня из торфяного плена мокрого и грязного, но живого и невредимого.

 Выставляли оцепление. Использовали ракетницы для предупреждения начала подрыва. Население предупреждалось по радио о производстве взрывных работ, чтобы не выпасали там домашних животных.

 Однажды завскладом отправил меня в Архангельскую область взрывать скалы на щебёнку. Гляжу, на базе стоят КрАЗы, МАЗы. Коровы, козы пасутся. Не было предварительного оповещения, что ли? А работать нужно. Даём предварительную сирену из трёх сигналов. Вмиг скотина со всех ног бросается с гор - так пугается.

 Доставалось страху и населению. На Поставщину нанял нас председатель колхоза-миллионера имени Суворова – Володько – взорвать свезенные с полей кучи камней для последующего дробления на более мелкие фракции. Просит: «Мальцы, только рассчитайте правильно заряд – у меня в кабинете люстра за семь тысяч висит». Боялись люди взрывной волны.

 Мешали нам населённые пункты. Достанет взрывная волна до окон, выбьет стёкла – мы виноваты, не так взрыв рассчитали, нужно было не 500 килограмм взрывчатки закладывать, а 400.

 На лепельских складах работали 16 охранников, начальник караула, два-три грузчика и четыре овчарки.

  Руководил всеми завскладом. Контора с начальником находилась в Витебске. Трест «Союзмелиовзрывпром» располагался в Саратове.

 Взрывчатым веществом были аммонит, граммонит, гранулит. Для безопасности детонаторы от бикфордова шнура не использовали, хоть они и хранились на складе. Применяли электрические.

 Они позволяли перед самым взрывом отменить команду. А горящий бикфордов шнур уже не затушишь, если вдруг в опасной зоне появится, машина, человек или животное.

 Прежде ведь как корчи рвали. Заложат несколько зарядов с расчётной длиной бикфордовых шнуров друг дружки короче и поджигают по очереди, начиная с наиболее длинного. Но первым зажигают самый длинный контрольный шнур с детонатором и отбрасывают в сторону. Пока огонь в шнуре не добрался до предупреждающего детонатора нужно успеть запустить весь процесс. Замешкался, не успел довести дело до конца, а контрольный заряд взорвался – бросай всё и сломя голову удирай в укрытие: через несколько секунд начнут взрываться первые настоящие заряды.

 Восемь лет отработал на взрывных работах. Бригада состояла из семи – двенадцати человек. Всегда имелась буровая машина. Постоянные командировки, жизнь в полевых условиях. Добирались из Лепеля на объекты производственным транспортом. Работать приходилось в рыбацких сапогах, в мороз. Питались где в столовках, где сами готовили. Романтика! Но не до неё было, покоя хотелось. Надоело всё. Уволился. А вскорости начался развал Советского Союза, и Россия забрала запасы лепельских складов к себе. Базу отдали мелиораторам.

 Они развернули там деревообрабатывающее производство. В каком оно состоянии сейчас, не знаю.

Записано в 2017 году.