441. ФРОНТОВОЙ ДНЕВНИК ОТЦА. Миронович (Полонская) Зинаида

Сведения о респонденте смотреть здесь.

 Сорок шесть лет скоро будет, как я живу в Оконо. Жизнь неплохая. Мне здесь нравится. Природа прекрасная - за сараями сразу бор грибной начинается. В соснах, что над огородом свесили разлапистые вершины, колония цапель гнёзда свила. Так сказать, соседствуем. Мужу благодарна, что помог мне устроить жизнь после многих жизненных перипетий именно в Оконо. Но в душе мила мне всегда моя Слобода, где я увидела свет 77 лет назад. Дорога мне эта деревня не только как родина, но и как жизненное пристанище моего отца, которого я до смерти буду уважать не только как родителя, но и как защитника моей земли, моей страны, моего будущего, которое получилось у меня, можно сказать, беспроблемным, чего и всем желаю.

 Отец мой, Пётр Фёдорович Полонский, не был выдающейся личностью. Родился в лепельской захолустной деревне Деньгубы в 1911 году. Окончил Лепельское педучилище. Работать приехал в теперешнюю Слободу, которая тогда называлась Свядой. Мою маму Евгению, ещё школьницу, нашёл себе в жёны в ушачском Заозерье. Они и произвели меня на свет в Свяде в 1937 году, где папа работал учителем.

 На войну папа ушёл из Свяды и возвратился с победой в Свяду. Вот в этом предложении и кроется особенная, неизмеримо тяжёлая, поистине героическая жизнь моего отца. Он был не просто участником войны, а воином, прошедшим её с первого до последнего месяца. Все годы лихолетья он жил на передовой, в окопах, под градом из смертоносного металла и выжил.

 У многих из вас деды, отцы, братья, дядья воевали на войне. Много плохого, страшного они видели, пережили, прочувствовали. А вы, скажите, много из того можете рассказать своим детям, внукам? Ну, что хлопаете глазами? Пару боевых эпизодов знаете? Это уже хорошо, поскольку находятся и такие, кто совсем не знает о боевой жизни своих родственников.

 Не привыкли мы интересоваться прошлой жизнью своих предков. Вроде бы как бы она не нужна нам. И только после их смерти спохватываемся и начинаем корить себя за безразличие к своим корням. Но поздно. Никто уже нам их воссоздаст, не воскресит прошлое предков, поскольку они умерли вместе с памятью.

 Я стараюсь не осуждать таких безразличных наследников. Возможно, и сама была бы такой, если бы отец в тяжёлые годы фронтовой жизни не позаботился над тем, чтобы его боевые действия, рассуждения, мечты дошли до потомков. Мой отец на фронте вёл дневник. Обычный, какой ведут некоторые школьники, студенты, выдающиеся личности, просто мечтательные люди. Он записывал, когда происходили отличительные события фронтовых будней, сочинял стихи, посвящая их родным, природе, родине… И каждое стихотворение подписывал датой, в которую её написал. Представляете, как можно было делать это на передовой, в окопе, в дождь, мороз? А он писал. На клочках обёрточной бумаги, между газетных строк… Собирал и всю войну пронёс исписанные бумажные обрывки в солдатском вещмешке.

 Папа был старшиной сапёрной группы из восьми человек. Его, как воина, прошедшего войну от начала до конца, не оставили после её окончания закреплять Победу, а демобилизовали в конце 1945-го. И он возвратился в Свяду с тремя чемоданами трофеев - немецкими общими тетрадями, блокнотами, записными книжками… потом, уже в мирное время сидел вечерами над переписыванием в немецкий блокнот своих фронтовых записей с поистёртых бумажных обрывков…

 Дневник толстый. Весь не перескажу. Приведу лишь несколько его фронтовых записей и стихов. Начну с 1941 года:

 «1941 год. 22/VI. Цёплы сонечны дзень. Радыё прынесла трывожную вестку… пачалася вайна. Гітлераўская Германія напала на нашу краіну. У к-се “Чырвоная змена” правёў мітынг. Гутарылі з Садоўскім аб здарыўшымся становішчы. Крыху выпілі… Вечар правёў у сябе дома з Жэняй”.

 А вот папа в 1944 году думает обо мне:

«25/IV. ПРИВЕТ ЗИНЕ

                  Ей было всего четыре года…

                  Зиночка, любимая моя!

                  Была ночь… Июльская погода…

                  Собирался в путь далёкий я.

             Из Берлина к нам война шагала.

             На рассвете тронулся я в даль.

             В эту ночь и ты почти не спала.

             И тебе пришлось чего то ждать.

                  Ехала со мной ты до Полянов,

                  Мама плакала: - Скажи, куда?

                  - На восток, родная. Лес… Поляна…

                  Там простился с вами я тогда.

            С той поры я не видел вас больше,

            Зиночка, любимая моя!

            Мы дошли уже почти до Польши.

            Русским воином шагаю я.

                  На дворе апрельская погода.

                  На Берлин держим мы свой маршрут.

                  Было ей всего четыре года,

                  Но года идут, идут, идут.

           Уже три прошло военных года,

           Значит, стало доченьке семь лет.

           Вот и май наш - праздник для народа.

           Зиночка, любимая, привет!

                  Как окончим битву с немчурою, 

                  К вам с победой возврачуся я.

                  Этот день уже не за горою…

                  Доченька любимая моя!

                                     Ков. Р-н.»

 Конечно же, папа постоянно думал о маме, под конец войны, в 1944 году - особенно:

«3/VI. ЖЕНЯ.

               Знаю, жить тебе стало несладко,

               Ждёшь и думаешь всё обо мне…

               Дорогая моя ты солдатка,

               Часто вижу тебя я во сне.

          Вижу, сад наш покрылся листвою.

          Посмотреть-бы хотелось свой сад.

          Повстречаться, родная, с тобою

          Я бы сам до безумия рад.

               Взял бы Тому к себе я на руки,

               Посмотрел бы я дочке в глаза,

               И тебе после долгой разлуки

               Я бы нежное что-то сказал.

          Своей Зине привез бы подарок:

          Кусок сахара, два сухаря…

          Тут как тут бы примчал Гасподарик.

          Но нельзя - не настала пора.

               Над любимою нашей страною

               Огневая бушует пурга.

               Каждый метр берём мы войною,

               Льётся кровь на поля и луга.

          Пока рвутся снаряды картечью

          Среди белого дня и во мгле,

          Дорогая, ну разве до встречи,

          Если немцы на нашей земле?

               Знаю, жить тебе стало несладко,

               Ждёшь, и сердце сжимает тоска.

               Потерпи, дорогая солдатка,

               Наша встреча с тобою близка".

 А на следующий день после посвящённого маме стихотворения папа сделал уже боевую запись:

 «4/VI. З 30 мая ідуць моцныя баі ў р-не Яс. Немец поспеху не дабіўся. Набліжаецца вялікая бітва на ўсіх франтах”.

 Записи за 1945 год папа почему-то в дневник не занёс. Последняя сделана под конец 1944 года:

 “25/12. Усё па-ранейшаму. 3-і Украінскі зноў прарваў абарону немцаў і адрэзаў усе шляхі адступлення ворагу на захад ад Будапешта. У Венгрыі створаны часовы ўрад з дэмакратычных сіл. На захадзе становішча не зусім яснае”.

 С войны папа принёс орден Красной Звезды, медаль «За отвагу» и другие, благодарности за взятие Берлина, Бранденбурга, Праги и многих ещё городов. После войны он был директором Свядской средней школы. Фронтовые болячки вынудили его перейти завучем. Потом стал простым учителем математики и физики, классным руководителем.

 Нам, дочкам, говорил:

 - На рейхстаге ведь есть и моя роспись, если не поистёрлась…

 А мы шутили, зная его замысловатые крючки:

 - А мы её обязательно подведём, как только в Берлин попадём.

 Верили, что на самом деле так сделаем, потому специально учились писать букву «П» и, старательно повторяя непонятные овалы, переходить от неё к замысловатому завершающему крючку.

 А как папа умел преподавать детям математику! Не понимали они примеров из учебника. Тогда он переходил на испечённые матерью блины: испекла столько, ты съел столько, соседке отнесла столько, кот уворовал столько - осталось сколько? И всё становилось понятно, просто и доступно.

 Уходя на войну, папа оставил меня, младшую за меня на год Тамару (умерла в Слободе), беременную маму. Лёня родился в 1942 году, но вскорости простыл под присмотром деда и умер. Мамы с ними не было - забрали в Каменскую тюрьму копать оборонительные каналы и рвы в Боровке для укрепления Витебского шоссе. В 1947 году мама с папой произвели на свет Свету (живёт в Запорожской области), а через год - Надю (умерла в Иркутске). Сам папа распрощался с жизнью в 1969 году. Похоронен в Слободе. Благодаря фронтовому дневнику, память о нём будет жить вечно в сердцах будущих поколений нашего рода.

Записано в 2014 году.