487. НА ПОРОГЕ МИРНОЙ ЖИЗНИ. Голенок (Палавинская) Елена

Сведения об авторе смотреть здесь.

  До 1938 года мы жили в Гадивле, которая в то время находилась на правом берегу Эсы. До Лепеля было 18 километров. Вот мама и заартачилась: далеко ходить по всяким делам в райцентр. Может она просто хотела переехать к своей матери в Маложежлинку, как тогда называли Малое Жежлино. Ведь и оттуда был путь неблизкий в город. Однако папа сдался и стал примаком.

 Я как окончила до войны два класса Иринпольской школы, так и завершила на том своё образование. После войны пойти в школу не могла одно из-за бедности, а второе – что нужно было работать, а не было кому. Старший брат Коля, 1925 года рождения, погиб в партизанах, Василя сразу после освобождения на семь лет в армию забрали. За ним я шла. А Тимочка, Сергейка и Петечка были ещё малыми. Вот и пошла я вместе с мамой работать в колхоз, поскольку и на меня в таком случае какой-то мизерный паёк выдавался. Обязанности были привычными – про них говорят: бери побольше, бросай подальше.

 Сейчас много говорят про послевоенный голод. Я бы сказала по иному: голода сильного не было, были недостатки в питании, однако жить можно было. Правда, мама получала какую-то копеечную пенсию по случаю потери кормильца, то бишь сына Николая – погиб партизаном в деревне Воронь. И что интересно: сохранилась выданная маме справка, что эту пенсию она получала ещё в 1975 году.

 Кто интересуется послевоенным голодом, спрашивает для сравнения, как было в войну. Да, в войну продуктов было побольше, и голодали поменьше, чем после войны. Но нужно учитывать, что под оккупацией жили в постоянном страхе, всегда боялись новой власти, завоевателей, партизан. А в мирное время лишь чувство свободы перечёркивало жизненные лишения. И оценку жизни в эти два исторических периода даю однозначную: в войну жилось тяжелее. Судите сами. Лепель был полностью занят немцами. В Зорнице их точка находилась. Началась партизанщина. Днём в деревню приходили немцы, ночью партизаны - как их различить, как отвечать на испытательные вопросы? Вот и боялись. Молодёжь пряталась в специально выкопанных окопах. И коров туда уводили. Но, как-то пережили. Посторонние всего этого не понимают. Вот как им представить такую ситуацию: когда немцы шли сюда, наши не успевали убегать и вместо эвакуации взорвали оружейные склады в Боровке. Стреляло, трещало, взрывалось несколько дней. Ужас, как страшно было.

 А когда немцы отступали, им не было время уничтожать что либо – очень уж стремительным было наступление Красной армии. Всё бросили, как есть. Тут уж нам полегче было. Помню, как пришла корова с поля, мама подоила её, собираемся уходить прятаться. Решаем: куда? Останавливаемся на прибрежных камышах озера Хотино, что в Иринполье. Только выходим из хаты, как бегут два немца – один ранен в руку, второй в ногу. Просят молока. Мама выносит кувшин. Выпивают его и удаляются. У них уже не остаётся злобы. Может, понимают, что Гитлер виноват в их нынешних бедствиях.

 Вот говорят, что после войны у всех подчистую советская власть отбирала семена. Это неправда. Да, у нас они были всю войну, поскольку засевали и огород, и участок на полигоне. В общем, было так. Когда освободили, все посеянные частные хлеба описали в колхоз. Отняли и захваченные в войну земли, оставив людям до 60 соток на семью. А когда злаки поспели, всех обязали жать их в кучу, обещая каждой жнее выдать определённую норму соответственно трудовому вкладу после подсчёта конечного результата.

 Давали в конце года мало. Однако не настолько, чтобы голодными ходили. Точнее будет сказать так: не хватало, чтобы досыта наесться. Особенно бедствовали большие семьи – едоков много, а работников мало.

 Конечно, ели что попало. Осенью выкопали картошку, а весной с лопаткой идут картофлянище перекапывать. Накопают мёрзлых картофелин, вымоют, почистят и пекут пироги, называемые стульцами и гниляниками.

 Со временем стали больше зерна давать за работу, как-то даже картошку отпускали на трудодень. Но деньги не давали.

 На работу ходить были обязаны. Пришёл – бригадир палочку в тетрадке против твоей фамилии поставил. Трудодень, значит, ты заработал. Если было срочное дело дома, бригадир не отпустил, а ты самовольно не вышел на работу, правление колхоза снимает пять трудодней за нарушение трудовой дисциплины. Но и это пережили.

 Чем дальше отходили от войны, тем легче становилось жить. Стали деньги давать на трудодни. Крупнели фермы, завели телят на откорм. Я ушла из бригады на ферму - вроде как на повышение.

 Недостатки были и на фермах. Не хватало кормов. Зиму животные кое-как протянут на сене, а весной на ногах не стоят, падают, нужно было поднимать. Было и так. Но всё пережили.

 Люди моего возраста часто говорят на молодёжь, что та не видела настоящих бедствий, поэтому и на жизнь обижается. Правильно говорят старики. И такого мнения. Если бы в нашу жизнь забросить современных молодых людей, чтобы они делали? Ответьте мне! Вот представьте: дали в руки вилы парням-девушкам и приказали навоз грузить с утра до вечера сегодня, завтра, послезавтра…

 А за это ежедневно ставили бы палочку в тетрадку, на которую дадут крошку зерна после сбора урожая, который вырастет ли, неизвестно. И вся оплата.

 Доводили план по поставкам сельхозпродукции с собственного двора. Надо было за год сдать 200 литров молока, 200 яиц. Если молока не хватало, покупали в магазине масло, перетапливали его для маскировки и сдавали якобы собственное в перерасчёте на молоко. А те люди средних лет, которые поносят теперешнюю жизнь, восхваляя притом советские времена, глубоко ошибаются. Это они ностальгируют по милому сердцу босоногому детству, когда ухватил украдкой от родителей корку хлеба с сахаром, и кажется, что жизнь прекрасна.

 Работают теперь и плачут, что платят мало. Я согласна, что молодёжи хочется одеться, вкусно поесть. Однако ж работать не хотят так, как работали раньше. А жить надо. Плохо ли, хорошо ли, но нужно.

 …В 1954 году вышла замуж за коренного жителя деревни Захотино Николая Федосовича Голенка. Пришла в его хату. Потом строили свою. Он получал зарплату за слесарство в заслоновской военной части. Я пошла дояркой. Родила четырёх дочек. Это в трудное-то время, когда не было вдоволь еды, денег, в чрезмерном количестве имелась лишь работа. А сейчас всего этого в разы больше, а работы во столько же меньше, но никто не отваживается на такое пополнение семьи. Это разве не лентяйство?

Записано в 2017 году.