503. ДЕВОК ПОЛНАЯ ДОРОГА. Стельмах (Телица) Ефросинья

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Под конец войны люди попрятались в глухих лесах от произвола оккупационной власти. Вытаскивать их оттуда взялась Русская освободительная армия. Мужчин расстреливали на месте, а женщин и детей выгоняли на Минское шоссе. Бынуся попробовала бежать, и ей выстрелили в спину. Думали, убили и ушли. Однако девка выжила, и после до смерти в 1999 году спина болела. Её впоследствии в Манусю переназвали.

  Девчат погнали под Пышно, где их из Лепельского, Ушачского и Чашникского района собрали тысячу. В этой толпе оказалась и я. Кормить и не думали. Голодных погнали на станцию то ли Крулевщизна, то ли Парафьяново для отправки на работы в Германию.

 Гнали нас двое суток под пристальной охраной. Для усиления конвоя в помощь каминцам пришли немцы. Сойти на обочину, чтобы ухватить какой-нибудь стебель и съесть, не было никакой возможности. Уборной служила проезжая часть. Девок была полная дорога от Пышно до Березино и далее.

 На станции появилась какая-то проблема, и нас повернули на железнодорожный узел Глубокое. Мы окончательно обессилели, еле переставляли ноги.

 Мечтали об отдыхе в вагоне, не представляя, что он из себя представляет. Но ведь там ждал отдых, и не нужно было бесконечно плестись, можно лежать… Но испытать муки транспортировки рабочей силы в Германию нам было не суждено.

 На большом поле колонну остановили. Она долго концентрировалась на небольшом участке. Подогнали самолёт. Мы решили, что нас будут грузить в него. Конечно, все не влезут, видимо, станут перевозить партиями.

 Небольшую группу определили во двор жителей деревни, кажется, Каролино. Каждый держался своих. Тесно придвинулись друг к другу я с сестрой и подругой, Волькой Федьковой. Та не унимается, всё дитя оплакивает, которого у неё отобрали перед отправкой. Мы успокаиваем. И вдруг подходит к нам человек в немецкой форме и по-русски тихо говорит:

 - Девочки, при любой возможности удирайте. До Глубокого всего три километра – больше такой возможности не будет.

 Смотрим на него и не понимаем. Позже решим, что советские разведчики тайно наблюдали за колонной, и один, переодетый в немца, пошёл помогать обречённым девушкам и молодым женщинам.

 И вдруг в небе появился самолёт. Низко пролетел над стоявшим на земле самолётом и как сыпнул чего-то. И никакого последствия не наступило – ни взрывов, ни криков раненых. Однако все охранники попадали на землю. И мы мгновенно сообразили, что пришёл удобный момент. Бросились, кто в рожь, кто куда. Уже вдалеке от деревни собирались в группы по несколько человек и самостоятельно добирались домой.

 А старших женщин с детьми, которых поначалу половили в лесу вместе со мной, Волькой и Банусей, посадили в тюрьму, что была на территории послевоенного госпиталя. Вскорости туда пришёл Яська Мацкевич и со словами: «Я же вас предупреждал, чтобы не слушали партизан и не прятались в лесу», - освободил всех барсуковцев и воловогорцев.

 А когда восстановилась Советская власть, Козловский здорово выручил барсуковских и воловогорских мальцев. Пошли они в сельсовет регистрироваться. Пишут, кто в каком году родился без утайки, видно, от радости, что освобождение пришло. А тут Козловский в сельсовете оказался, говорит:

 - Что вы делаете? Вас же сейчас под оружие загребут.

 Сообразили хлопцы, и начали молодить себя кто на два, кто на три и даже на пять лет. И пооставались дома не мобилизованными. А те, кто правильно записал свой год рождения, на фронт попали и в большинстве погибли.

 Такую войну пережили! Чтобы никто не видел подобной жизни: ни дети, ни внуки, ни правнуки. И смерть обо мне забыла – сижу вот, ем. Зато забот нет – никуда бежать не надо, что-то решать. Благодать! И умирать не хочется.

Записано в 2017 году.