Мемуар 51. ЖЕНИТЬБА ПОЛВЕКА НАЗАД. Шуш Эсенскі

 Сведения об авторе смотреть здесь.

 Сейчас ведь с чего начинается женитьба? Парень с девушкой решили создать семью. Подали заявление в ЗАГС. Сообщили «предкам». И опустели у тех чулки с банкоматами. И опустились папки с мамками. И загремел ресторан. И понапились гости. И понадарили тазик конвертов. От подсчитанной суммы «предки» за голову схватились. И всю выручку до купюры отдали чадам. И возрадовались те. И пошла у них жизнь разгульная. И полезли «предки» в кредиты, чтобы отпрыскам дорогущую квартиру построить, мебелью её обставить...

 Полвека назад совсем не так молодёжь воспринимала процесс создания семьи. Рассказываю, как это было, как всегда основываясь на личный пример, который считаю типичным для того времени.

 После армии работал на Минском моторном заводе. Жил в заводской общаге. Пил с мальцами беспробудно. Можно даже сказать, что на то и работал. Шатался по танцам, женским общагам. В общем, вёл типичный образ жизни для моего окружения.

 4 марта 1973 года познакомился с девушкой Наташей Видникевич на танцах в Доме культуры Минского тракторного завода. Проводил её в кольцо трамвая №3, где была общага швейной фабрики «Комсомолка». Погуляли по заугольям. Договорились о встрече перед кассой кинотеатра «Мир» 8 марта. Опять от меня сбежал последний трамвай. И я по шпалам, опять по привычке, потопал 15 км на противоположный конец Минска, на улицу Ангарскую.

 Встретились на 8-е марта. Опять от меня сбежал последний трамвай. И опять по привычке я потопал на Ангарскую.

 Я влюбился. От переполнивших чувств бросил пить. Так однокомнатники меня силой удерживали на полу и вливали в рот вино. И я понял, что мне нужно срочно жениться, чтобы окончательно не быть поглощённым алкоголем.

 Встречались месяц. Оба решили, что подходим друг другу для совместной жизни, и надо её оформить надлежащим образом. А как? Подать заявление в минский ЗАГС – дадут два месяца на раздумье. «А вдруг за это время передумаю?» - думал я. «А вдруг он за это время передумает?» - думала Наташа. И сошлись на том, что в следующий выходной я поеду в свою Гадивлю и договорюсь в Слободском сельсовете о регистрации нас без всяких сроков на раздумье.

 Секретарь сельсовета Чечёткина была приятной доброй женщиной. Меня поняла сходу. Лишь спросила: торжественно или же по-простому будем регистрироваться. Значение первого слова в процессе расписки я не знал, поэтому выбрал простой вариант. Сказала приезжать в сельсовет с невестой и двумя свидетелями в следующую субботу.

 В следующую субботу приехали с Наташей из Минска, взяли в свидетели мою младшую сестру Аньку и друга-односельчанина Вовку Кунчевского. Из Гадивли в Слободу пошли пешком – четыре километра. Написали заявление. Подписали его свидетели и секретарь сельсовета.

 Было 18 апреля – день ничем не примечательный. Тогда, чтобы как-то усилить знаменательное для нас событие, Чечёткина и предложила оформить нашу расписку 22-м апреля – Днём рождения Ленина. Мы согласились, обрадованные, что в такой примечательный день якобы соединим свои жизни.

 Чечёткина выписала нам свидетельство о браке. Поздравила с образованием новой советской семьи. И мы пошли в Гадивлю. По дороге зашли в слободской сельмаг. С Вовкой наехали на Аньку и раскололи её на 40-градусный коньячный напиток «Южный». Стоил он много – шесть рублей (на столько тянули пять бутылок 17-градусного вина «Яблочное»). На закуску сестра взяла пачку вафлей и плавленый сырок «Дружба».

 Сели отмечать мою женитьбу вокруг пня под высоковольтной линией электропередач. Сервировали пень. Девки не пили совсем, и нам с Вовкой поллитровка напитка очень даже подняла и без того прекрасное настроение. Помогал солнечный апрельский день.

 Дома мамка добавила нам самогонки и сказала, что теперь ей надо свадьбу готовить. Потребуется месяц. Я предложил совсем не делать торжество, чтобы не нести лишние расходы, мы и без того друг друга любим и будем жить хорошо. На что мать возмутилась:

 - А что люди скажут? Перед ними стыдно будет, что своему первенцу свадьбу скрутила.

 Через месяц съехалась в Гадивлю родня на свадьбу со всего района, прибыли близкие родственники Наташи из деревни Цна Лунинецкого района Брестской области, поголовно явились гадивляне.

 Гости клали деньги в миску, которую под музыку подносил к каждому крёстный. Всё на виду. Про конверты даже не помышляли. Все видели, кто сколько даёт. Близкие и богатые клали по десятке, молодёжь – пятёрку, соседи и иная не родня могли и трояком ограничиться. Бутылка водки тогда стоила то ли ещё 2 рубля 87 копеек, то ли уже 3 рубля 62 копейки (по всему СССР, от Бреста до Колымы). Поэтому-то я впоследствии любил посещать подобного рода торжества – отдал на две бутылки водки, а выпил и съел за три дня гулянки вдвое больше и плюс повеселился.

 Собранные деньги молодым не отдавали. Мамка сказала, что такой значительной суммы достаточно лишь на погашение стоимости телёнка, купленного на свадьбу. Из сборов я отдал десятку своему свидетелю и фотографу Вовке Кунчевскому на плёнки, фотобумагу, проявители-закрепители для свадебного альбома, так мамка меня отругала, что много дал.

 Через месяц свадьбу назначила моя тёща, мамка Наташи. Из Гадивли самые мои близкие родственники и лучшие друзья приехали в лунинецкую Цну. Гуляли, как тогда было принято, три дня. Там уже меньше дарили. В основном ограничивались тремя рублями. Не потому, что жили беднее (наоборот богаче), а просто так было принято. Местные вдобавок несли с собой узелок с продуктами. Тогда в сельмаге самыми дешёвыми консервами в жестянках была морская капуста. Так каждый её купил. Мы после съедали йодистую водоросль на протяжении нескольких месяцев.

 После свадьбы тёща дала нам на отъезд 100 рублей. Я для приличия отказывался, говорил, что и без того будем жить хорошо. Но она настояла, чтобы взяли. А я ведь и вправду от чистого сердца не хотел брать, чтобы она сполна покрыла расходы на свадьбу. Дурак, конечно, был.

 Из общаги меня сразу выгнали, как только обнаружили штамп в паспорте. Пожили немного на частной квартире в Минске. Потом уехали в Веребки в бабину хату. Через год сельхозтехника дала пародию на общагу, через полтора – общагу получше, через два – две комнаты в трёхкомнатной квартире, а ещё через пару лет всю её оставили мне. Мебель покупали постепенно. Родители к ней не имели никакого отношения. Все их заработки уходили на содержание собственного хозяйства, рентабельность которого всегда была минусовой.

 Живём до сих пор в здравии, мире и согласии. Без помощи со стороны. Всего хватало и хватает для скромного существования. Когда сравниваем прежнюю жизнь с современной, сходимся на том, что ныне можем позволить себе больше и продуктов, и промтоваров, чем могли иметь в молодости.

 Похоже заводили семью и заживались все мои друзья и знакомые. Ивану Подобеду из Велевщины с Галкой Ленковской родители справили общую свадьбу в её деревне Иван-Боре. Ни о какой торжественной расписке даже и речи не было. Колхоз «Родина» для транспортировки гостей из Велевщины в Иван-Бор бесплатно дал грузовик ГАЗ-51.

 Вовке Кунчевскому маманя справила свадьбу в Гадивле, хотя жену Марию брал аж из брестских Ганцевичей. Тимка Гридюшко познакомился с Ольгой Лич из Наташиной Цны на нашей свадьбе, а ихнюю Тимкина мамаша Танька также отгрохала в Гадивле.

 Нынешний директор комбикормового завода Игорь Таран рассказывал мне, что его родители в сушанской деревне Заозерной жили бедно, поэтому он сам собрал деньги и собственную свадьбу справил в ресторане, позвав папку с мамкой в качестве гостей.

 Умнее в то время были и дети, и их родители в отношении начала совместной жизни. Более реально смотрели на действительность.

Записано в 2018 году.

 Читайте мои единственные в мире "Личные мемуары о красной эре".