121. Дневники Анны Серёгиной (Шушкевич), 1973 год. ПРОКЛИНАЛА СЕБЯ ЗА ТО, ЧТО НЕ ЗАХОТЕЛА ОТВЕТИТЬ НА ЕГО ВЗГЛЯДЫ

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь.)

 14 февраля. Среда. Ну вот, опять ничего не писала долго. Опять приходится начинать с того, что происходило больше недели тому назад.

 Сашка в то воскресенье, 4 февраля, вообще вёл себя странно. Несколько раз выходил курить в коридор. Да, я не ошиблась, в тот вечер он подолгу и внимательно присматривался ко мне. А я боялась взглянуть на него, только тайком бросала взгляды в его сторону.

 Он несколько раз одевался, выходил на улицу. После того, как мы станцевали с ним под пластинку «Не моя вина», он посидел немного, оделся и ушёл. Я была в отчаянии: неужели он ушёл домой. Посмотрела на часы: был ещё только первый час ночи. Про себя загадала: если он придёт ещё в клуб, вернётся, значит, любит меня. Мне подумалось, что он, видимо, пошёл домой, может быть, одеться потеплее и предупредить родителей, что придёт в этот вечер немного позднее домой. Решила: если придёт до часу, значит придёт, а не появится в клубе – значит, пошёл спать. А стрелка часов двигалась вперёд. Вот уже и ровно час ночи. Я уже и надежду потеряла, что он придёт. А он заявился в клуб 3 минуты второго.

 Как я обрадовалась его появлению, знал бы кто-нибудь только! А потом заиграла музыка, меня Лёшка Сорока пригласил на танец (подвёл же его чёрт ко мне!), а Сашка не танцевал, сидел и смотрел на меня. А я вела себя отвратительно, смеялась с Лёшкой, говорила с ним. Видела, что Сашка смотрел на меня, а сама даже не посмотрела в его сторону, просто чувствовала его взгляд.

 Потом танец закончился. Мы с Аней уселись на стулья.

 А Сашка поднялся, прошёл мимо нас, бросил на ходу: «До свиданья». Я ему ответила: «До свиданья». Настроение опять было самое паршивое. Домой шла с Жанкой. Я всю дорогу молчала, только изредка соглашалась с Жанкой в чём-либо. В одном месте мы с ней упали в яму, я здорово прижала её, но поднялись и пошли дальше.

 В воскресенье я поднялась раньше, чем обычно. Спать не хотелось. Лежала в постели с раскрытыми глазами и думала, думала всё об одном: как могло случиться так, что мы опять с Сашкой стали чужими, почему он так изменился ко мне, неужели это тот Сашка, который когда-то мог пойти за мной куда угодно, который когда-то привозил среди белого дня на мотоцикле мне огромные букеты сирени. Действительно, это было. А сейчас такое уже никогда не повторится. Проклинала в то утра себя за то, что не могла взглянуть на него, что не захотела ответить на его взгляды. Казалось, что в тот день я никогда не дождусь вечера, так хотелось поскорее попасть в Слободу на танцы, увидеть его. Я решила, что уже в этот вечер сама буду пристально смотреть на него, приглашу его на дамский вальс.

 Где-то в одиннадцатом часу дня ко мне пришли Анька с Жанкой, побыли немного у меня, потом я собралась, и мы пошли домой к ним.

 Хотелось спать, и мы легли у Ани на кровати, но заснуть всё равно не смогли, проговорили до 4-ёх часов дня.

 А потом Аня пошла на ферму помогать матери, а я собралась домой. По дороге мне сообщили новость: у нас дома сидел Павловский.

 Нашли чем обрадовать меня. И правда, дома у нас во дворе стоял грузовик.

 Павловский сидел у нас дома, встретил меня довольно-таки дружелюбно, я бы даже и не подумала, что он после наших с ним стычек будет говорить со мной так мирно. И всё-таки, что он за ничтожество… Приехал к нам с шофёром на машине пьяный, заявил, что хочет ещё выпить, мамке пришлось идти по деревне одолжать бутылку самогонки или вина для него, дома как раз ничего не оказалось.

 Я пришла домой, а он мне сразу же заявил, что мамка, видимо, вернётся не с пустыми руками, мне надо собрать что-нибудь на стол. Это же надо дойти до такой наглости. Я, ни слова не говоря, полезла на чердак за закуской.

 А тут как раз мамка домой пришла, да с пустыми руками, просчитался Павловский. Но он не успо-

О Пете.

(Продолжение следует.)