Сведения об авторе смотреть здесь.
Я, наверно, не один такой, кого цепкой рукой держит малая родина. При каждом визите в Беларусь, не планируя, попадаю в Гадивлю.
Конечно, был в любимой деревеньке и в этот раз, в начале февраля, а точнее - восьмага лютага. Погода - на славу: солнышко, лёгкий морозик, душа поет. Проехал Эсу (как-то спорил с одним аборигеном, как будет правильно: Эсса или Эса?) Оказалось, оба варианта правильны). Река не замёрзла, наверно, погодные качели способствуют этому. Кстати, за 16 прожитых зим я ни разу не видел ледоход на Эсе: вроде вчера еще шатались по непрочному весеннему льду, а утром, по дороге в школу, уже наблюдаешь вскрытую речку. Так что на "крыгах" мы катались на канаве около Марчихи и Лександрины - она разливалась до нынешнего состояния Эсы - и на прудах.
Въехал на выгон - место в начале деревни и Т-образный перекресток, делящий деревню на две части: улицу Полевую и Центральную. У нас, в детстве, с названиями было проще: Большак, «дорога на ферму» и, конечно, Гора - это хуторок, состоящий из четырех хат: нашей, тети Нади, Лёльки и Хвядоры.
Взглянул на «дорогу» на ферму. Понял: мой любимый «Форд» не одолеет колеи после лесовозов. Для парковки решил воспользоваться двором любимых Кругликов.
Дома оказалась Наташа - жена младшего Круглика. Черт побери - а ведь Сашке уже за пятьдесят! Дааа, годы - они как гады. А я ведь помню его, от горшка три вершка, под окнами старой кругликовой хаты писающим на опадыши под такой же старой яблоней.
Наташа рассказала последние гадивлянские новости. Самое удручающее, что в деревне осталось четыре жилых дома. Летом немножко закипит жизнь, когда приедут дети и внуки уже ушедших из жизни гадивлян.
Пошел гулять по Гадивле пешком. Когда свернул на «дорогу на ферму», горький комок подступил к горлу: в начале улицы остались лишь две хаты: Эдика Бондаря и тётки Лисуты Кунчевской (маминой двоюродной сестры).
Чуть дальше пустует хата Витьки Казака (Брадзягі).
Между Лисутой и Казаком была ещё хата Шклярихи. Почему её так называли, в детстве не задумывался, а сейчас уже и спросить не у кого. В Минске живут ее внуки Тоня и Генка, одноклассник моей жены и в начале восьмидесятых поставщик самогона из дома бабы Шкалярихи. Я тоже пару раз попадал на эти сабантуи.
Напротив Шклярихи была наша гадивлянская школа - теперь пустырь, даже скорее - поле.
После дома Казака был дом Гридющихи - бабушки "Барыські" (Алексей Стельмах) и " Міхеда" (Владимир Стельмах), моих друзей детства. Мы, гадивлянская пацанва, любили Гридющиху - она была единственной курящей женщиной в Гадивле, да наверно, и в Слободском сельсовете, и угощала нас махоркой, за что и пользовалась уважением детворы.
Напротив Гридющихи была хата Марчихи. Впоследствии строение гадивляне будут называть «домом Хрущёвых» - дяди Миши и тёти Нины, родителей моего одноклассника и друга "Белого", Алексея Пытько: прошёл Афганистан, а погиб во время аварии на колхозном автомобиле на колхозной территории. Много было связано с этим домом в юности, а сейчас на его месте пустырь.
Через канаву, напротив Марчихи, был дом Лександрыны - теперь тоже пустырь - бабушки моего друга "Лади" (Владимира Якубовского) и моей одноклассницы Ирины Якубовской, теперь Пытько.
Ещё Лександрына была мастером по выпечке домашнего хлеба, вкусней которого я не ел. Сейчас пишу, а во рту появился вкус того хлеба конца 60-х - начала 70-х. Ещё дом Лександрыны запомнился тем, что во время моей свадьбы в нём мы устраивали танцы.
Напротив Лександрыны был еще один любимый гадивлянский дом - любимых Шарстучих, по-гадивлянски «Шарстукова хата» - дядьки Ивана и тёти Дуни Шарстуков. Теперь уже и старые яблони на хатнище доживают свой век.
А когда-то здесь было "бабское царство»: у дядьки Ивана и тёти Дуни имелось семь дочерей, одна из них - моя кума Светлана. Тамары и Таисии уже нет, земля им пухом. Недели не хватит, чтобы описать все приключения, связанные с этой хатой в детстве и юности. Но пойдем дальше.
На месте двух ферм, старой и новой, теперь поле, даже смотреть в ту сторону почему-то не хочется. Поворачиваю налево и… Вау! Родительский дом, начало начал.
Родная хата… Опять комок в горле - она уже не наша, её уже продавали раза три. А сердечко-то тук-тук, как будто в дверь дома колотит. О нашей хате много написано и ещё много напишется, ведь всех приключений за более чем шесть десятилетий описать невозможно. Идем дальше на любимую "Гару". Нельзя пройти мимо «Зятьковского» гаража.
Тоже сколько с ним связано, и сколько героев всех историй уже нет с нами. Но это отдельные истории. О них как-нибудь позже. А мы пойдем дальше, на "Гару".
Хатнище тёти Нади Прусской… О нём напоминают только старые яблони.
У Нади было трое детей. Мне запомнилось имя младшего – Валерка. Остальные намного старше меня, имен не помню. Двигаемся дальше. Лёлькина хата.
Отличные были соседи дядя Гена и тётя Лёля Юхновские. Генка работал лесником. На работе получил травму и последние лет тридцать был инвалидом. У них был сын Генка, мой друг и одноклассник, погиб на трагическую пасху 70-го года. Ещё было три девчонки: Ирина, Жанна и Инна. Их раскидала жизнь по Беларуси. Впереди - хата Хвядоры.
Бедолага, даже успела немножко подгореть. Здесь жили три пацана и девчонка Нина, одноклассница нашей сестры Ани, живёт где-то под Витебском. Хвядора работала дояркой в колхозе. Конечно, адский ручной труд выматывал женщину, и мы с "Блахой" - Алексеем Пытько, младшим сыном хозяйки и моим другом - пользовались этим и спокойно, как взрослые, под вечерний фильм по телеку спокойно курили, зная, что уставшую маму Лешки не поднимешь и пушкой. Средний брат Лёшки, Митька, после школы уехал к сестре под Витебск, больше я его не видел, сейчас его тоже нет с нами. Старший сын "Змей" (Леонид Пытько) заканчивал жизнь в родном доме. Алексея тоже уже нет с нами, земля ему пухом. До пожара в этом доме жила Светлана, жена нашего среднего брата Васьки.
Гора закончилась. Будем возвращаться на Большак. Прощальный взгляд на родную сядзібу.
За спиной родная хата.
Вышел на Большак и опять больно: вместо хат Юльки Юхновской (Генкиной матери), Михалки Кунчевского и Ликсиной - поле, его даже засевает колхоз по весне. И как мало осталось берёз после прошлогоднего урагана.
Вот что оставил ураган от моей любимой берёзки. Под её кроной у меня был первый настоящий поцелуй "в засос", по взрослому.
Чувствовала ли тогда Валя, внучка витебская (приезжала на лето к Дарке и Роману Юхновновским) моё юношеское давление, которое, наверное, вырывалось струями пара даже из ушей. Эх, детство, как приятно окунуться в тебя как в Эсу ещё раз!
На левой стороне Большака осталось только две хаты: Кругликов и Марковичей (Хамичёнков), теперь – Майоров (Пшенко», но последние не гадивляне, а, как там по-московски, понаехавший велевский люд.
А раньше по сей стороне Большака стояла куча хат, начиная с Кругликов, потом Аўдакея, Проска, Маркавіч, Верка, Латчыха, Прасіння, Наталля, Танька Цімкава, и Дзëмачкі.
Правую сторону продолжают дома Новосёлов (последними жителями были понаехавшие старики Рудаки) и Павликов (Мозго).
Прозвище Новосёлы говорит само за себя: любители перезжать, хотя баба Латчыха с противоположной стороны улицы чья-то мать - то ли дяди Коли, то ли тёти Веры (уже не помню). Они тоже понаехавшие, были многодетной семьей, старший их сын Колька, (Николай Золотухо) был моим одноклассником и другом. Мы вместе с ним начинали осваивать фотодело. Позже я закреплял знание фотомастерства уже с Лёнькой Кругликом, и мы увлекались фотографированием по-взрослому. Новосёлы, конечно, не стали аборигенами Гадивли. Где-то классе в седьмом (моём) они переехали в деревню с "хохляцским" названием Двор-Низголово.
Дальше хата Паўлікаў (Мозго). Жили в ней Анна Дмитриевна - моя первая учительница, ее муж Павел и пятеро их детей: Олег, Ольга, Люда, Иван и Лёня. Про каждого можно вспомнить кучу историй, но это потом.
Между Павликом Мозго и Лидкой Стельмах еще был старенький дом матери Таньки Тимковой (Гридюшко), Ирины. Нам она тоже нравилась, к ней можно было придти с бутылочкой винца, даже без её внуков Феньки и Мишки. Ирине нравилось общение с деревенской детворой - как ни крути, мы скрашивали её одинокие вечера.
Дальше – хата Лидки Стельмах.
Это дом дяди Шуры и тёти Лиды Стельмахов, родителей моих друзей, перечисленных выше, "Міхеда" и "Барыські" и младшего их брата "Юрачкі" (Юрий Стэльмах). Ещё у них был средний брат Лёня, который тоже погиб в зловещую пасху 70-го вместе со своими тремя друзьями. Однако Стельмахи – вторые поселенцы сего дома. Первыми были Буртыли, навсегда уехавшие на строительство Лукомльской ГРЭС в средине 60-х.
Потом был дом Варуси, вместо которого сейчас заросли кустов как джунгли. Её сын Женька Пытько нас с "Ладей" учил курить в затяжку ударами в живот: эх, детство!
Потом идёт жилище Рудаков Романа и Янины.
Конечно, Рудаков-хозяев сейчас уже нет в живых, а их многочисленные дети разъехались по белу свету. Но их дом поддерживает в жилом состоянии постоянно живущий дачник Сергей из серии "понаехавшие". Был другом сестренки Ани. Рядом стоит дом Марии, кстати, невестки Рудаков.
Начинали в нём совместную жизнь дядя Лёня и тётя Мария Рудаки. Мария ещё какая то далекая родственница моей жены, сын Олег - одноклассник моей жены, дочка Алла - в Лепеле экономист. Все взрослые, занятые люди, но мне доставляет удовольствие вспоминать их мелкими.
Перед мрачным лесным массивом Зимник, последним в Гадивле пустует дом, в котором меня назначили вором (я писал об этом, вы, наверное, читали).
Дядька Ляксей и тётка Аміля тоже великие гадивляне. Их сын "Мокса" (Алексей Якубовски?й) живёт в Витебске. Второму сыну "Ладе" (Владимир Якубовский) - царство небесное. Дочка Ирина Пытько (Якубовская) - моя одноклассница и ранившая моё дошкольное сердце "фурия".
…Прогулялся по любимой деревеньке, получил неописуемое удовольствие. До новых встреч, Гадивля!
2024
НРАВИТСЯ 6 |
СУПЕР 3 |
ХА-ХА |
УХ ТЫ! |
СОЧУВСТВУЮ |
Лучший комментарий
Толян..... Читал, вытирал скупые мужские слёзы, невольно капающие .... Шучу, но эмоции твои мне (полагаю всем) очень близки. Также я приехал в 2000 году в деревню где жила бабуля моя. Прошёлся и думаю, что могло мне здесь нравится ? Грязь, скотина (ой люблю) ну и т.д. и т.п. больше, сказал себе, ни за что не поеду. А вот тянет земля предков.... Тянет.... Надо бы съездить.
Гадзіўля не з´яўляецца ўзорам заняпаду неперспектыўных вёсак Беларусі - такі лёс напаткаў усе малыя населеныя пункты на постсавецкай прасторы. А вось узорнай яе можна лічыць адносна адсутнасці хат-развалюх. Дзе ўжо няма калісьці жывых сядзіб, там аўтар паказвае поле і нават кажа, што калгас яго засявае. А вось гнілых руін пакінутых хатаў няма ніводнай, бо іх даўно знеслі, зрубы ці скіравалі на дровы, ці закапалі ў зямлю, а зверху пасеялі сельгаскультуры. Так што Гадзіўля - чыстая і ахайная вёска, хоць і выміраючая.
Толян..... Читал, вытирал скупые мужские слёзы, невольно капающие .... Шучу, но эмоции твои мне (полагаю всем) очень близки. Также я приехал в 2000 году в деревню где жила бабуля моя. Прошёлся и думаю, что могло мне здесь нравится ? Грязь, скотина (ой люблю) ну и т.д. и т.п. больше, сказал себе, ни за что не поеду. А вот тянет земля предков.... Тянет.... Надо бы съездить.
Валодзя Шушкевіч з Масквы піша:
Вовка, ну ты зря, я отлично помню "Громочку"
Толя,дорогой друг нашей семьи,я скажу тоже самое,спасибо за такой репортаж,у меня хранились такие мысли изложить про нашу деревню,опередил,это здорово было читать и окунуться в детские воспоминания,как пишет Володя Шушкевич и я скажу что забылось многое,а тут вспомнилось, молодец,читала 2 раза.
А еще эти замечательные фото,так красиво,чисто,зимние сказочные места нашей любимой Гадивли,а вот моей хаты почему то нет Толя!
Анна Крицкая(Круглик), ён бедаваў, што з вашымі размаўляў, а сфотаць хату забыўся. Дык калі ў цябе была задумка напісаць пра Гадзіўлю - пішы. У кожнага ж свае стыль, падыход, успаміны. Напрыклад, у мяне былі б зусім іншыя ўспаміны. Толік піша пра Надю Прускую і называе аднаго яе сына Валерыка, астатніх не памятае. А я б некалькі б слоў сказаў і пра Сяргея з Толікам Прускіх. У мяне з аўтарам розніца ва ўзросце дасягае 9 год, а ў вас - 7. І ваш Толік мне СМСку даслаў з захапленнем апісання Гадзіўлі.
Толя Круглік з Чарэйшчыны:
"Валодик, Толянов телефон скинь. Я его заметки прочитываю почти с плачем. Всё давнишнее помню: и про мотоцикл "Яву", и как я был у них в гостях в Питере, и как забыли фотик в телефоне-автомате. Не умею выходить на связь в телефон. Зато часто бываю у моей крошечки Олечки. Мой "фиатик" дорожечку сам знает до хозяйки. Вас вспоминаю хорошими словами, а Витечку - это не то слово! С приветом Черейщина. Бядую без Оли.
Валодзя Шушкевіч з Масквы:
Анна Крицкая(Круглик),
Аня вот ваша - наша любимая хата, я про нее еще буду писать, как мы с Ленькой играли в еще не достроеном срубе новой хаты.
Терентий, Спасибо большое Толя,люблю и скучаю по этому родному дому!!!
А у меня женские слёзы ручьём. По золотому детству в родном Михалове. Ночью не спится, закрою глаза и вижу маленькую Тамарочку закутанную в большой платок на санках, которые тащит по сугробам браток Валерик. Хорошо Тамарочке, весело, нежно и тепло.
Но, открыв глаза, окунаюсь в реальность, вздыхаю горько. Ещё по осени прислали мне фоки разорёной хаты моей и соседской. Снесли их напрочь, как, зачем и почему, не знаю. Вроде как не вступили должным образом в наследство. Я, так как не в силах была смотреть за ней, разрешила хозяйничать знакомым из Заслонова. Знаю, поначалу они там садили картошку, собирали урожай, но потом вроде уехали в Минск. Узнать бы что и как, да только толку. Да и здоровье подвело, после короновируса осложнения.
Только и остаётся памятью уноситься в далёкое прошлое, размазывая слёзы по щекам.
КИКИ, у 22-м годзе твая хата ў Міхалове яшчэ стаяла:
Васіль Азаронак з Юрмалы:
Василь, я без "задней" Мысли "закрануу" Украински след, просто хотел подчеркнуть не белорусское название деревни Двор низ голова.
Блукач ВАЛАЦУЖНЫ, Помню, ты тогда блукал в наших краях, и загянул сфоткать мою колыбель. Уходят в лету люди, рушатся их жилища. Быльём-травой зарастает, вроде как и не было ничего. Что малых, что великих, конец один. Кто властен был, кто златом-серебром кичился, кто простаком прожил, всё прахом станет.
А уже конец зимы, снег почти сошёл, солнышко засветило, семена сеять надо. И наново, по кругу. Неразумное создание это, человек. Зная зараннее о кончине, шебуршится почём зря.
Памираць збирайся, а жыта сади...
КИКИ, сонейка засвяціла, і ў цябе дума жыццёвая з"явілася пра сяўбу. Гэта нармальна. Аб тым дбае большасць люду. У аднаго толькі Валацугі-дурня вясна выклікае думкі дурныя пра блуканні па безснегавым доле, без правалаў пад лёд... Як здаўна народ кажа: кесару - кесарава...
Микола Паравоз, крыху не так: калі жыта сееш - паміраць не збірайся.
Анна Крицкая(Круглик), я ўставіў у тэкст здымак твайго бацькоўскага куту.
Далеко не всегда я был согласен с Александром Григорьевичем Лукашенко,но вот снос старых,безнадзорных развалин поддерживаю полностью! Говорят,он однажды с вертолёта увидел множество развалюх в деревнях и дал указание навести с этим порядок. Так это или нет вы лучше знаете. Но результаты есть. Когда мои родители переехали жить из Лепеля в Оршу,то любимая ими дача в Веробках,естественно,стала недоступной. Несколько лет в Орше жили они в земле не ковыряясь,но потом отец сторговал участок в деревне на границе Толочинского и Оршанского районов. За два-три года мы с ним соорудили небольшую дачку,которая стоит и по сей день. Место хорошее. До платформы электричек 15 минут ходьбы,рядом с участком небольшая, но очень красивая и чистая речка. Одно огорчало. Участок был почти на краю деревни и после него стояли четыре дома,все до единого заброшенные. Просто ужас! Проваленые крыши,покосившиеся стены,объехавшие трубы и т.д. Они не годились не то что для проживания,но даже и на дрова. Одно гнильё. Бурьяны там росли выше человеческого роста. Земля потому как очень плодородная. Диковато всё это смотрелось. Мы то скоро привыкли,но вот гости все до единого одуревали от такого вида. В прошлом году мы с сестрой вдруг заговорили про эту дачу и она мне сказала,что все (!!!!) эти развалюхи снесли и места под ними рекультивировали. Теперь там красота!
СМК, несумненна, знос нічыйных развалюх у весках - справа добрая. Але праблем шмат сельсаветам. Трэба ўстанаўліваць спадкаемцаў. Калі знойдуцца, прымушаць прыводіць спадчыну ў парадак, або пісаць адмову ад яе. Гэта так, абагулена і павярхоўна. Сам бы я рабіў так: на дагледжана руіна - пад бульдозер, хоць гэта і супрацьзаконна.
Полностью с тобой согласен. Только никак не могу понять - если хозяев нет, то что противозаконного? Скажешь - собственность? Так собственность потому и собственность, что кому то принадлежит. А если хозяина нет годами? Впрочем, в этом вопросе я не силен.
Сын помог разобраться. Оказывается, если дом был юридически принят в наследование (через нотариуса или суд), но на нового хозяина не оформлен, то всё равно это собственность. Трогать нельзя. Другое дело, что власти имеют право заставить владельца наводить порядок согласно санитарных и других норм. А вот если дом вообще никто не наследовал, то тогда это какое то "вымороченное имущество" и власти могут поступить с ним по своему усмотрению. Так в РФ. Вряд ли в РБ законы сильно отличаются.
СМК, закон РБ на гэтую тэму не чытаў, аднак, паводле адрывачных сутыкненняў з падобнымі сітуацыямі, лічу так, як і твой сын растлумачыў.