164-й личный мемуар о красной эре. ВОРОВСТВО ВЕЛОСИПЕДОВ. Владимир Шушкевич

Сведения об авторе смотреть здесь.

Все мемуары смотреть здесь.

 Кража велосипедов – это болезнь всех веков и народов. Наверное. А вот как конкретно сие воровство проходило в мой век и в известных мне местностях, свидетелями которого я был, сейчас расскажу. Разглагольствовать по типу «одна баба сказала» не стану. Приведу только факты, факты и ещё раз факты.

 Первый велосипед мне купили… А вот и запнулся, прикидывая, когда это было. Даже в каком классе не могу вспомнить – старческий склероз одолевает. Ну, для ориентировки сообщу, что в первый класс Гадивлянской начальной школы пошёл в 1959 году. Вот с того времени и могу обозревать воровство велосипедов, о чём помню, поскольку до появления у меня собственного велика я на родительском учился ездить и совершал поездки в соседние деревни, в которых имелся сельмаг, ибо в моей родной Гадивле его отродясь не было. Смело бросал велик возле магазина и шёл покупать продукты или керосин для керогаза и растопки печи. Что моего двухколёсного друга могут украсть, даже не думал, поскольку такого злодеяния не происходило ни в центре колхоза «Родина» Велевщине, ни в центре сельсовета Слободе. Однако слышал, что в большом Лепеле велосипеды возле магазинов крадут – своровал и спрятал среди населения в полтора десятка тысяч так, что никакая милиция не найдёт. А в хоть и большой деревне на ворованном велосипеде всё равно никуда не выедешь – узнают, даже замена запчастей не поможет, ведь всё не заменишь.

 А вот одно сельское воровство велосипеда всё же коснулось и меня, поскольку его владелицей была моя будущая жена Наташа Видникевич, жительница деревни Цна Лунинецкого района Брестской области. Она тогда была семиклассницей, значит, шёл 1966-1967 учебный год, счастливый для неё и одновременно трагический. Счастливый потому, что девочке впервые в жизни купили велосипед. А трагический оттого, что его украли. Даже не у неё, а у подруги Нины, которая попросила двухколёсник съездить в центр сельсовета Кожан-Городок. Пока делала покупки в магазине, стоящий под стенкой велик испарился. Горько плакала Нина. Белугой ревела Наташа.

 Но, как говорится, слезами горю не поможешь. Убитая случившимся мать Нины пришла к матери Наташи договариваться, как возместить утрату, поскольку денег за работу в колхозе «Маяк коммунизма» не платят. Сошлись на том, что Нина с мамой отбудут энное количество очередей по выпасу коровы Видникевичей, что в переводе на деньги равно стоимости велосипеда. Конфликт был улажен – это для обеих колхозниц. А огромнейший моральный ущерб, нанесённый девочке, возмещён не был ни на йоту – велосипеда ей больше никогда не купили.

 Когда я стал горожанином, то бишь лепельцем, стал опасаться кражи велосипеда, который всегда имелся в моём гараже, несмотря на обязательное наличие мотороллера, мотоцикла или машины. Зачем? Ну, хотя бы затем, чтобы в экстренном порядке можно было совершить срочную поездку с затуманенной алкоголем головой, что на моторном транспорте делать никак нельзя. Но уже в велосипедной кобуре обязательно лежал замок как универсальное противоугонное средство, чтобы на время отлучки им можно было сомкнуть ведущую звёздочку с цепью. Иногда применяли кусок собачьей цепи, и тогда она при помощи замка надёжно сковывала велосипедную раму с рядом стоящим столбом или деревом - такую защиту впопыхах никакой вор не одолеет. Позже появились гибкие замки с длинным тросом вместо металлической дужки, что принесло массу удобств велосипедистам.

 А предупреждения о краже велосипедов пестрели на дверях магазинов. Районная газета о таком роде воровства рассказывала в еженедельной рубрике «Хроніка здарэнняў», фамилии воров заносились на доски позора, установленные возле районного отдела милиции и главного городского сквера - “Пятачка”. Многие знакомые рассказывали о постигшем их или других лепельцев несчастье. К счастью, сия напасть меня миновала. Однако такие-сякие случаи, связанные с воровством велосипедов, были. Рассказываю о них.

 Даже не могу вспомнить, в какое десятилетие случилось очень нервное конфузное происшествие, стоившее мне основательного нервного потрясения, но точно до 1983 года. В очередной раз в мою голову зашёл заскок  -  бросил пить и решил культурно отдыхать, это значит, ходить на концерты, в кино, посещать выставки… Однажды надумал посетить районный Дом культуры, где демонстрировался новый художественный фильм. Поскольку от дома это два с половиной километра, прикатил на велосипеде. А где его деть, чтобы не украли?

 Лучшего места не нашёл, чем прислонить велик к тыльной стене гастронома из соображения, что там ворюги не шатаются, а ходят лишь продавцы на склад и в туалет, магазин работает до 22 часов, а фильм заканчивается раньше.

 Довольный сюжетом кинокартины, прихожу за гастроном, а велосипед-то тю-тю - испарился. Стою в раздумье: заявить в милицию – так пропажу и искать не будут, поскольку такими заявлениями отдел завален по полную завязку, и никогда не слышал, чтобы украденный велик находили.

 Расстроился до предела. А дома ещё жена наорала вместо сочувствия. Назвала раззявой и заявила, что буду ходить пешком, ибо денег на второй велосипед не даст. А стоил он тогда почти половину моей зарплаты.

 Живу в горе. Хожу пешком. Начинаю копить деньги на новый двухколёсник: стеклянные бутылки по кустам собираю и сдаю, простенькие рацпредложения толкаю, за которые «Сельхозтехника» определённые выплаты делает. Заначка моя хоть медленно, но толстеет.

 Через месяц заходим с женой в гастроном. Видим выцветшее самописное объявление на входной двери. Оно спрашивает и одновременно предлагает: кто забыл велосипед во внутреннем дворе гастронома такого-то числа, обращайтесь в кассу. Я остолбенел: даты-то посещения культурных мероприятий записываю, как раз в указанную ездил в кино. Сломя голову несусь в кассу. Продавщица охлаждает мой порыв - это дело заведующей, а она сегодня выходная.

 Назавтра встречаюсь с заведующей. Сердце моё бьётся от волнения. Она его успокаивает рассказом, как в названный день перед закрытием гастронома обнаружила давно стоящий велосипед. Подумала, что кто-то забыл. Катить его невозможно - замкнут. Перенесла в склад. Сразу позвонила в милицию и повесила объявление на гастроном.

 Открывая склад, спросила приметы велика. Там стоял мой педальный транспорт.

 Радости моей нет предела. Достаю из кармана пять рублей и протягиваю заведующей в знак благодарности. Отказывается брать. Настаиваю:

 - Берите! Я его давно похоронил и деньги собирал на новый. А тут такое счастье неожиданно привалило.

 И сунул купюру ей в карман. Конечно, оттуда её не доставала.

 Долго потом мысленно ругал себя за недоверие к милиции. Если бы сразу пошёл заявлять о пропаже в отдел, до которого было несколько сотен метров, мне бы вернули мой любимый велик в тот же день, поскольку гастроном ещё работал, и себе бы в план записали раскрытие очевидного «глухаря».

 …Примерно в то же время на задворки районного объединения «Сельхозтехника» притащили старый танк. Долго он стоял на радость детворе как классная игрушка. Мой сын Валерик припёр к нему свой велосипед и с ватагой мальчишек отбыл в поиски очередной забавы. Возвратился, а велик укатил в неизвестном направлении. Замкнут он, конечно, не был. Изюбром ревел сынуля. Я заявил в милицию. Пропажу, естественно, не нашли.

 …Сварщик «Сельхозтехники» Коля Новиков попросил велик съездить в магазин за вином у сварщика Володи Быстрицкого. Естественно, из-под магазина чужую вещь украли. Не знаю, как коллеги улаживали возникший между ними конфликт, но у Володи так и не появилось его педальное транспортное средство. Возможно, дело уладили полюбовно: жёны их, Зина и Лариса, были родными сёстрами.

 …С завода шестерён приехал на обед домой, в микрорайон Сельхозтехника. Велосипед замкнул под окном собственной квартиры: хорошо виден будет – живу на первом этаже.

 Отобедал. Выхожу. Велосипед стоит на месте, но с передней вилки отломана динамка, вырабатывающая ток для ночной езды. Стоимость её равняется более десяти обедам в столовке.

 Средина 80-х. Работаю начальником смены завода шестерён. В ночной смене захожу к себе в кабинет - производственно-техническое бюро. Просекаю, как через форточку на кучу металлолома вываливается человеческое тело. Думая, что вор убился, бегу на место. Пусто. Возвращаюсь. Осматриваюсь. У поставленного в кабинете велосипеда перерезаны обе покрышки с камерами. Сразу понимаю, в чём дело: в обязанности начальника смены входит борьба с пьянством на производстве. Очевиден знак мести. На следующий день начальник производства Николай Пшенко даст для моего велика два комплекта собственной бэушной велорезины. А через несколько лет мне донесут, что месть совершил электрик Вася Демко, часто находящийся на работе пьяным.

 Тогда же мой руководитель, начальник производственно-диспетчерского бюро Лепельского опытно-экспериментального завода шестерён Николай Пшенко рассказывал, как у него украли велосипед. Прикатил на нём в магазин жилого массива молококонсервного комбината купить сигарет, поставил велосипед к стенке, а на крыльце стоит молодой мужик и так пристально на него смотрит. Сразу подумал, что вот он и украдёт велик. Поспешно совершил покупку, выходит – нет ни мужика, ни велосипеда. В милицию даже не обращался, поскольку это считалось пустым делом – настолько частыми были похищения педального транспорта, что поиском его даже не занимались, во всяком случае, так люди считали.

 И я, и моё окружение считали, что такое явление, как воровство велосипедов, характерно для всего земного шарика, ну, по меньшей мере, для Советского Союза. И думал я так до того времени, пока в 2015 году не попал в регион уже бывшего СССР, где даже не понимали, как это можно красть велосипеды.

 Поселился в усадьбе «Затишок» села Речка Косовского района Ивано-Франковской области страны Украины. Однажды из окна пригородного автобуса увидел придорожную сувенирную лавку. Загорелся желанием купить там карпатский сувенир. Но до лавки от моего «Затишка» семь километров пути. Попросил велосипед у своего хозяина Васи. Его сынишка приводит свой личный транспорт.

 Спрашиваю:

 - А где замок к нему?

 Мальчик робеет, бежит за отцом. Приходит Вася и не может врубиться:

 - Зачем?

 - Украдут же без него.

 - Так это же велосипед, - ещё больше не понимает Вася.

 - Вот именно, - стараюсь вразумить непонятливого мужика. – Потому и украдут, что велосипед.

 До Васи никак не дойдут мои доводы. Тогда рассказываю, как крадут велосипеды возле магазинов в Лепеле. Удивляется: ни одного случая воровства великов в их райцентре Косов с восьмью тысячами населения никто в Речке не знает. А замков у него нет.

 - Но дом, двор, сараи вы чем-то ж запираете, когда на день уходите в Карпаты сено косить, - начинаю раздражаться я. - Сними один замок мне на пару часов.

 - Так мы это всё не закрываем – у нас ничего не крадут, - виновато оправдывается Вася.

 - Без замка не поеду! – заявляю твёрдо. – Забирай назад свой велосипед.

 Вася, обескураженный недовольством постояльца, уходит. Долго отсутствует и, наконец, приносит какой-то ржавый замок. Ключ в нём не проворачивается. Заливаем в механизм машинное масло. Начинает работать. И я качу по Карпатам без опаски, что у меня украдут чужой велосипед, и мне не придётся его откупать.

 По пути рассматриваю окрестности. Присел на постамент памятника карпатскому разбойнику Ильке Лепею (1895 – 1935) и размышляю: вот же непонятный народ эти горцы – недоразвитый, что ли?

 У них ни со двора, ни из дома ничего не крадут при отсутствии замков, оставленные без присмотра велосипеды не угоняют. И тут вспомнилось, как в день заселения в «Затишок» попросил у Васи ключ, чтобы свой номер закрывать. Так он долго мне втолковывал, что в их стране запирать своё имущество не нужно – его никто не тронет. Коммунизм у них, что ли, давно наступил?

 Сейчас у меня итальянский «Роджер».

 Колешу на нём уже четверть века и беды не знаю. Правда, использую редко, лишь когда мотоцикл сломается. Обязательно замыкаю гибким замком, даже если под собственное окно ставлю. Воспитанный в эпоху строительства коммунизма, не понимаю, как это соседи смело оставляют свои велики без запорных устройств под стеной дома, в подъездах, подвалах, и никто их не ворует. Может и у нас уже коммунизм наступил?

2024