307. РАССТРЕЛЫ БОЛЬШЕВИСТСКИЕ И ФАШИСТСКИЕ. Рисак Иван

Сведения о респонденте здесь.

 Я много переворошил материалов о деятельности известной в Лепеле Тоньки-пулемётчицы. И что интересно. Прежние известия о ней исчезли из интернета. Куда они подевались? Их убрали. До 1978 года Тонька жила в Лепеле. По одним сведениям, она пробиралась в Лепель лечить венерическое заболевание в соответствующее отделение, существовавшее в Лепельской районной больнице в то время. По другим сведениям она с этой болезнью попала в госпиталь где-то под Калининградом, тогда Кёнигсбергом, и осталась там работать медсестрой по поддельным документам. Но, поскольку на пулемётчицу её учил НКВД, думаю, что и фальшивыми документами снабдил НКВД.

 В госпитале Антонина встретила молодого симпатичного еврея Виктора Гинзбурга, и, поскольку сама была очень красивая, они полюбили друг друга. Того еврея ввиду малолетства призвали в армию в конце войны, в первых боях он был ранен и попал в госпиталь.

 Влюблённые быстро оформляют брак и обсуждают, куда лучше поехать продолжать службу мужу. Жена предлагает захолустный беларуский городок Лепель. Муж соглашается. Приезжают. На работу устраиваются как ветераны войны.

 Не думаю, что Тонька-пулемётчица во время оккупации Лепеля находилась в нём в составе Русской освободительной народной армии Каминского. В таком случае она не выбрала бы местом послевоенной жизни наш город, боясь быть узнанной. Наоборот, стремилась туда, где её никто никогда не сможет узнать. А расстреливала пленных поляков Антонина ещё до войны, по заданию НКВД, чьи курсы пулемётчиков и закончила.

 Но почему Тонька, выбирая место для постоянного жительства, остановилась на Лепеле? Скорее всего, этот городок был у неё на слуху. Когда транспортировали на захоронение расстрелянных её пулемётом пленных поляков, часто говорили, что повезут их в Лепель.

 Во время войны Антонина Макаровна Макарова (по мужу Гинзбург) жила в городе Локоть и расстреливала советских граждан на территории созданной немцами в Орловской и Курской областях экспериментальной Локотской республики. Не буду распространяться подробно о расстрельной деятельности пулемётчицы, поскольку о ней можно подробно прочитать в интернете, сделав поисковый запрос: «Тонька-пулемётчица». Там же написано и про Локотскую республику.

 После освобождения западных территорий Советского Союза контрразведывательные организации «СМЕРШ» («Смерть шпионам») тщётно перепороли всю территорию Локотской республики в поисках Антонины Макаровой, но она будто в воду канула.

 Почему я связываю расстрел поляков с Лепелем? До войны на строительстве железной дороги Полоцк - Борисов работали землекопы. По-сути это были возчики с собственными повозками и конями, которые сами себе на воз нагружали землю. Брали её для насыпи будущей железной дороги, которая тогда копировала шоссе Минск - Витебск и проходила рядом. В вырытые землекопами ямы и сбрасывали пленных польских жолнеров, расстрелянных в иных местах и самом Лепеле. На ямах не стреляли - выстрелы слышали бы местные жители. Туда привозили готовые трупы из других регионов Советского Союза и Лепельской тюрьмы. А немцы во время войны продолжили расстрел советских граждан на удобном для того месте с готовыми ямами. Я имею в виду то место за Синим болотом (неподалёку от базарчика на перекрёстке дорог Минск - Витебск - Заслоново, где весной 2014 года лепельские краеведы поставили крест). Но это только предположения, поскольку к соответствующим архивным документам исследователей не допустят. Разве есть свидетельство того, что на железнодорожную станцию Лепель прибывали товарные вагоны с живыми поляками? А их сюда привозили! Незадолго до войны мама шла по тупиковой железнодорожной ветке и услышала из запертого товарного вагона польскую речь, в которой хорошо разбиралась – её муж, а мой отец переселился на Лепельщину из Польши по вербовке волосовичского землевладельца Зацвилиховского. Зачем было пленных поляков везти на тупиковую станцию за полторы сотни километров от оживленных железнодорожных магистралей? Только для того, чтобы убить подальше от любопытных глаз.

 Убийства производились в Лепельской тюрьме. И моего отца там убили 10 ноября 1937 года по обвинению в шпионской деятельности на пользу Польши. А за тюрьмой сразу находился естественный ров, за ним - сад «Динамо», принадлежащий НКВД. Удобно: вывел узников из тюрьмы через чёрный ход, расстрелял - и отвозить в погребальную яму не нужно, поскольку можно за ногу оттащить в сад и там закопать.

 Мой друг детства Лёня Замковский, поныне живущий по улице Володарского, строил среднюю школу №3. Так говорил, что экскаватор полный ковш человеческих костей черпал вперемешку с землёй. Тогда этому не придавали значения. Это несколько лет назад солдаты специально раскопали школьный двор и накопали много останков. Но все их списали на немцев. Согласен, что и оккупанты использовали удобное расположение тюрьмы и сада «Динамо» для уничтожения узников. Однако не согласен, что об их предшественниках-палачах молчат, будто воды в рот набрали.

 Вряд ли рядом с улицей Максима Горького строчили из пулемёта сокурсники Антонины Макаровой. Стреляли одиночными выстрелами из пистолета. Целились не по прямой в затылок или между глаз - в таком случае кровь брызнет на мундир, и начальство не похвалит за такую оплошность, да и самому хлопот потом много со стиркой. Нужно стрелять под углом, снизу вверх. Кровь тогда шуганёт вниз, и военная форма чиста. Так и делали. Это доказано исследователями. Но не все они это замечали по собственному желанию - так проще, так начальство хочет. Целая технология была отработана и одобрена практикой.

 Но, как ни старались, однако кровавое брызги попадали на сапоги, штанины. К концу рабочего дня одежда и обувка начинали издавать неприятный запах. Чтобы его убить, выливали на себя много одеколона. Однако бродячие собаки распознавали убийц издали по запаху, отбегали на безопасное расстояние и оттуда неистово лаяли. Не в последнее время такое придумали. Мы это знали ещё тогда. Знали и то, что не по своей охоте палачи людей убивали. Того требовала воинская дисциплина и приказ. Находились и такие с никудышными нервами, что не выдерживали роли убийц и сами стрелялись.

 Однажды мама шла на работу и невдалеке от отдела НКВД наткнулась на что-то твёрдое. Разбросала опавшую листву и увидела пистолет. Испугавшись, понесла его в НКВД, контора которого находилась в двухэтажном здании на Пятачке, которое считается самым старым строением города. Постучалась. Открыли. Подаёт пистолет, объясняет, что нашла в листве. «Энкэвэдэшник» схватил его, поблагодарил маму и приказал никому никогда не рассказывать об этом. Потом мы решили, что дело обстояло примерно так. В кромешной темноте вёл кого-то конвоир на расстрел. Поскользнулся в гнилой листве, упал и выронил пистолет. Всё обшарил вокруг, но пропажу не нашёл. Отсрочил поиск до утра. А утром первой потерю нашла мама.

 Теперь всем известно, что правду о расстреле десятков тысяч польских офицеров в смоленском лесу под Катынью миру открыл Гитлер. Фашисты первыми произвели раскопки, установили категорию расстрелянных, и созвали свидетелей со всего цивилизованного мира, чтобы показать зверства большевиков. Даже из Лепеля на машине возили представителей гражданского населения, чтобы убедить людей, какими палачами были коммунисты. Даже городская немецкая газета напечатала сообщение о поездке лепельской делегации в Катынь. Тогда также пропаганда была на надлежащем уровне. То, что увидели делегаты в Катынском лесу, нужно было донести в массы. Газета для этого в те времена была лучшим средством. И только тогда, когда о массовом захоронении под Смоленском заговорил весь Лепель, мама призналась нам, что перед войной слышала разговор запертых в товарном вагоне поляков. Вот когда мы связали два этих события, произошедших в одном и том же 1940 году, в одно целое.

 В Катыни ведь убивали не только содержащихся в местных застенках поляков и советских «врагов народа». Их туда привозили на расстрел из отдаленных лагерей, находящихся в других областях. В частности, многих доставляли из Калининской области. Вполне возможно, что и из Витебской тоже - ведь близко совсем. Но из Лепеля вряд ли - слишком далеко. Так что, поляки из лепельского товарного вагона закопаны в лепельской земле.

 Думаю, что если бы в Лепеле захотели найти свидетельства уничтожения поляков, непременно отыскали бы и соответствующие документы. Подключили бы к этому делу польские власти, а уж они постарались бы докопаться до истины, поскольку чтут память о своих земляках в отличие от некоторых…

 Разве можно верить акту послевоенной эксгумации, в котором сообщается, что более восьмисот откопанных останков являются советскими гражданами, убиенными оккупантами? Да, я, Лёня Замковский и другие были свидетелями расстрела нескольких человек немцами. Но это были единичные случаи. Никто не слышал о массовом расстреле, ниоткуда не исчезли более восьми сотен человек. Партизан туда возили на расстрел? Да оккупанты не успевали своих соратников хоронить. Сначала их в гробы клали, а потом просто в мундирах на дно ямы опускали на кладбищах, которые находились под теперешними универмагом и детским санаторием. А то о захоронении партизан они заботились! Глупости! Откопанные эксгуматорами трупы довоенные. Потому и разложились до степени, не подлежащей идентификации.

 Вот мой сказ про расстрелы советские и немецкие. А причём тут Тонька-пулемётчица, с которой я начал рассказ? - может возникнуть вопрос. А притом, что училась она расстреливать советских граждан на советских курсах пулемётчиц. Может, вместе с расстрелявшим моего отца коммунистом за одной партой сидела. К тому же имя этой страшной женщины тесно связано с Лепелем. И, коль начал с неё, то ей и закончу. Если кому-то лень слазить в интернет и покопаться в описании «боевого» пути Антонины Макаровны Гинзбург (Макаровой), коротко перескажу историю её провала.

 В 1976-м году один из московских начальников Парфенов должен был ехать за границу. Заполняя выездную анкету, он написал имена и фамилии братьев и сестер. В списке среди четырёх Парфеновых почему-то появилась Антонина Макаровна Макарова, с 1945-го года по мужу Гинзбург, живущая в Беларуси. Необычной ситуацией заинтересовался КГБ. Оказалось, что школьная учительница Тони Парфеновой по ошибке её отчество записала фамилией, с того времени превратив свою ученицу в Макарову. А родителям, видимо, было всё равно, свои родословные тогда не чтили. Взяли Антонину Макаровну Гинзбург в Лепеле прямо на улице в 1978 году. Расстреляна через год. Прожила 59 лет.

*   *   *

 Данное мною экспромтом интервью о Тоньке-пулемётчице и обработанное В. Шушкевичем является неплохим началом для описания становления и ломки молодой девушки под руководством довоенных органов НКВД. На истину я не протендую, так как в интернете их, этих истин, и без меня много. Пусть лучше мой опус станет называться версией, так, наверно, лучше будет. Год рождения Тоньки вначале писали 1921, а потом 1922, значит так нужно было. Само прозвание Тонька-пулемётчица говорит за себя. Сбылась её детская мечта. В 1940 году были женские курсы пулеметчиц. Работая надзирательницей, она вполне могла поступить и кончить эти куры. Каждый работник НКВД для пользы дела мог быть тем, кем прикажет быть партия.

  Написано много чего, а как на самом деле было, можно только догадываться. Смазливая девчонка числится по штабу статистом, а на самом деле является ВПЖ майора. Что касается сотрудников НКВД-КГБ,то там на каждое задание человек идёт с новой легендой. А удостоверение пулемётчика вообще не обязательно выдавать, в смысле скрытия своих проделок.

Записано в 2014 году.