360. ЦИНКОВЫЙ ГРОБ ВО ДВОРЕ. Урбан Михаил

Сведения о респонденте смотреть здесь.

 Жила в Медвёдовке интересная бабуся. Официально называлась Евдокией Степановной. Но так было лишь в паспорте записано. Люди от мала до велика звали её бабой Дусей. Когда в её двор приходил незнакомец, она обязательно показывала ему необычную память о сыне – цинковый гроб во дворе. В нём на стыке тысячелетий из Мурманска привезли сына Володю. Похоронили в деревянном гробу, а цинковый мать приказала во дворе оставить. Впоследствии такое решение объясняла тем, что всякий раз выходя из хаты, взгляд упирался в последнее пристанище сына, и ей казалось, что с ним живым общается.

  …Воспоминания о своей нелёгкой жизни Евдокия Урбан всегда начинала с тех далёких времён, когда ещё босоногой Дусей Милой бегала с деревенской детворой в глухой лес танцевать на плоской уединённой каменной глыбе. Огромный валун тот, в глухом лесу затерянный, до сих пор вызывает интерес у краеведов.

 Теперь старой женщине смешно вспоминать, как когда-то казалось, что мир посветлел во много раз, когда на смену дымной лучине пришла керосиновая лампа «восьмилинейка» со стеклом.

 Отец погиб на Николаевской войне. Пятеро детей повисли на материнской шее. Каждый стремился хоть каким образом принести прибыль в семью. На своём хозяйстве работали, чужих свиней и коров пасти нанимались.

 В 30-х годах в Медвёдовке образовали колхоз «КИМ». Дуся пошла в полеводы. Работала вместе с Семёном Урбаном. Поженились. Родили дочку Марию, которая, повзрослев, укатила в Лепель, и сына Анатолия, оставшегося жить в соседнем Затеклясье.

 Под первый призыв на войну Семён Урбан не попал. Забрали его воевать после освобождения Лепельщины.

 Восстанавливать колхоз на мирной медвёдовской земле направили недавнего партизана Фому Дёмку из Свядзицы. Понравил председатель полеводку Евдокию Урбан, а она его. В общем, начали вместе жить в землянке: Фома, Евдокия и её дети. В 1946 году хату построили, сына Володю родили (это его убили в Мурманске).

 Наконец пришёл с войны Семён, а место его в семье занято. Покручинился-погоревал, да новую семью создал.

 Фома с Евдокией продолжали свою семью приумножать. В 1948-м родили Валю (позже поселилась в Лиозно), через четыре года -  Петю (фермерит в Веребках), ещё через четыре года – Надю (для жизни выбрала Фориново под Полоцком).

 Больше всего из жизненных проблем бабе Дусе запомнился голод после войны. Если бы не яблоки – не выжили бы. Именно яблоки бабушка считала источником долгожительства своего и младшего на четыре года брата Ивана, столичного жителя.

 Баба Дуся старела не в одиночестве. К ней часто приезжали дети, а когда те состарились – внуки. 16 их было у бабуси да ещё 12 правнуков. Всегда желанным гостем был минский предприниматель Александр, сын Володи-мурманчанина, с гробом которого старуха ежедневно беседовала. Дочка Марии, Люда, специально поселилась в Медвёдовке, чтобы бабушку досматривать. За это ей даже зарплату платили от соцобеспечения.

 Даже хозяйство баба Дуся стремилась содержать больше по инерции, чем по причине необходимости. Четырёх кур досматривала. В грядках ковырялась.

 Но годы брали своё. Как-то перед зимой впервые заметно сдала. Тогда дочка Валя забрала её к себе в Лиозно, поскольку сама медик. Но мартовское солнце разбудило ностальгию по земле предков. Вернулась в Медвёдовку. Прежде, чем зайти в хату, Евдокия поздоровалась с гробом Володи и заглянула на огород – земля ждала её трудолюбивых рук.

 Умерла баба Дуся, немного не дотянув до ста лет. А я сейчас живу в Медвёдовке с её внучкой Людой, которая до последнего ухаживала за бабушкой.

Записано в 2013 году.