Ностальгия по эпохе развитого социализма

 У меня начался припадок ностальгии. Нужно срочно принимать лечебную дозу. Её я знаю – организм требует немедленного в него вливания атмосферы необратимого детства. Куда податься? Здесь неважна конкретика, важна суть – туда, где полвека назад босиком шлёпал по захолустным туркам-боркам…

 Как раз кстати пришлось предложение АВасиля собраться вместе единомышленникам да порассуждать о житье-бытье. И место он выбрал – Курганистики.

 Пока ждал условленного часа, припадок извёл меня совсем. Курганистики… Аж из Веребок мы гоняли туда, за Минское шоссе, деревенских коров, поскольку все окрестные природные пастбища были не наши – колхозные. Река Береща разрезает Веребки, а коров пастись на берегу не моги – колхоз его косить будет или пасти общественных коров. А частный коровий батька крутись как хочешь – всё равно корова твоя, в отличие от колхозной, не испустит дух от голода, найдёшь выход. И выходом тем служат Курганистики – не нужна колхозу вся в курганах-кочках небольшая пойменная поляна в самом слиянии Берещи и Эсы…

 Моё поколение было подпасками у взрослых пастухов. Курганистики мы истоптали вдоль и поперёк. Вдобавок часто добирались в устье Берещи с удочкой – рыба клевала неимоверно.

 Верховье Берещи умерло в середине 70-х. Вернее, его умертвили строители коммунизма. Подробно о том можно посмотреть здесь: «Охрана природы при царизме и коммунизме», и здесь: «Река без устья, или природа при царизме и коммунизме». Коротко: при строительстве Березинской водной системы, чтобы сохранить реку для потомков, русский царь Павел построил водорегулирующую плотину на Береще для пополнения её потоком Веребского канала во время прохождения каравана барж. А в средине прошлых 70-х строители развитого социализма, дабы он быстрее развивался и перерастал в коммунизм, организовали в среднем течении Берещи торфоучасток «Берещенский мох», чем опустили чуть ли не на метр уровень водного потока, отчего он оставил верховье Берещи и устремился в Веребский канал. Что получилось из строительства коммунизма, вы знаете, а во что превратилась Береща, сейчас увидите.

 Да от «Гостиного двора» до так называемого устья Берещи рукой подать – с полкилометра. Но, мне не нужен лёгкий путь, мне нужны давно исчезнувшие стежки-дорожки босоногого детства.

 Как и моим друзьям-неугомонам.

 Терниста пойма Эсы. Уже не нужна она колхозу. Не нужна и частным коровам, поскольку они выродились, и скоро будут занесены в Красную книгу. Трава – по пояс. Спрятавшиеся в ней курганы – по колено. Как и в устье Берещи. На то и название – Курганистики.

 Им легче – они пешком. Мне намного труднее – я на транспорте.

 Они – тёзки: ШВасиль, ХВасиль и АВасиль. Плюс я, ВБлукач. Все вместе мы – не просто плакальщики по убиенной Береще, а серьёзные составители истории Великого Княжества Лепельского Цмока.

 Само устье мы давно оплакали. Теперь оно нужно нам для вдохновения, для убийства припадков ностальгии – красотища-то какая!

 Что не скажешь о самой Береще. Но она ведь труп. А трупы, как известно, красивыми не бывают.

 Долго и успешно искали мы составляющие истории Великого Княжества Лепельского Цмока. Солнце покидало Курганистики. Подходило время Васькам возвращаться в свои норы. Но не мне – я свою нору привёз с собой. Останусь в ней до завтра.

 Но, случилось непредвиденное - на колючий стебель сорняка проколол надувной матрац. Попробовал клеить в полевых условиях – не получилось, травит воздух.

 Казалось бы, выход один – уйти с дистанции. Вон и АВасиль зовёт в своё веребское убежище. До него всего пару километров. Но, у меня припадок ностальгии, и купировать его можно лишь оставшись ночевать. Что ж, буду спать на сдутой подстилке. Замёрзну – чуть свет забрезжит в столицу Великого Княжества Лепельского Цмока укачу.

 А комаров – рой. Его дополняет роящаяся мошкара, невооружённым глазом незаметная. Заедают всех. Вскоре Васили спешат к спасительным укрытиям. В мой уютный вигвам гнус тоже не проникнет. Но, очень уж не хочется рано отгораживаться от Курганистиков.

 Долго не мог уснуть. Под спиной оказались курганы, которые не ощущались бы сквозь надутый матрац. Долго ностальгировал по временам развитого социализма. Конечно же, не по жизни в нём, а по красавице Береще, спокойно бежавшей из одноимённого озера в Эсу. А социализм – это утопия, путь в никуда, в тупик. Свидетельство тому - запланированное уничтожение Берещи... И я проваливаюсь в княжество Морфея.

 Проснулся в пять утра. Термометр в палатке показывал +10 градусов. Нужную роль сыграл спальник-кокон, рассчитанный на экстремальную температуру минус четыре. Правда, всё равно было холодновато, но терпимо. Вылезать из спальника и палатки не хотелось. Но, звали утренние Курганистики.

 Просыпалось Устье.

 Солнце поливало верхушки деревьев выше по течению Эсы, а до палатки оно пока не добралось.

 По шоссе проносились опостылевшие фуры.

 И только когда первым лучом Светило пронзило палатку, приступ ностальгии как рукой сняло. Будто и не было его вовсе. Вылечился!

 Встрепенулось, засияло чуть ли не всеми цветами радуги холодное Устье, в очередной раз начиная дневную жизнь.

 В значительной степени Светило прогнало комаров. Мошкара вообще исчезла. Можно спокойно и удочку забросить.

 Пусть рыбка ест дождевого червяка, а я тем временем собственного утреннего червячка заморю.

 Как прекрасен этот мир! Даже домой не хочется.

 Неподвижная Береща сплошь ряской укрылась. Попробую и в неё удочку забросить, если снасть пробьёт бескорневую водную растительность. Но клёву не получилось.

 Пора и уловные бабки подбивать. Не богат улов, но не он меня сюда привёл.

 А в цмочью столицу не хочется. Лучше на Курганистиках газету почитать, чем таким погожим днём заниматься чтением в холодной квартире.

 И покатился я через все Курганистики до асфальта твёрдого.

 Здоровье так и прёт из меня – ностальгию не только излечил, но и следующий её припадок надолго купировал.

16-17 июня 2017 года.