715. ПРО ПАНЩИНУ И ВОЙНУ. Сальник Даниил

 Родился в 1935 году в деревне Жары. Работал бухгалтером в колхозе. Живёт в Жарах Ушачского района.

  Моей матери Меланье Игнатьевне Сальник было 14 лет. Внешность имела приятную. Вот паны Григоровичи и взяли её служанкой в своё имение. Теперь поселение, возникшее возле него, называется Двор-Жарами. А фамилию пана пишут: Григорович. Мы же до сих пор называем его как тогда: Ригорович.

 Проверяли маму на честность так. Подбросили 10 золотых копеек. Мама нашла и к Григоровичихе пошла. Говорит:

 - Пані, вось я 10 капеек знайшла.

Потом бросили 50 копеек под стол. Мама подняла и к хозяйке прибежала.

 - Пані, я 50 капеек пад сталом знайла, - сказала. – Можа пан згубіў?

 Григоровичиха поблагодарила служанку. Сказала положить монету на стол. А после мама подслушала, как паны договаривались больше не проверять служанку, по всему видно, что честная.

 Честность мамы понравилась Григоровичам. Когда люди приносили в знак благодарности добрым панам мёд, сало, колбасы, говорили служанке:

 - Питайся всем, что приносят. Ешь смело, сколько захочешь.

 Много телят было у пана. Скот находился в Двор-Жарах и Дудчине, которые напрямую разделяли километра полтора, если добираться через Рижков мост над канавой. По той дороге пан разъезжал на конях, наблюдая, как скот досматривают наёмные животноводы.

 Панский покой стоял на холме.

 Представлял покой двухэтажный дом метров 20 длиной. Под ним было большое подземелье.

 Через некоторое время после революции пана не стало. Наверное, сбежал от рабоче-крестьянской диктатуры.

 Советская власть в панском покое поместила школу. Мне пойти в неё учиться помешала война, поскольку к её началу имел всего шесть лет от роду. А моя сестра, 1927 года рождения, училась там. Вот только не могу сказать, сколько классов было в школе. Большая, вроде как десятилетка. Но до 10 классов в деревнях тогда редко учили.

 В войну немцы огородили большой панский парк и поселились в школе. Там же устроили камеру для содержания подозрительных лиц. В неё попали несколько сельчан, в том числе и мой отец Карп Игнатьевич Сальник. Мама и я носили ему передачи. Однако сидели узники недолго. Суток через двое-трое их выпустили. Причины аресту и освобождения не знаю.

 Войну помню мало – шесть лет было, когда немцы пришли. В памяти остались лишь фрагменты оккупационной жизни.

 Завоеватели пришли к нам. Сказали:

 - Матка, яйка давай!

 Мамка дала, а они марки суют. Испугалась, не до денег ей, да и в стоимости чужих купюр не разбиралась.

 - Найн, найн, не будем браць, не трэба, - залепетала и отстранилась.

 Тогда немец марки мне отдал. Я с радостью схватил их. Маму новые порядки настолько пугали, что даже у меня не стала отнимать честный расчёт. Я их месяца три носил при себе. Хвастался каждому встречному-поперечному, что немец мне немецких денег дал, за яйца заплатил не мамке, а мне.

 Деревню немцы подожгли. Вообще-то палили хаты партизанских семей. А крыши соломенными были. Ветер и понёс огонь дальше. Загорелась одна «невиновная» хата, а наша третей была. И её огонь охватил. Так половина деревни и сгорела.

 После пожара папу в партизаны забрали. Мама одна билась над прокормом семьи, будто рыба об лёд. А папу заставили лес валить на полоцкую дорогу возле Кролевца, чтобы немцы не проехали из Лепеля в Ушачи. Было и сражение в самом Кролевце. Но не припомню рассказ папы, чтобы он в нём участвовал.

 Конечно же, немцы немцы за панским домом не ухаживали, хоть и находились в нём. К концу войны здание пришло в негодность. Когда деревню освободили красные, отовсюду понаехали люди, начали разбирать строение на кирпич. Никто этому не препятствовал. Оставили в покое лишь фундамент подвала.

 Когда служил в армии, в штаб потребовался писарь. Полдня его искали по документам. А когда заглянули в мои, за головы схватились: восемь классов образования! А тогда высшим мерилом грамотности считались семь классов. Зачислили меня в штаб. А когда уволился в запас, восьмиклассное образование, и армейская служба писарем сыграли решающую роль в моей дальнейшей жизни. Председатель колхоза без всяких раздумий взял меня счетоводом, бухгалтером по-современному. Так и просидел в конторе 30 лет.

2019.