918. Лепельщина без прикрас. ЖИЗНЬ ОБЩАЖНАЯ ИЛИ ИНТЕРНАТНАЯ. Шушкевич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Многим из читателей, наверное, мало скажет слово «интернат», но для меня он был маленькой эпохой в жизни, так сказать, знакомство с социумом.

 В 1974 году стала проводиться  программа по закрытию школ-восьмилеток - теперь бы это назвали модным словом «оптимизация». Рождаемость стала падать, в деревнях уменьшилось количество детей, ну, правда, что такое в классе по 3 - 6 человек (хотя сейчас это для беларусских сельских школ норма). Так закрылись Эссенская, Свядицкая, Велевщинская, Замошская восьмилетние школы, в полуопустевших школьных зданиях остались только начальные классы для малышни, а всех старших школьников перевели в нашу Слободскую среднюю школу, кроме Эссенской – её ученикам до Лепеля было ближе.

 У нас образовались по два параллельных класса – «А» и «Б». У меня появились новые друзья: Петька Бабаед, Петька Дирко и Ванька Голубец из Замошья; Сашка Подобед («Левый»), Сенька Пытько («Пукс»), Васька Пытько («Морской») из Велевщины; Вовка Аношко, Лешка Беляцкий, Коля Вершаловский из Свядицы.

 Так приятно сейчас вспоминать всех этих мальцев и, конечно же, много девчонок.

 В связи с таким наплывом учеников из далёких деревень, активизировалась работа интерната при школе, в основном зимой. Нам, гадивлянской «школоте», не обязательно было пользоваться школьным общежитием - что это три километра через лес Борок по лесной дороге, или пять км по Борисовскому тракту? Однако притягивали новые друзья, новые ощущения после уроков. А ещё чувство свободы от домашних обязанностей после школы толкало в интернат. Не помню, как мама соглашалась с моими доводами и отпускала из семьи. А замошским, велевщинским, терешкинским, иванборским школьникам сам бог велел жить в интернате.

 Там было много свободного времени после уроков и до ужина. В нашем распоряжении была Лесничая гора с трамплином на краю Слободы, за автобусной остановкой.

 Влёк на себя лёд на сажалке (пруду) возле дома моей будущей тёщи, на Свином поселке, и многие другие забавы. Кормили отменно. Поваром была жена моего двоюродного дядьки Лявона – тётка Мария Калитухо. Она умела готовить. Намного позже бабушка моей жены Тэкля Еленская говорила, смеясь: 

 - Зятёк, ты всегда должен помнить, что твои родственники Калитухи Свяду спалили. 

 Но это совсем другая история, вернемся к интернату.

 «Домашку» делать было легко, благо в соседних двух комнатах проживали девчонки, среди которых были одноклассницы, которые могли объяснить непонятное или просто дать списать.

 Правило любого скопления детей (кроме, наверное, детского садика) - не уснуть первым. В противном случае толпой изгалялись над бедолагой: вымазывали лицо зубной пастой, шариковой ручкой на лбу рисовали звезду… Пробовали выносить спящего вместе с кроватью в коридор, что никогда не получалось - пацаны всегда просыпались. Позже, уже живя в общежитии в Ленинграде, это шуточное издевательство прокатывало с мертвецки пьяными друзьями.

 Но самое интересное обычно творилось вечером. Кто-нибудь из старшеклассников шел за магазин к электроподстанции и вырубал свет на половине Слободы и, конечно, интерната.

 Это служило нам сигналом, и мы, почти вся пацанва, врывались в комнаты девчонок. Визг стоял неимоверный. Такое хулиганство нравилось не только нам, но и девчонкам, потому-как они никогда не закрывались, зная про вечерние «прыгоды». Не помню, удавалось ли мне тогда коснуться чьей-то попы или талии в темном бедламе, но запомнились две оплеухи, которые получил в темноте, щека горела до утра.

 Почти всегда по вечерам любил нас проверять завуч школы Александр Ефимович Повловский.

 Он по-своему наводил порядок, хотя только его появления хватало для установления тишины и благодати. Сигналом к бегству в жилую комнату служил чей-нибудь крик:

 - Завуч!

 Запомнился один вечер. Александр Ефимович стоит в темноте по центру коридора и размахивает фонариком справа налево, чтобы успокоить гурьбу детей. Я, по-моему, между ног у него проскочил, и в этот момент загорается свет. Вбегаю в нашу комнату, и удивление останавливает меня и других ребят, следующих за мной. «Михед» (Вовка Стельмах), мой гадивлянский друг, лежит на кровати под одеялом, хотя во всех наших детских проказах он почти всегда первый, а тут… Стягивает с себя одеяло, и оказывается, что он в одежде. Садится на кровать и на ладошку выплевывает зуб. Рассказывает: когда он проскакивал около завуча на коридоре, не успел увернуться от фонарика, и Павловский выбил ему зуб. Представляю: если бы такое случилось в наше время, что бы родители сделали со школой, а тогда это знали только мы, друзья «Михеда».

 И еще запомнился случай из интернатской жизни. Я среди недели поехал домой за «тормозком»: кусочком сала, солёными огурцами, помидорами. «Поклевать» перед сном - это было у каждого жителя интерната, продукты висели между рамами в окнах, как в холодильнике. И какой-то черт заставил меня остаться ночевать дома, по-моему, кинокомедия «Солдат Иван Бровкин», хотя смотрел ее раз десять. И надо же - именно в эту ночь произошел пожар. Горел дом метрах в пятидесяти от интерната, и вся пацанва была свидетелем того, а я, дурак, наслаждался телевизором. О, сколько я проклинал себя после этого! А со слов ребят, там было на что посмотреть. Пожарные приехали. Довольно-таки быстро, развернули шланги. Но не тут то было. Все помнят советский шифер, как он разрывался от нагревания, сколько пострадало колхозных построек - мы воровали куски шифера с крыш, чтобы пострелять на костре. А здесь классный пожар, и начал разрываться шифер на хате и на пристройках - хлевах и сараях. Пожарные не могли подойти ближе семидесяти метров, пока не перестал стрелять шифер, ведь куски его разлетались как пули. И в тот момент прогорели двери хлевов (все смотрели фильм Бондарчука «Сталинград», как там горящие красноармейцы шли в атаку). Вот также из хлевов выскакивали горящие поросята, теленок и корова. Свиньи и теленок долго не продержались, а корова минуты полторы как факел бегала по огороду. И я это не видел из-за какой то кинокомедии!

 А жизнь в интернате продолжалась своим чередом. Вскоре я перестал жить в школьной общаге, интереснее было уже дома -  появились какие-то новые детские забавы.

2022